Читаем без скачивания Обратный отсчет - Анна Малышева

Сколько раз я набирал номер ее мобильного телефона? Сколько слышал, что абонент недоступен? Если с ней что-то случилось, телефон давно разрядился, я звоню на мертвый аппарат».

Он еще глубже зарылся под одеяло и сомкнул воспаленные от бессонницы веки. «Полчаса, всего полчаса. Я чувствую, что усну. Хорошо без Марфы, хорошо быть одному…»

На кухне зазвонил телефон, он с досадой выругался и накрыл голову второй подушкой. Десять звонков, и снова благословенная тишина. Дима снова стал проваливаться, но его вырвала из сна очередная серия звонков. Он переждал их уже с настоящей ненавистью и дал себе слово, что, если телефон зазвонит в третий раз, он пойдет, ответит, да ответит так, что его на другом конце провода узнают с новой, неизвестной стороны. Однако неизвестный абонент отчаялся дозвониться и больше не тревожил его покоя. Дима сам не заметил, как уснул, ожидая третьего звонка.

– Его нет или он не берет трубку! – пожаловалась подруге Татьяна. – Что делать? Я боюсь, что он запьет!

– Дима не из таких, – отрезала Ирма, как всегда, ничем не мотивируя свое мнение. – Оставь его в покое, а то он на тебя разозлится. Дети в тридцать лет не очень-то в нас нуждаются.

Она сказала «в нас», словно подчеркивая свои близкие, почти родственные отношения с Димой. Татьяна недоверчиво промолчала. Ей вовсе не казалось, что сын в ней не нуждается. Именно теперь ему нужны были помощь и советы, и именно теперь он их так безжалостно отвергал…

– Вчера, когда я рассказала ему о гадалке, он просто высмеял меня!

– Не нужно было рассказывать. Он у тебя материалист, все равно не поверит. Сколько раз я тебе говорила – не ставь всякое слово в строку, смеяться будут! Нет, ты все выкладываешь, как на духу! Сказала бы ему просто, что видела плохой сон про Люду. Снам даже последние скептики верят.

– Он никогда не был скептиком и никогда… Никогда не смеялся надо мной! – удрученно ответила женщина. – Он меняется, я его не узнаю… Если бы я знала, что значит для него Люда!

– И что бы ты сделала? – полюбопытствовала Ирма.

– Женила бы их!

– Посмотрела бы я на тебя! – иронично рассмеялась та. – Ты не способна женить кота на кошке, не то что взрослого парня на такой девице, как эта Люда! И к чему это? Я уверена, что она его не любила.

Татьяна обиделась. Она не могла допустить даже тени мысли, что какая-нибудь девушка останется равнодушной к его сыну. Ее материнское самолюбие жестоко страдало, стоило предположить нечто подобное. В сущности, Люда исчезла из их семьи самым благородным и радикальным способом – без скандалов, судов, раздела имущества. То есть исчезла в буквальном смысле слова, не ущемив ничьих интересов. Татьяна жалела о ней, беспокоилась, как о родной, но если бы девушка попросту бросила Диму, она изводилась бы куда сильнее. Она до сих пор помнила, какая буря чувств поднялась у нее в душе, когда сын признался, что Люда отказалась выйти за него замуж. Обида, возмущение, желание как-то отомстить девушке… Она долго не могла ей этого простить и стала относиться к Люде чуть настороженно, будто к прирученному зверьку, который может внезапно забыть добро и ласку и укусить хозяина.

– Я в их чувства не лезла, – сдержанно произнесла она, – и теперь начинать не собираюсь. Одно знаю точно – материальных выгод она не искала. В наше время и это немало.

Ирма была вынуждена согласиться и, сменив тему, заговорила о гадалке, которая и была основным предметом их обсуждений в последние дни. Ирма тоже считала, что бескорыстие гадалки основывается на том, что дело оказалось уж очень серьезным и надо скорее переживать, что она не взяла денег, чем радоваться этому.

– Если шлюха не берет денег, значит, влюбилась, если гадалка – значит, испугалась! – подвела она итог. – А мамаша самой Люды воспринимает все как должное, ты говорила? Уверяю тебя, она кое-что знает, но молчит! У этой девицы неизвестно какое прошлое и какие знакомые в этом прошлом. Нормальные люди среди бела дня на улице не пропадают.

Тут Ирма покривила душой и против совести, и против статистики, но Татьяна не стала возражать. Она и сама была согласна с тем, что исчезновение девушки не выглядит обыденным (хотя что вообще может быть обыденного в исчезновении человека?), и ей чудилось в нем нечто мистическое. Присутствие гадалки на заднем плане только подливало масла в огонь.

– У меня все из рук валится, – сказала она подруге. – Утром разбила две чашки, одна была моя любимая. Что на завтрак готовила – даже не вспомню. Прямо как беременная! Голова кругом… Ирма, что делать? В милицию идти бесполезно, они свое дело делают, о гадалке слушать не станут, сын издевается… Может, попросить ее еще погадать? Или… Как думаешь, она не согласится помочь?

И, озаренная внезапной идеей, она поделилась ею с Ирмой. Татьяна считала, что наделенная сверхъестественными способностями гадалка сможет яснее провидеть положение дел, если ее отвезти в Александров, на место исчезновения Люды, а затем в дом номер пять в Косовом переулке. Где-то по телевизору она видела, что так искали человека с помощью экстрасенса. Ирма выслушала и задумалась.

– Как-то неловко к ней лезть, раз она перестала брать деньги. За плату, конечно, можно просить о чем угодно… Но ты права, попробуем. Я тоже поеду! Хочешь, я сама позвоню ей и попробую уговорить? Ты оробеешь.

Татьяна охотно согласилась и повесила трубку с ясным ощущением того, что всерьез начинает заниматься «мракобесием» – именно так это назвал бы ее муж. Она надеялась лишь на то, что он ничего не узнает.

Телефон зазвонил почти тотчас же – по крайней мере, так ей показалось. Когда она сняла трубку, ее пальцы подрагивали и были влажны от волнения. Она не сомневалась в том, кто звонит, и была не удивлена, услышав голос гадалки.

– Я согласна, – глуховато сказала та. – Едем немедленно. Ваша подруга сказала, что она на машине. Я собираюсь.

И повесила трубку, больше ничего не прибавив. Татьяна заметалась по квартире, не зная, за что приняться, и хватаясь сразу за десяток дел. Написать записку мужу, что-то ему солгать («поехала к Ирме, буду поздно»), налить и на ходу выпить чашку холодного кофе, одеться для поездки за город (пришлось пришить пуговицу к брюкам), причесаться, отыскать паспорт и кошелек… Ирма позвонила ей, уже сидя в машине, стоявшей у подъезда, ее голос тоже был возбужденным. Татьяна молнией бросилась вниз по лестнице и потом никак не могла вспомнить, заперла дверь или нет.

Ирма едва удерживала руль и на глазах у подруги по крайней мере два раза нарушила правила уличного движения – те из них, которые знала Татьяна. Обычно она ездила уверенно и аккуратно, но сейчас напоминала неуверенного в себе новичка, который насмерть испуган своей самостоятельностью за рулем. Наконец Татьяна не выдержала – после того как подруга пересекла сплошную белую разметку на довольно оживленной улице: