Читаем без скачивания Шаг за край - Тина Сескис

24

Срезая путь боковыми улочками, шагая мимо площади Свободы, дальше по Большой Малборо–стрит (я давно уже научилась обходить забитую туристами Оксфорд–стрит), опять стараюсь думать, отчего сегодня меня тянет на размышления о былой моей жизни. С чего бы это? Я все стараюсь и стараюсь, а вот нынче, когда стоит май, никак не могу забыть, что годовщина выпадает на эту пятницу. Еще и поэтому скорость моего служебного взлета в чем–то для меня благотворна: теперь мне предстоит надзирать за ведением трех счетов, выслушивать доклады двух подчиненных, а еще мне придется работать непосредственно с наводящей страх Тигрой Каррингтон. У меня просто времени не будет задерживаться на том, что происходило почти год назад.

— Кошечка и тигра, — смеялся за обедом Саймон в день, когда было объявлено о моем назначении, но я резко осадила его, сказав:

— Ничего смешного. Уверена, она меня ненавидит.

— Кошечка моя, Кэт Браун, никто не смог бы возненавидеть вас, — сказал тогда Саймон, и я поняла: это неправда, как же быть со всеми теми в конторе, кто считает, что путь наверх по карьерной лестнице агентства я проложила себе, переспав с Саймоном. Как с моим мужем быть?

Представ перед высокими стеклянными дверями, над которыми, высоко над головой, сияли травленым металлом четыре фамилии, я больше не чувствовала себя скованной, неуместной, как в ту самую первую пятницу, когда на мне были жуткое черное платьишко и одолженный шарфик. Теперь мои наряды ничуть не хуже, чем у остальных девушек, я полностью упакована, вид у меня богатый и холеный, лоск соблазнил меня настолько, что самой удивительно. Да, ныне я полноценная подделка.

Вхожу в вестибюль, словно бы я владелица этих мест, иду мимо мебели причудливых форм, красотки–референта, недавно взятой в приемную, и в лифте со стеклянными стенками поднимаюсь на третий этаж. Я прихожу первой, сажусь за свой рабочий стол, включаю ноутбук, сверяюсь со своим расписанием, хотя и без того знаю, что в нем значится. Планерка по состоянию дел в отношениях с клиентом, рекламирующим дезодоранты, — сегодня днем; творческое представление отчета по крупному автомобильному заказчику — в среду утром; награждения пройдут в пятницу.

Пятница

Идти не хочу, но знаю, что придется: Тигра непременно будет ждать этого, и я не могу придумать ни одной отговорки, во всяком случае, ни одной, подходящей для того, чтоб ей представить. Мы стоим за то, чтобы вручить награду дезодоранту «Откровение», телевизионную рекламу которого снимали в Испании в горах за Малагой. Тогда я порадовалась, что осталась чиста перед законом, вернув себе девичью фамилию, — то есть, я имею в виду, что смогла пользоваться своим паспортом. Впрочем, проход через таможенный контроль едва полжизни у меня не отнял. Не столько от страха быть пойманной на чем–то, сколько оттого, что помнила, как примерно в то же время я должна бы была взять с собой сына на его первые каникулы за границей… впрочем, само собой, двойная порция водки в самолете помогла немного приглушить эти воспоминания.

Та поездка в Испанию обернулась благом для меня. Солнце сияло, отношения со всеми ладились (не без помощи бокала сангрии, само собой), а в последний день главного героя (очаровашка!) сбросил в кусты пони, на котором тому полагалось скакать верхом; как только мы убедились, что очаровашка не пострадал, то принялись хохотать до колик, тем более что все это было снято на камеру.

Я даже не вижу, а ощущаю величавую поступь входящей Тигры. У нее крашенные под серебро пряди и наверняка фальшивый загар, однако ей удается выглядеть стильно, ухоженно, вообще, внешность у нее совершенно замечательная, должно быть, ей ботокс колют. Стиль ее одежды (шитой на заказ) — классический, веяний последней моды она избегает, и это ей идет. Признаюсь, хотела бы я выглядеть так же в ее возрасте. В последнее время частенько ловлю себя на том, что совершенно свободно задумываюсь о будущем исходя из того, что в конце концов оно непременно у меня будет, и вновь дивлюсь тому, как круто повернула я жизнь и в ту первую неделю, и в эти прошедшие месяцы… хотя и не люблю слишком много ломать голову над тем, куда повернула.

— Доброе утро, — рычит Тигра.

— Привет, Тигра, — отвечаю я несколько жизнерадостнее, чем у меня на душе. Пытаюсь отыскать и произнести какие–то слова, она все еще действует мне на нервы. — Как провели выходные?

— Отлично, — рубит она, я понимаю, что это не так, и жалею, что спросила.

Тигра, конечно же, сама мне не рассказывала, но я знаю, что сейчас она переживает свой второй развод и, по–моему, меняет жилье: перебирается из старинного семейного особняка в Барнсе в шикарную квартиру в элитном доме за «Харродсом[16]”. Я ей сочувствую, но сказать ничего не могу: мне знать не полагается. Только я все же знаю: мне Саймон рассказал, — а так в агентстве про это известно очень мало и немногим. Только я хорошо умею держать язык за зубами, потому Саймон и делится многим со мной. В последние дни я вообще как дублер его жены, лицо, кому он готов поверить свои надежды и страхи, с кем можно обсудить агентстские сплетни, человеческой душой, у которой рад найти утешение и совет. Увы, настоящую его жену интересует лишь то, как продвигается обновление одного из их домов, или уроки игры в теннис, рассчитанные на двадцать недель, или какой новый автомобиль ей следует купить взамен ее «Порше», которому уже целый год. Мы с ней никогда не встречались, только по телефону говорили, но обо всем этом мне поведал Саймон, и судя по тому, как она со мной разговаривала, я полагаю, что это правда. Их восьмилетний сын учится в интернате, так что ей даже о нем не приходится заботиться. Нет, я диву даюсь на мать двадцать первого века, способную бросить своего малыша на произвол судьбы, предоставить тому самому карабкаться к жизни в стенах устаревшего учебного заведения… тут ирония булавкой колет, слезы жгут — и я снова возвращаюсь в утро понедельника.

— …так что они ожидают, что увидят первые прикидки уже сегодня, — заканчивает свою речь Тигра, а я ни слова из нее не слышала и даже не понимаю, о ком из клиентов говорится.

— У-у? Да, конечно, само собой, Тигра, — говорю, и нам обеим ясно, что я без понятия. Тигра рычит:

— Ради бога, Кэт, я что, все снова должна повторять? Я Саймона предупреждала, что вам этого не потянуть, у вас же, по сути, нет никакого опыта.

— Прошу прощения, Тигра, — говорю. — Не в том дело. — Пытаюсь говорить в шутливом тоне, но от ее взгляда страх меня до потрохов пробирает и тон выходит писклявый. — Я еще кофе не пила, и, боюсь, мне трудно въехать: малость от понедельничного утра не отошла. Вы кофе хотите?