Читаем без скачивания Долгожданная кража - Владимир Викторович Зингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот, пожалуй, в ноябре и съезжу. Можно на ноябрьские праздники, а можно и после Дня милиции. Нынче у меня никакого желания нет идти на торжественное мероприятие. Интересно, с чего бы вдруг такое?
В общем, съезжу к родителям, но попозже. Только пусть они меня простят, непутёвого, сначала надо разобраться с пропавшим пальто. Простят, конечно, когда узнают, что старался ради своей жены, а еще детей и внуков.
Тьфу ты, какие дети с внуками? Мы с Ниной и поженимся-то еще не скоро. Ну да, если поженимся.
Последнее дежурство в качестве стажёра подходило к концу. На следующее я выйду уже в статусе настоящего дежурного, то есть «вахтёра особого назначения», как я мысленно окрестил свою непритязательную должность. Но это потом. А пока я имел возможность спрятаться за сутулую спину своего наставника Кирьянова и полчасика поразмышлять над текущим моментом собственной жизни.
Найти это дурацкое пальто, из-за которого возникло столько суеты, для меня стало навязчивой идеей — не то идефикс, не то делом чести. Это кому как больше нравится. После похода Нины в прокуратуру и её показаний, от которых меня и по сию пору в краску бросает, пальто обязательно должно быть найдено. Обязательно — и точка! И тогда я гордо отнесу его этой сумасбродной девчонке и не менее гордо брошу к её ногам. И скажу ей… Как там у никому пока ещё не известного Розенбаума?
Только поднимусь, скажу ей всё о любви,
Чтоб потом не подойти на выстрел.
Нет, ничего не скажу. Просто с большим достоинством и высоко поднятой головой удалюсь с глаз. А ей, конечно, сразу же станет стыдно за всю несправедливость по отношению ко мне. Она будет страдать и мучиться, места себе не находить и в конце концов поймёт, какого счастья в моём лице она лишилась.
Побежит за мной, а я только гордо отвернусь. Пусть мучается, маленькая зараза.
Или не побежит? Может, это я прибегу, плюнув на собственную гордость, если даст знать, что не сердится.
Твою мать! Ведь мне уже на самом-то деле шестьдесят с лишним, а до сих пор романтика в одном месте играет. Ишь, страдать она станет. Не станет. Или все-таки станет?
В этом месте меня начинали захлёстывать сомнения. А что, если она будет страдать и мучиться недостаточно, а потом и вовсе перестанет заниматься такой ерундой, как страдание? А сделает соответствующий вывод и совершит некий поступок? Например, пойдёт в прокуратуру и скажет: «Спасибо вам, дорогие товарищи! После вашего прокурорского реагирования этот Воронцов, так халатно относящийся к своим обязанностям, быстро нашёл моё пальто. Вот так и надо с этими нерадивыми милиционерами, которые вместо поисков похищенного только и глядят, как бы неискушённых девушек в кинотеатр заманить».
Такой расклад мне совсем не понравился. И потом, зачем тогда я всю эту бодягу затевал? Зачем шлифовал физиономию Утягину? Только затем, чтобы меня из уголовки выперли?
Да, а отчего же я так вспылил? В сущности, девушку Нину я едва-едва знал. Но это здесь. А вообще, во мне проснулся немолодой уже Алексей Воронцов, услышавший, что какая-то гнида сказала скабрезность о его жене! Стерпел бы я такое в своем послебудущем времени? Конечно нет. Кто знает, отделался бы мерзавец простой оплеухой? Нет-нет, ногами бы я бить не стал, а кулаком — это всегда пожалуйста. Это я по отношению к себе могу стерпеть и гадость, и матерное слово, но коли задевают мою жену, детей, внуков… Нет, лучше не пробуйте.
А как же наше с Ниной счастливое будущее? Ну да, она еще не знает, что у нас с ней будет двое прекрасных детей, внуки, но что это меняет?
Конечно, преступление, в отличие от первой моей жизни, непременно должно быть раскрыто, и пальто окажется найдено. Это мой гордый ответ (я даже плечи развернул) всяким там вредным девчонкам и бездушным заместителям прокурора. Только разве я только к этому стремился? Нет, тут требуется нечто другое. И где же всё-таки этот чёртов друг Митрофанов?
А не позвонить ли мне в следствие? Знаю, что дело по краже Утягину не отдали, и на том спасибо. Но вдруг что-то новенькое есть?
До Рябинина дозвонился с пятого раза. Правильно. Борис Михайлович, если не проверяет чужие дела, то наставляет кого-нибудь по телефону. И, не обязательно это следователи. К Рябинину за консультацией могут обратиться и адвокаты, и сотрудники прокуратуры. А он, добряк этакий, ни разу еще никого не послал.
— Леша, привет? Как там на новом месте? — поинтересовался начальник следственного отделения, потом хохотнул. — Я же тебе говорил, переходи к нам. А предложение до сих пор в силе. Ты же у нас почти дипломированный юрист, хоть и без диплома. У меня с нового года две девки в декрет уходят, а Михаил Александрович вообще на пенсию намылился, комиссию проходить станет. И кем их заменишь? — Правильно, тобой. Будешь настоящим делом заниматься, не то, что в своей тюрьме.
Словечко «тюрьма» в речи Михалыча отдавало едким сарказмом. Не уважал он эти заведения: не милиция тебе и не зона, а так, не пойми, что.
— Хочешь — для начала я тебя на глухари посажу? Иголку цыганскую подарю, без неё никак, нитки белые. Знай, шей себе да в долгий ящик откладывай, пока розыскники преступление не раскроют. Да плюсом пару раз в месяц дежурство — сплошная лафа.
Ага, лафа. А то я не знаю, как следователи выговоры получают за просроченные дела. А иной раз могут и сами «загреметь под фанфары», как говаривал незабвенный Борис Новиков, если кого-то в камеру определят без надлежащих доказательств или освободить не успеют. Незаконное лишение свободы… Прокуратура бдит. Правильно делает, кстати. И здесь следователю надо ухо востро держать, потому что наш брат опер (тьфу ты, я ведь не опер уже!), умеет по ушам ездить, убеждать — дескать, ты только задержи, а доказательства будут. Но мне-то эти оперские штучки известны хорошо, не куплюсь.
— Ага, я же тебе обещал подумать, вот и думаю, — отозвался я.
— Ты говори, только быстренько, чего хотел-то? У меня люди сидят, — поторопил меня Рябинин.
