Читаем без скачивания Элингтонское наследство - Вентворт Патриция

Дики, конечно, не думал, что одна сломанная сережка вообще может что-то стоить, но все-таки на всякий случай се не выбросил. На следующий день после разговора с матерью Дики подошел к миссис Мерридью.

— Мама сказала, что вы вроде потеряли сережку? — спросил он со своей сияющей улыбкой, незаменимой в таких случаях. — Это правда, мэм?

Миссис Мерридью страшно разволновалась, а когда она волнуется, то начинает ворчать и браниться. Но это ничего. Когда она отвела душу. Дики вытащил из кармана сережку. И все закончилось тем, что миссис Мерридью дала Дики полсоверена[3], и он даже прыгал от радости, когда бежал домой!

Однако теперь задача перед Дики стояла совершенно особенная. Тут требовалось все хорошенько обдумать, поломать голову. Записка к Дженни лежала на самом дне кармана его штанов. Дики внимательно ее рассмотрел. Недельное пребывание среди всякого хлама не улучшило ее вида, но почерк был четкий и разборчивый. Дики прочитал:

Дженни, никому ничего не говорите, но, как только стемнеет, я буду ждать вас на вересковой пустоши.

Мэк.

Записку принесите с собой.

Слева в верхнем углу стояло число.

Дата прошлой субботы. День, когда ему передали записку, — это он помнил точно. Сегодня был понедельник… второй уже понедельник после убийства. И это Дики тоже сразу сообразил. Вот только непонятно, стоит ли ему что-то делать? Записка ценная — это ясно. И он вообще много чего может рассказать. Но что он за это получит, и получит ли? В этом он не был уверен. А он должен быть вполне уверен, прежде чем что-то кому-нибудь скажет. В том, что на самом деле случилось, он не сомневался ни капельки. Раз уж он так решил, так оно и есть, сколько бы эти взрослые ни морочили ему голову.

Но точно ли он так решил? Надо бы разведать что к чему, узнать, что за этими фактами кроется. Хотя клятву он будет давать именно из-за известных ему фактов. Дрожь пробежала по телу Дики. Он уже бывал в суде, только, конечно, никакого убийства тогда не было. Ему велели держать Библию и побожиться, что «будет говорить правду, всю правду и ничего кроме правды». Тогда вся кутерьма поднялась из-за аварии. Дики, к счастью, оказался как раз рядом с местом происшествия. Дики страшно понравилось тогда быть… этим… свидетелем, но сейчас-то дело касалось убийства. Ну спросят его, почему он сразу ничего не рассказал… Что он на это ответит?

Дики удрученно покрутил вихрастой головой. Ну что же делать? В общем-то было бы здорово! Он, Дики, на скамье для свидетелей! Он единственный человек, который знает правду… И если он выгородит этого парня, которого арестовали, того самого Джимми Моттингли, что он получит за это? Говорят, у него богатый папаша. Дики его не видел. Его видел Боб Уилкинс. Но Боб слабак. Он ничего толком не скажет, даже если знает. Пожалуй, если бы Дики сам повидал мистера Моттингли, он бы знал, как поступить. И Дики стал обдумывать способы, как бы его повидать. Но ему нужно быть очень осторожным и случайно себя не выдать — что ему что-то известно. Тут надо хорошенько все обмозговать. Если уж свяжешься с судьями и копами[4], они тебя нипочем не выпустят, пока все не выудят! С ними держи ухо востро!

Надо все хорошенько обдумать. Все-все факты.

Дики мысленно вернулся к своей встрече с этим Мэком на дороге. В темноте он толком его не разглядел, но это не велика беда, ведь записка была подписана именем Мэк. Полиция запросто его отыщет. А что потом? Что будет потом с ним самим? Вот в чем вопрос! Это тоже требовало серьезного обдумывания. Записку писали для мисс Дженни Хилл, а убитой оказалась не она, а мисс, гостившая у миссис Мерридью. Ну та, которая приезжала сюда прошлым летом. И чего ее понесло ночью в этот самый Хэйзлдон-Хиис?

Все эти мысли вертелись в голове Дики. И ему было совсем не до сна.

