Читаем без скачивания Последний Храм - Павел Буркин

Со всех сторон — глухие стены с прочными дверями, нет даже намека на окна. Все окна в домах древнего Семиградья выходят только на внутренние дворики, там и протекает вся жизнь семьи. Во внешних дворах, да и то не всяких, а выходящих на оживленные улицы, располагаются лавчонки, мастерские, закусочные. А здесь… Здесь просто складывают хлам, который ни на что больше не годен, но выбросить жалко. Соответственно, и заходят в такой закуток не всякую ночь. То, что надо. А вон кладка обвалилась, открывая едва заметную щель между обшарпанными саманными стенами жилых домов. Если что, готовый путь отхода. Сразу перехватить этот выход не догадаются.

Ну что ж, лучшего места не найти, подумала Гердис и сосредоточилась. Постоянная опасность разоблачения не позволяла учиться магии по-настоящему, на практике, да и сами учителя наверняка многого не знали. Теоретически Гердис знала, как строить несколько основных заклятий, но попробуй научиться стрелять из мушкета, ни разу не видя оружие. А ничего, кроме самых элементарных заклинаний, которые не могут привлечь внимание жрецов, ей прежде строить не доводилось. Некстати вспомнилось, чем придется заплатить, если не удастся удержать магию под контролем или если будет допущена ошибка в построении чар. Но Гердис отогнала панические мысли: если вообще ничего не делать, сперва погибнут друзья, а потом схватят и ее саму. Придется рискнуть, поставить на карту все. Впрочем, она уже давно, с тех пор, как прошла первое посвящение в жрицы Великой Матери, ходит по лезвию меча и ежедневно рискует собой. Разочком больше, разочком меньше…

Гердис старательно, как учили, выбрасывала из головы лишние мысли, пока там не остались лишь слова древней молитвы Великой Матери. Они на самом деле тоже не нужны, про своих служителей богиня Амрита все знает и так, нужен только настрой, непоколебимая готовность принести себя в жертву ради тех, кого любит и в кого верит. Так, как это сделала у Врат Лалика четыреста лет назад. Отлично. Теперь есть совсем немного Силы — как раз столько, чтобы сотворить простенькое заклятие.

Увы, передать таким образом, особенно магу другой системы, можно немногое — не конкретные сведения, а просто смутную тревогу, ощущение близкой опасности. Будем надеяться, Мелина поймет и скажет Лендгрейву. А тот сообразит, что делать.

Напоминая, что осень не за горами, с этих самых гор тянул ледяной ветерок. Мелина зябко поежилась и плотнее запахнула солдатский шерстяной плащ. После дневной жары казалось, что ненадолго пришел Одиннадцатый месяц. А совсем близко, в какой-то миле вниз по склону, ворочался, засыпая, огромный город и расстилалось залитое мглой море.

— Замерзла? — Мелина вздрогнула. Удивительно, как здоровяк-лейтенант умудряется так бесшумно ходить по щебню. Потом вспомнила, что лейтенант рассказывал о своей службе в предгорьях и стычках с пуладжами. Там ему приходилось и переходить горные реки по скользким камням, и подниматься к самым ледникам, и бесшумно подбираться к горным кишлакам. Тавалленца давно бы убили, не умей он, когда нужно, подкрадываться к врагу. — Ты ничего не чувствуешь?

— Что я должна чувствовать? — не поняла Мелина.

— Не знаю, такое ощущение, что…

Странно было видеть офицера, никому не показывавшего малейших колебаний и сомнений, растерянным. Казалось, Лендгрейв хочет о чем-то сказать, предупредить — и не знает, как описать неясную тревогу, и вообще, стоит ли обращать внимание на смутное, но очень недоброе предчувствие. По крайней мере, прежде интуиция никогда его не подводила. Приняв решение, Лендгрейв добавил, уже твердо и уверенно:

— По-моему, наши в городе попали в беду, и теперь зовут на помощь?

Мог бы и не говорить: Мелина почувствовала послание всего на секунду позже, зато и накрыло ее куда сильнее. Словно наяву, она увидела грязную канаву окраинной улочки, шагающий по пыльной мостовой усиленный патруль, ружья и алебарды солдат, серый плащ следователя Огненной Палаты… И счастливую, держащую в руках пухлый мешочек — наверное, с солидами — Неифилу. Видение промелькнуло единой вспышой, не различить ни окрестных строений, ни количества солдат, ни их лиц и знаков различия. Но самое главное сомнению не подлежало: Неифила, которой Альваро, да и Мелина, верили как себе, в родном городе польстилась на темесское золото и посулы церковников.

— Как думаешь, кто из них схвачен? — тихо спросила Мелина.

— Послать… послание мог только человек с Даром, — отозвался лейтенант. — Значит, или Альваро, или Гердис на свободе. Может быть, оба. Мог попасться Сагони, мог Альваро, а могла… Нет, почему-то мне кажется, что послала весть она: такое чувство, что она прежде всего беспокоилась обо мне, потому я первый и почувствовал. Да и Альваро больше доверял этой…

— А Сагони — мог?

— Они должны были разделиться, Сагони ушел в порт, а остальные пошли к родителям Неифилы — там их, наверное, и сцапали. А Гердис, наверное, пошла искать единоверцев, или еще зачем-то отлучилась. В общем, ее не схватили сразу, а потом ей хватило ума затаиться и передать послание.

— То есть попался только Альваро?

— Даже если это так, Неифила знала обо всех нас, за Сагони наверняка уже послали отряд. Да и на Гердис теперь будут охотиться. А против нас наверняка двинут не усиленной роты. И, конечно, приведут в боевую готовность остальной гарнизон — на всякий случай, вдруг или нас больше, или Сагони успеет поднять восстание. Подкреплений у Темесы просить не будут — незачем пока, да и некогда.

— Нас тоже атакуют?

— Само собой, мы главная опасность! — воскликнул Лендгрейв. — И насчет роты я погорячился, они меня хорошо знают. — Тэлбот!

— Здесь я, — отозвался второй лейтенант, командир взвода пикинеров, примкнувших к мушкетерам Лендгрейва. — Построй своих людей. Мы выступаем, но перед тем я должен кое-что им сказать.

— Что… Есть! — старый друг и бывший подчиненный неплохо знал Лендгрейва, командир отряда не стал бы понапрасну беспокоить людей. А Лендгрейв уже командовал то же самое своим. В маленьком лагере вспыхнула и прекратилась суета. Отдохнувшие во время дневки солдаты были свежи и бодры, лунный свет играл на начищенных касках, стволах мушкетов и наконечниках пик.

Лендгрейв прошел вдоль недлинной шеренги. Все эти люди знали, на что шли, бросая вызов всемогущей Темесе. Все вместе и каждый по отдельности они сделали выбор, и тем самым стали для него близкими друзьями. Теперь предстояло вести их на смертельно опасное дело, и никто сейчас не скажет, сколько из них доживет до рассвета. И все-таки выхода не было: если не вырваться из огромной мышеловки, в которую обратилась Конфедерация…