Читаем без скачивания Хранитель - Юлия Игнатова

— Он теряет магию. Смысл своей жизни. — Вместо Рийского негромко пояснил Смотритель. — Господин не терпит слабости, ни у других, ни у себя. Не терпит безвыходности и беспомощности. И сейчас не может признать, что зависит от чего — либо. От кого-либо. И поэтому ведет себя как последний… Ну, не совсем правильно.

Уна ошарашено уставилась на Смотрителя.

— Дел, а у тебя какие причины защищать этого нахала?

Весьма веские. Если Хранитель не оправится, Деллису придется очень туго. Нанимать его никто не будет, поскольку нелесная слава Смотрителей (в основном благодаря Ноктуру) не позволяет им работать в более-менее сносных должностях. А у него больная мать и три маленькие сестры. Они все загнутся.

— Он мой господин, — пожал плечами Смотритель.

— Это Феса знает что такое… — растерянно повторила Уна.

Следующий день навеки отпечатался в памяти Хранителя, сочетая в себе неожиданное приобретение нестандартного умения и самого мощного оберега, изменившие жизнь Лаера.

Начался день заурядно: Лаер снова рылся в книгах, чернила заканчивались, впрочем, Лаер не придавал этому ровно никакого значения — Ирте каждый день новые приносит.

Перекладывая одну кипу бумаг в другую, он пролил остатки чернил, залив все свои умозаключения и предположения и испачкав столешницу и правую руку.

— Феса… — сквозь зубы выругался Хранитель, озираясь в поисках тряпки. Но чернила уже безнадежно испортили листы, лакированную поверхность стола и впитались в кожу тыльной стороны пальцев.

Беда не приходит одна. Она приходит вместе с Уной.

Девушка, пышущая решительностью накормить Хранителя не меньше, чем котелок с мясом и тушеными овощами пышущий горячим паром, зашла в предбанник.

Лаер страдальчески закатил глаза, возведя руки к небесам, мол, "за что?!".

— Ты все съешь! — заявила Уна, ставя на ценный фолиант, старше ее раз в пять, горячий, с пылу с жару котелок.

— Изыди, нечистая. — Передернулся от такого кощунства Хранитель. — Убери свою утварь! Не видишь куда ставишь?

— Ты все съешь! — с нажимом повторила девушка, уперевшись руками в край стола и резко подавшись вперед, прищурилась, взглянув в холодные зеленые глаза.

— Иди кого-нибудь другого зомбируй, — так же подавшись вперед, посоветовал Лаер.

Молчаливый поединок взглядов грозил перерасти в затяжное и скучное времяпрепровождение, и Лаер уничижающее фыркнув, выдернул книгу из-под котелка. Уна едва успела перехватить опасно накренившуюся посудину, обожгла пальцы и яростно зашипела.

Лаер ухмыльнулся и откинулся в кресле.

— Ну, все. — Исподлобья взглянув на Хранителя, с угрозой произнесла девушка.

Лаер вскинул бровь, словно бы приглашая к действиям. Которые не заставили себя ждать. Уна одним махом смела все со стола, правда, не дотянувшись до пузырька из-под чернил (а может просто сделав вид, ведь книги собрать это не чернила оттирать), поставила в центр стола перед бесстрастным Хранителем котелок, обошла стол, села на столешницу, достала из передника деревянную ложку, зачерпнула из котелка ароматные кусочки мяса и картофеля и выжидательно уставилась на Лаера:

— Открывай рот.

— Ты на чернила села. — Не сдержав пакостных интонаций, проинформировал ее Лаер.

— Рот открой, говорю. — Надо отдать ей должное, собралась мгновенно, лишь тень растерянности скользнула по лицу.

Лаер склонил голову набок, с легкой улыбкой на устах откровенно любуясь прехорошенькой в гневе Уной. А из нее при желании может выйти толк. Натура-то оказывается страстная. Девушка шмыгнула носом, придвинула ближе котелок к краю, и… пересела на колени к Хранителю. Немного опешившему от такого резкого поворота событий, но тут же взявшего себя в руки и по хозяйски приобнявшего ее за талию.

— Руки убери и открой рот. — Грозно проговорила девушка.

Лаер тихо рассмеялся, многозначительно глядя на Уну, тут же осознавшею, что пересела она зря. Румянец залил щеки, но сдаваться она была не намерена, чем совершено очаровала Лаера. А он действительно прав, и при небольшой дрессировке из нее может получится весьма ценный экспонат. Ну что ж, чужое усердие надо уважать, и Лаер послушно распахнул рот. Уна уже отчаявшаяся, но, тут же, почти не растерявшись, поспешила выгрузить ложку. Лаер сомкнул губы, когда ложка пяди расстояния не дошла до пункта назначения.

— Подуй, — приподнял он бровь, глядя на озадаченную девушку.

— А сам не в состоянии? — храбрясь, выдала она, но все-таки на ложку подула.

Лаер едва сдержал приступ смеха наблюдая, как прорезается облегчение в ее глазах после того. как он прожевал и проглотил. И тут же осознал, что неделя без еды это действительно было излишним. Девушка скормила Лаеру почти половину котелка, когда осознала что он, вобщем-то, и сам может поесть. Попыталась встать, но Лаер, сцепивший руки замком вокруг ее талии, негромко рассмеявшись, усадил ее на место.

— Нет уж, дорогая. Если начала, так доводи дело до конца. — Прищурившись, с легкой улыбкой произнес Хранитель.

— Ты отвратителен. — Мрачно заключила Уна, переставляя котелок к себе на колени.

— Нет, я довольно симпатичен. — Усмехнулся Лаер.

— У тебя дурацкий характер. — Уточнила девушка.

— Императивный, решительный и напористый. — Пожал плечами Хранитель.

— Ты самовлюблен.

— Просто держусь с апломбом.

— Высокомерен. — Зло скрестила руки Уна.

— С чувством собственного достоинства. — Отпарировал Лаер.

— Пустослов.

— Красноречив. — Улыбнулся он. — И ужасно голоден.

Уна с сожалением покачала головой и продолжила кормить Хранителя. Лаер почесал подбородок, и Уна перехватив его руку, с улыбкой глядя на разводы чернил, произнесла:

— Похоже на ласточку.

Лаер недоуменно посмотрел на чернильное пятно. Пятно как пятно.

— А по-моему на чернильный развод.

Уна с неудовольствием посмотрела на Лаера, не оценившего ее возвышенных чувств и, заглянув в котелок, удовлетворенно заключила, что пытка закончена.

Ласточка… Лаер пристально смотрел, как девушка высвобождается из его объятий. Ласточка… Что-то ему это напомнило. Котелок выскользнул из ее рук.

— Ах, Феса!..

Она наклоняется, не видя, как Хранитель морщится от боли — проклятая чугунная посудина нарушила целостность одной из рун.

— Лаер? — она замирает, вытирая пальцем жижу из котелка на поврежденной руне. — Лаер смотри, вот здесь. Это ласточка, такая же, как на твоей руке.

Она улыбается, даже кажется, смеется. Такой чистый добрый смех. Это нравится Хранителю. Лаер скосил глаза. Руна единения — Плэр Ишеома. Да, она чем-то походила на ласточку. Но не на то, что было на его руке. Ласточка на руке… На полу… Плэр Ишеома на руке… Ласточка… Единение… Господи, как все просто!