.34 После полудня Картер с обеими девочками отправилась в Лангтон. Джойс сидела тихо, но Мэг была в крайне возбужденном состоянии — вертелась и все время болтала ногами. На Джойс Картер просто не могла нарадоваться: глаза опущены, руки чинно сложены на коленях. Правда, что-то бледненькая, но, возможно, так кажется из-за новой синей фетровой шляпки. Девочек всегда одевали одинаково, соответственно на Мэг были такие же шляпка и пальто, и она всем своим видом старалась показать, что на ней все новенькое, с иголочки. Картер решила, что лучше ей сесть в середину, чтобы они друг дружку не донимали. На обеих были новые туфельки, и Мэг выбрасывала то одну ногу, то другую, с удовольствием их рассматривая. Она думала, что, когда вырастет, у нее будут красивые ноги.

У матери ноги великоваты, но она всегда носила такую красивую обувь, что в общем-то этого никто не замечал. Мэг мечтала каким-то образом заставить свои ступни в какой-то момент больше не расти, тогда и ее ножки будут смотреться замечательно. Пока они, конечно, гораздо меньше, чем у мамы, но до того, как она станет взрослой, они еще сто раз подрастут — вот будет обидно… Но сегодня ни грустить, ни огорчаться Мэг не собиралась — ни из-за ног, ни из-за чего-либо другого. Ей так нравилось ехать в автобусе! Это была лишь третья их поездка в Лангтон. Да и то им повезло: если бы маме срочно не понадобились ленты к ее ночной сорочке — розовые и голубые, — никуда бы они не поехали. Сама-то она, когда вырастет, будет покупать желтые ленты, а Джойс пусть только попробует носить такие же! Пусть у нее будут розовые, голубые, зеленые — какие угодно, только не желтые! А у самой Мэг ленты будут всех оттенков желтого цвета: от ярко-золотого до бледно-желтого, как первоцвет, и бледно-кремовые. У нее будет много-много ночных сорочек и пушистый желтый халат, теплый-претеплый, и ночные желтые туфли на меху.

Мэг снова начала дрыгать ногами, и Картер строгим шепотом ее одернула: «Мэг, веди себя прилично!»

Джойс по-прежнему сидела тихо-тихо. Не могла же она признаться, что ее укачало и тошнит! Ее даже в машине укачивало, а в автобусе ей было совсем плохо. Будет просто ужасно, если ее вырвет, да еще когда на ней новое пальто, надетое первый раз! Она крепко стиснула кулаки! Надо сжимать пальцы очень сильно, тогда ее не стошнит. Хоть бы Мэг прекратила подпрыгивать и дрыгать ногами! От этого делалось еще хуже. «Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть меня не стошнит!» — мысленно молила Джойс. И словно в ответ на ее мольбу раздался сердитый голос Картер.

— Мэг, если ты не угомонишься и не прекратишь крутиться как сумасшедшая, я пожалуюсь матери, и в следующий раз ты с нами не поедешь.

Мэг перестала болтать ногами.

— Не поеду? — спросила она, изображая крайнее удивление. — А где же я буду. Картер?

— Там, где заслуживаешь, — мрачно ответила Картер.

— Где же?.. О-о! Где, Картер?

Два молодых человека на сиденье с другой стороны навострили уши. Картер молчала: Мэг лучше не подстрекать, когда она настроилась по-боевому. Поди угадай, что она выкинет… Картер свирепо глянула на молодых людей, и те буквально поникли под се взглядом, но продолжали исподтишка поглядывать на Мэг.

Мэг веселилась вовсю. Ей нравилось привлекать к себе внимание, и она любила шокировать Картер. Если бы они не подъехали к рыночной площади Лангтона, неизвестно, чем бы кончилось ее бесшабашное веселье. Во всяком случае, только она одна огорчилась, что они уже приехали. Джойс, напротив, была очень рада. Ее все-таки не стошнило! Она решила, что на обратном пути лучше будет сидеть с закрытыми глазами. Это, конечно, очень скучно, но если она не будет глазеть по сторонам, ее не будет тошнить… Может быть, ей даже удастся заснуть.

Они пересекли площадь и подошли к Мокстон-стрит.

Джойс уже стало намного лучше. Мэг сосредоточенно шагала, держась правой рукой за руку Картер, являя собой образец послушной девочки. На самом же деле она в эти минуты воображала себя «арестанткой», которую «тюремшица» Картер вела на суд. Джойс была простой сопровождающей, она ничем не рисковала.