Читаем без скачивания Кайкки лоппи - Александр Бруссуев

— Бывает. Я, к примеру, встречал негра даже в Исландии. Причем не одного, и к тому же они были вполне местные жители. Ты лучше мне вот что скажи, — Джон посмотрел в широко открытые глаза Юры. Тот почувствовал, что почему-то вспотел.

— Откуда это безобразие за распредщитом висит, каким образом всякая похабщина попала в машинный компьютер, когда же ты с пьянством завяжешь? — спросил стармех то ли серьезно, то ли не очень.

— Дедушко! Да я же на рабочем месте — ни-ни. И на вахтах тоже! — замахал руками Синий и так по-собачьи преданно посмотрел в глаза, что захотелось дать ему косточку.

— А…

— А в трусы нахезал Черный. Или капитан Ван Дер Плаас. Пес его знает, как так получилось. Он же и в компьютер голых девок запустил. У тебя есть ко мне претензии по работе?

— Есть, — согласился Джон.

— Так я же исправлюсь, господи, боже мой! — Синий приложил ладонь с толстыми, похожими, конечно, на сосиски, пальцами куда-то на объемистый живот. — Ты вот лучше скажи: как ты относишься к североамериканским портовым властям?

— Я так понял, вопрос это риторический. Я ко всем властям никак не отношусь. Я их стараюсь терпеть, — ответил Джон, поднимаясь с кресла, чтобы выйти из ЦПУ.

— Но, клянусь здоровьем всеми любимой принцессы Беатрис, до стрельбы у тебя дело не доходило, — чего-то Юре хотелось поговорить.

Джон, как вежливый и тактичный человек опустился снова на свое место, даже не вздохнув при этом.

— Забрался к нам на пароход однажды стовэвэй (нелегальный мигрант, перебежчик, заяц). Обнаружился он, конечно, в Америке, в самом что ни на есть Нью-Йорке, — начал Синий, поудобнее расположившись в кресле.

— Просочился к нам он, конечно же на Гаити, потом двое с лишним суток сидел, не высовываясь, в своей прятке. Потом в США ночью вылез и был схвачен на выходе из порта охраной. Такую байку он выложил поднятому по тревоге и обвалившемуся в порт американскому костгарду. Название судна он, естественно, не помнил. Таскали его надутые парни на собачьем поводке по всему порту, пока он не обнаружил наше судно. Сказал: «Вот оно!» Те обрадовались, скормили «зайцу» хот-дог и посадили его в машину с кондиционером. Костгард сразу арестовал на трапе судна вахтенного урку, побежал заключать под стражу капитана, мирно спящего в своей каюте. Но тут на их пути встал, как былинный богатырь Святогор, наш старпом, величиной с двух среднеупитанных костгардовских офицеров. Те его сразу же зауважали, но виду не подали.

«Какие ваши токказательства!» — заорали они, цитируя хрестоматийную для американских полицейских «Красную Жару».

«Пусть ваш стовэвэй покажет место, где он ехал», — отреагировал Вова. Такое имя было у нашего героя.

«Зайца», блаженно переваривающего сосиску в булке, вытащили из машины и бросили за борт. Имею ввиду, за борт — это со стороны причала. Он очутился между трюмами и начал принюхиваться. Если допустить, что нелегал более двух суток мчался с нами к городу своей мечты, то где-то, естественно, должны были оставаться его фекальные отложения. Вова даже на минуту засомневался, может быть, действительно сейчас шмыгнет куда-то в нычку и предъявит всем свой засохший помет. Тогда отпираться бессмысленно. Впрочем, в любом случае, упираться перед любыми властями любых стран бессмысленно. Но уж больно хочется порой пойти в отказ, заставляя призрачную вывеску «Мы виноваты не потому, что виноваты, а потому, что вам так хочется» обрести очевидность. Но «заяц» был тупым от природы, поэтому принюхивался просто так, а не потому, что пытался вынюхать свой навоз.

Короче, свой плацкарт указать он не смог. В Гаити на отходе судно проверяется вместе с собаками, под водой проплывают аквалангисты. За это им платят сами америкосы, чтоб гаитяне самым тщательным образом исследовали на предмет наркоты и стовэвэев суда, идущие в США. К тому же ни кала, ни остатков еды обнаружить не смогли, как костгард и фригидный ко всему «заяц», так и члены экипажа, поднятые по тревоге. Проснувшийся капитан, престарелый голландец, как то водится, какие-либо бумажки о своей виноватости подписывать отказался.

Однако амаракосы запихнули нелегала на судно, наказав кормить, не обижать и отвезти обратно на Гаити и ушли, пригрозив на прощание жестокой проверкой в следующем порту, то есть в американской же Фернардине.

Следует отметить, что такие проверки — не просто формальность. Каждый знает, что снующие по всем помещениям силовики враждебного государства жаждут крови. У них даже соответствующая бумажка есть. Нам тоже такую выдали. Называлась она, конечно же, «Приказ капитана порта».

На основании документа 50 кода Соединенных Штатов секции 192 они нам прямо сообщали: будете противиться — наказание, будете препятствовать действиям американских костгардовцев — наказание, не сможете предоставить каких-нибудь бумаг — опять наказание. То есть, чуть что не так — пенальти. Судно, груз, такелаж будет конфисковано в пользу Соединенных Штатов, любой человек, признанный виновным чиновниками в несодействии им, будет помещен в тюрьму сроком не более 10 лет или, на усмотрение суда, будет оштрафован на сумму не более 10000 долларов. Да, пробьют такое пенальти — снова в ворота становиться не захочешь.

Можно, конечно, аппелировать, но это крайне подозрительный способ защиты. Самый главный капитан порта в должности капитана костгарда по фамилии Попель этому будет совсем не рад. Так что едем мы в эту Фернадину и переживаем: кому не повезет?

А ведь, получается так, что даже самый захудалый негр в белой рубашке с желтыми подмышками и лычками ефрейтора на погонах может решать по собственному усмотрению: содействует следствию большой белый человек, или нет.

С их законами да с нашими гаишниками в роли костгагрдовцев — тюрьмы ломились бы от осужденных на срок не более десяти лет, а бюджет бы пух от поступающих штрафов не более десяти тысяч американских рублей зараз.

— Это точно, — оживился Джон. — Только каких гаишников — ваших, или наших?

— Скорее уж ваших. Они же до сих пор самостоятельно выписывают постановления на штрафы? — скорее утвердил, чем спросил Юра. — На Украине теперь все дела рассматривают суд, куда наши парни во французских фуражках предоставляют фотографии, доказательства.

— Демократия, — вздохнул Джон. — В России любое быдло с жезлом в руке выиграет любой суд у любого немента. Что поделать, «нет основания не доверять показаниям сотрудника правоохранительных структур».

— Просьба в моем присутствии не выражаться, — сказал Синий. — Демократия! Эк хватил! Однако мы отвлеклись.

— Едем мы и думаем: кто ж тот счастливец, что проведет десятую часть века в цивилизованных условиях американских тюрем? Даже одежду менять не надо — наши оранжевые комбезы такие же, как у них за решеткой.