Читаем без скачивания Командир Разведгруппы. За линией фронта - Анатолий Терещенко

При отступлении нашу агентуру следует использовать как факельщиков и подрывников по поджогу населенных пунктов и подрыву советских коммуникаций. Агентуру разведывательно-диверсионных команд – ягдкоманд надо смелее использовать с целью разложения и склонения военнослужащих Красной Армии к измене Родине. Это надо делать через распространение антисоветских листовок, проведение устной агитации на переднем крае обороны при помощи радиоустановок. Максимально активизировать борьбу с партизанами. Тыл советский должен гореть. Для этой цели надо закладывать базы и хранилища оружия, боеприпасов и продовольствия для оставшейся нашей агентуры за линией фронта.

Принимать в школу следует проверенных людей со знанием немецкого, польского, русского и украинского языков. В то же время надо всячески обеспечить безопасность участников операций. Не гнушайтесь подростков – это дополнительный элемент самосохранения.

– Вальтер, ты прав. Несколько недель тому назад мы выбросили в районе Смоленска десяток наших «малышей» с новейшими портативными фугасами. В школе мои специалисты создали угольные мины-камуфляжи. Адские машины, вмонтированные в ком антрацита или торфяного брикета, не вызывают подозрения. Их трудно распознать даже специалисту.

Уголь и брикет воруется в России на железнодорожных складах местными жителями. Топливо крадут для топки в домах, поэтому его таскают в сумках и ведрах, мешках и даже в портфелях, что создает положительный фон для конспирации. Мы это приняли во внимание и прекрасно используем. Кусочек такого «уголька», заброшенного на тендер паровоза, – и дело сделано – локомотив с гарантией окажется под откосом вместе с составом. А в перевернутом эшелоне – танки, пушки, боеприпасы, бензин и личный состав… Каково? А на поле боя, чтобы уничтожить эту боевую технику, сколько надо потратить бомб, снарядов и мин!

– Прекрасно, прекрасно… Я об этом «изобретении» обязательно доложу в Берлин, – вскинул потеплевшие глаза Штенк на начальника школы…

Когда Пауль Криц на минуту отлучился по просьбе шифровальщика, у гостя появилась пауза, которую он заполнил тут же раздумьями.

Одиночество в кабинете бросило Штенка в философию. По радио звучала бравурная музыка. Неожиданно поплыла знакомая «Песня о свастике»:

Свастика в белом круге

На огненно-красной основе

Освобождает весь мир…

Шенк любил внутренние монологи. Сегодня берлинец почему-то стал рассуждать о борьбе людей за власть, за место под солнцем:

«Большинство людей слишком увлечено сталкиванием вниз своих братьев, чтобы затем по их трупам взбираться повыше. И делают это они с настоящим каннибализмом и варварством в современной промышленной и торговой жизни. И всё для того, чтобы следовать по иному – своему пути. В спецслужбах такая же картина.

Таким образом, люди будут продолжать поедать других и быть поедаемыми. Они будут убивать и сами падать жертвами убийства, угнетать и быть угнетаемыми, ненавидеть и быть ненавидимыми.

Люди, которые так поступают по отношению к другим и находят в этом удовольствие, подпадают под действие закона причин и следствий настолько, что сами втягиваются в пущенный ими в ход механизм, который рвет их на части, тогда как они рассчитывали участвовать в растерзании других. Такова матрица нашей жизни, таков стереотип действий человечества во все времена. Человек человеку – волк, а не друг. И это касается любого народа… Тем более в военное время. Человек человеку друг, товарищ и брат – это не что иное, как коммунистические иллюзии, химера, запущенная в обиход для использования неполноценными расами».

Потом его мысли вновь переключились на служебную тематику. Он переживал по поводу возросшего количества случаев невозвращения своей агентуры из советского тыла.

Вскоре скрипнула дверь, и вошел весь красный начальник школы, туго перетянутый по талии широким офицерским ремнем. Он извинился за прерванную беседу.

«Видно, Пауль получил хорошенькую взбучку от начальства, – подумал Вальтер. – Что ж, такое время сейчас, и должность ответственная. Того и гляди, что тебя укусит кто-то из коллег».

Штенк быстро переключился на собеседника.

Затянувшееся обсуждение служебной тематики плавно перетекло в воспоминания о сытых и богатых впечатлениями довоенных временах. Чего только стоили вчерашние живые картинки, – политические фанфары прихода фюрера к власти в 1933 году, огни салютов Берлинской Олимпиады 1936 года, победоносная война с Польшей 1939 года, легкие победы в Австрии, Чехословакии, Франции и других европейских странах. Отсутствие проблем с питанием, – магазины ломились от товаров. Гитлер удовлетворил желания немецкого обывателя, подарив ему дешевый «народный автомобиль». Хватало рабочих мест. Появились приличные заработки… Война разорила быт.

Находясь во власти воспоминаний, они на мгновения отошли от суровых будней и немного расслабились…

Люблинская разведывательно-диверсионная школа гитлеровцев давно находилась в поле зрения советских органов госбезопасности. Ещё 27 августа 1942 года, была подписана В. С. Абакумовым директива НКВД СССР № 359 «О принятии мер по розыску и аресту агентов немецкой разведки, обучавшихся в разведывательно-диверсионной школе в местечке Яблонь Люблинского воеводства (Польша)».

Эта ориентировка, по существу, была разослана нескольким адресатам:

– начальникам особых отделов фронтов, 7-й отдельной армии и резервных армий, флотов, флотилий, военных округов и специальных лагерей;

– начальникам оперативных управлений Наркомата внутренних дел СССР, контрразведывательным управлениям (КРУ), управлениям экономической и транспортной контрразведки (ЭКУ и ТУ);

– руководству 4-го Управления НКВД СССР;

– начальнику Управления войсками НКВД по охране тыла действующей Красной Армии.

Особые отделы, в свою очередь, директиву размножили и довели её содержание до особых отделов армий и корпусов.

В указанной директиве говорилось, что особыми отделами НКВД Калининского и Сталинградского фронтов в июле и августе 1942 года арестованы агенты германской разведки, обучавшиеся в школе по подготовке разведчиков и диверсантов, находящейся в местечке Яблонь бывшего Люблинского воеводства, и переброшенные на нашу сторону с диверсионными и разведывательными заданиями.

23 июля с.г. на участке действий 30-й армии Калининского фронта перешли на нашу сторону и явились с повинной бывший командир взвода 301-го стрелкового полка 48-й стрелковой дивизии И. П. Заливин и бывший командир роты 784-го стрелкового полка 227-й стрелковой дивизии Г. Н. Шульский.