Читаем без скачивания Долгожданная кража - Владимир Викторович Зингер

— Боря… Борис Михалыч, скажи-ка, как там то дело по краденому пальто?

— Леха, ты по которому пальто спрашиваешь? У нас их штуки три. Ты про свое? Про то, которое из общаги украли?

— А про какое еще? — хмыкнул я.

— Так что с ним сделается? Само пальтишко лежит где-то у вора, если тот его не перепродал. А так — глухарь. Дело я Балашову отдал, а что он сделает? Только формальности выполнит. Отдельное поручение твоим бывшим коллегам отписал, а больше ничего. Да что я тебе объясняю, сам знаешь. Кто искать будет? В общем, не грусти, Леха, звони, если что. Надумаешь к нам — милости просим.

Боря прав. Зацепок в этом деле никаких, поэтому в числе перспективных к раскрытию оно не числится, а стало быть более, чем на формальный набор мероприятий претендовать не может.

Вроде, и недолго с Рябининым поговорили, ничем он меня не порадовал, а на душе стало чуточку легче. Какие-то перспективы у меня всё-таки есть. Если что — Борис Михайлович к себе возьмет. А Боря, как я хорошо знаю, своих никогда не сдает. Он сам, иной раз, гнев начальства берет на себя. Потом подчиненному выволочку сделает, выскажет все что думает, но вышестоящему начальству про ляпы и косяки следаков докладывать не будет.

Хотя с моим переходом тут ещё бабка надвое сказала: Рябинин-то может и возьмёт, только кто же ему даст? То есть меня могут и не отпустить. Из каких-нибудь непонятных интересов службы, а то и из простой человеческой вредности. Говоришь, тебе там лучше будет? — Так на-ко вот — получи кукиш.

Наверное, не стоило ходить в общежитие к Нине, но удержаться не смог.И сразу, как только освободился после дежурства, сбегал к себе, переоделся и помчался на улицу Коммунистов.

Место это тоже историческое. Пойдешь прямо — упрешься в здание педагогического института, бывшего реального училища. Из знаменитостей, что там учились — цареубийца Николай Рысаков и поэт Игорь Северянин. Символично, надо сказать.

И на улице еще остались кое-какие исторические памятники. Пожарное депо, сложенное еще при Милютине. Оно, кстати, с момента основания и до двадцать первого века ни разу не перепрофилировалось.

Общага двухэтажная, где проживают студенты, деревянная. Когда-то это было Городской управой и здесь располагалась вся городская власть — и Городская дума, и казначейство, и полицейское управление, вместе с единственной в городе каланчой. Потом чиновников становилось все больше и больше, в скромную двухэтажку они уже не вмещались и были перемещены в более просторные помещения. А бывшее административное здание поначалу передали под жилые квартиры, а потом определили под общежитие студентов педагогического института. Каланчу, кстати, снесли за ненадобностью.

Общежитие с частичными удобствами. Есть туалет, отопление, холодная вода. По сравнению с тем, как живут учащиеся педучилища в Белозерске — условия райские. Но все равно чтобы помыться, приходится в баню идти, а для мелких нужд греть воду на кухне.

Когда институт разрастется, для студентов отгрохают девятиэтажку рядом с вокзалом, а старое здание передадут под общежитие аспирантов. Вспомнилось вдруг, как один из аспирантов, обиженный на коменданта за то, что тот не выдал ему постельное белье — мол, пропил казенные вещи, собака такая, надел тому на голову мусорное ведро. Дело-то ерундовое, уже даже и не помню, какую статью парню вменили. Кажется, хулиганство, первая часть. Реального срока аспирант, разумеется, не получил, но карьеру себе подпортил. Вообще, можно было ограничиться чем-то таким, вроде передачи материалов на товарищеский суд, но прокуратура уперлась. Мол — хулиганство! Возможно, комендант и на самом деле бельем приторговывал, но зачем ему сразу мусорное ведро на голову одевать?

В моем будущем здание общежития восстановят, даже каланчу поставят, но сделают настолько безобразный новодел, что невольно думаешь — а может, лучше бы этот памятник истории и архитектуры сгорел в каком-нибудь из пожаров? Только как он сгорит, если пожарное депо напротив?

Показав вахтерше служебное удостоверение — тетенька пыталась взять его в залог, словно студенческий билет, но я это дело пресек, поднялся на второй этаж, постучал в комнату, где жила (вернее, пока живет), моя Нина. Эх, опять меня куда-то занесло. А вдруг она теперь уже не моя?

В комнату меня не пригласили, но Нина хотя бы вышла ко мне в коридор. Встала, опершись спиной о стенку и сказала так, что холодно стало:

— Алексей, я же вам ясно дала понять, что не желаю вас больше видеть. Ни здесь, ни в каком-либо другом месте.

Вот так, она снова «на вы».

Моя несостоявшаяся невеста смотрела куда поверх моей головы, а губы кривились с презрением. А я смотрел и любовался. Вся такая родная, просто она еще не знает об этом. Родная и юная. Наверное, для меня из будущего, она бы сгодилась в дочери. Нет, даже и во внучки. Нет, опять я фигню несу. Забываю, что мне не шестьдесят пять, а двадцать с небольшим.

Вот, выскочила в халатике, а в коридоре холодно! Не замерзла бы. Могла бы хоть кофточку какую накинуть. Снять, что ли свою куртку и на нее одеть? Так не оценит… И так хотелось мне попросту ее обнять, прижать к себе и поцеловать… Но нет, нельзя. Если по физиономии получу — не страшно, стерплю, а вот она обидеться может.

— Нина, но почему ты не хочешь больше иметь со мной никаких дел?

— А что непонятного? — фыркнула девушка.

— Да мне все непонятно, — слегка покривил я душой. — Отчего ты себя так ведешь, почему не желаешь попросту сказать — что же произошло?

Конечно, я догадывался, что же произошло. Да что там — я знал, что именно, но хотелось услышать все от самой Нины. Может, все и не так страшно?

— Хорошо, если вам так угодно… — пожала плечами девушка, а потом, уже посмотрев мне прямо в глаза, заявила: — Понимаю, что у вас работа, все прочее… Что вам необходимы положительные показатели. Я правильно назвала? В общем, сотрудники милиции часто скрывают преступления, чтобы они не портили вам отчетность. Все верно? А я вам скажу, что это подло использовать девушку ради своих целей.

— Нина… — пытался я что-то объяснить, но девушка была не намерена меня слушать:

— Я, как последняя дура уши развесила. Думала, что у тебя… у вас, ко мне и на самом деле какие-то чувства. Спасибо следователю прокуратуры.