Читаем без скачивания Хранитель - Юлия Игнатова

— Ох, да ты со своим Орденом мне столько крови попортил, что искупить твою вину может только еще штук шесть территорий равных Грайеллу. — Поморщился Ирте.

— Стой! — Лаер не дал совершить Смотрителю очередную глупость, испоганив кажется то что так желал Хранитель. — Ирте, чем по сути является Салфитский капкан? Не пентаграмма, а именно истинный Салфитский капкан, содержащий в себе пять геометрических фигур?

— Физическим средством, при помощи которого можно удержать любое магическое явление. А если довершить Салфитский капкан семью вязями поиска и блока, то можно удержать внутри и носителя магии… — рассеянно ответил он.

— Скучный обрубочный материал из "Учения о магических символиках". Мне нужно всего одно слово.

— Сигил. — Вместо Рийского ответил Смотритель, от потрясения выронив нож.

Ирте очень внимательно посмотрел на жутко улыбающегося Хранителя.

— Верно… Сигилы не вызывают никаких активностей магического рода они только сдерживают, или содержат их. — Все так же улыбаясь, кивнул Хранитель.

— Ты хочешь стать живой печатью, которую не сможет использовать никто кроме тебя самого… Самостоятельным и индивидуальным источником силы, вопреки всем законам логики… Уникальным магическим… Я даже слова не могу подобрать…

— Ты его уже сказал. Я стану уникальным. Ни до, ни после меня не было и не будет никого подобного. — Лаер не смог сдержать торжества в восхищенном полушепоте.

— Но… Лаер… Заключить собственную душу не в тело, а в сигил… Поработить самого себя…

— Сигил на теле, значит, сила будет заключена в тело. Не поработить, а защитить себя. Лишь часть души. Ту часть, что растворена в магии, и использовать это в качестве самого непобедимого оружия, которое только может существовать… Я стану маленьким миром, живущей по собственным канонам…

— Прекрати, Лаер! Это… безрассудно! — не на шутку обеспокоился Ирте

— Почему?

— Ты перестанешь быть человеком! — Ирте сказал это таким тоном, словно бы этот аргумент мог переубедить Лаера.

— Да, я стану гораздо большим, нежели просто человек. — Согласно кивнул головой тот.

— Хватит!

— Да не ори ты. Еще святой водой облей и осени знаком Алдора. — Отмахнулся Лаер, дотянувшись до книги и быстро перелистывая ее, бросил взгляд на смертельно бледного Смотрителя, — сможешь скомбинировать Салфитский капкан и сигил Тее?

Смотритель неуверенно кивнул.

— Тее? Два сигила? Ты вообще в своем уме? — Ирте обеспокоенно вырвал у Хранителя книгу.

— Да. — Лаер с сожалением посмотрел на фолиант в руках Рийского и принялся рыться в многочисленных исписанных листах. — Тее я использовал при Связующем обряде… Боже… что там еще было?

— Рассеивающие круги Дельфара и Ионетта, руны оборота, возрождения и… — задумчиво начал перечислять Смотритель.

— Нет, сигилы какие?

— Тее, сигил Пламенного духа, сигил Берегини Росы…

— Всех четырех стихий… Да, точно! Закреплял я Тее… — кивнул Лаер.

— Господин, что если заменить сигил Тее на Плэр Ишеому? И места больше остается и затрат меньше.

— Руну Единения? Хм… Неплохая мысль. Значит Ишеома, Салфитский сигил, как-нибудь упрости и уменьши сигилы стихий, я хочу, чтобы они располагались по золотому сечению пентаграммы… — самозабвенно перечислял Лаер, невидяще глядя перед собой и примерно вырисовывая в уме фантастически гармоничную причину его мощи и теперь уже абсолютной неуязвимости.

Следующие два бессонных дня в течении которых были испоганенных еще полторы сотни листков все-таки принесли долгожданные плоды. Рийский поначалу неохотно, а потом со все возрастающим азартом включился в поиски. Уна, непонимающе смотрела на троих осунувшихся, бледных, перепачканных в чернилах мужчин с маниакальным огнем в глазах, спорящих до хрипоты друг с другом, и поражалась до чего может довести жажда знаний. Или чем они там занимались.

Из почти безостановочного потока слов она понимала только местоимения, междометия и оскорбления. Причем последнее звучало столь же часто сколь и непонятные Зиртуны, Салфиты, Фишехи и тому подобный бред.

Бесполезные попытки уговорить прерваться чтобы хотя бы отдохнуть или поесть приводили к единению мужчин во мнении об ее досадном не состоянии постичь и по достоинству оценить сакральной величественности момента рождения возможно уникальнейший типологии магии. Уна крутила пальцем у виска и уходила в печали. Лаер взял гадкую привычку прижимать ее к себе и утыкаясь лицом в волосы несколько минут так стоять. И все бы ничего, и Уне даже польстило такое внимание, если после этого у нее не начинала болеть голова. Но незначительные попытки сопротивления приводили к единодушному осуждению аудитории. А после загадочной фразы Ирте "Ну что ты, в самом деле, такая жадная!" у нее усилились подозрения, что Лаер нагло использует ее для каких-то своих корыстных целей.

Тем временем после трехсот восьмидесяти трех неудачных на взгляд Лаера комбинаций (только на его личный взгляд, а по мнению остальных вполне и вполне достойных, но Хранитель отметал любое одобрение аргументом что всю жизнь на спине таскать он будет не абы что, а предел совершенства), триста восемьдесят четвертая оказалась идеалом во всех отношениях. Хранитель придраться не смог как не пытался, хотя честно старался.

Снова пришла Уна с котелком и заранее проигранным боем, и Лаер не церемонясь, притянул ее к себе. Ее ореол беспокойно полыхнул, чуя магию того, кто его опечатал, и это самое волнение согревало утомленного Хранителя. Будь он прежним, он бы даже не заметил, что на него реагирует ореол Таланта, но теперь все изменилось.

Лаер отметил неприятную особенность своего нового приобретения способностей — он стал излишне чувствителен. Но это потому, что люди вторгаются на его территорию, в пентаграмму, содержащую его магию, иными словами в его душу. Эта проблема должна исчезнуть, как только он приобретет сигну с сигилами. Ирте пообещал уже утром, а точнее следующим вечером привести талантливого сигниста. Выбивать будут углем или порохом разведенными в воде. Сигилы киноварью. И успокоенный Лаер даже смилостивился над Уной, проглотил пару ложек каши и завалился спать.

Сигнист пришел. Лаер понятия не имел, где в Ройсе Ирте его отрыл и сколько денег отвалил, что тот даже в лице не изменился, увидев Хранителя в испещренной странными символами полуразвалившейся хибаре.

Смотритель, предусмотрительно убравший все книги, сжегший половину листов, не имевших никакой ценности, неустанно следил за работой сигниста. Ирте оставивший искрицу Лаеру и подробно рассказавшей как ее принимать, не мог присутствовать, костеря Хранителя с его сигной на чем свет стоял. Из-за затраченных двух дней он совершенно забыл о делах, и теперь в спешке поскакал их решать.