Читаем без скачивания Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй - Ланьлиньский насмешник

— Командующий Чжоу Сю, — представился он. — Пал на поле брани с чужеземцами. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в Восточную столицу, чтобы в перерождении явиться на свет Шэнь Шоушанем, вторым сыном Шэнь Цзина.

Не успел он договорить, как явился холеный мужчина в белых одеяниях.

— Богатый горожанин Симэнь Цин их уездного центра Цинхэ, — назвался он. — Умер от кровоистечения. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в Восточную столицу, чтобы в перерождении явиться на свет Шэнь Юэ, вторым сыном богатого горожанина Шэнь Туна.[1792]

Сяоюй узнала в нем своего хозяина, но охваченная страхом, не решилась открыть рта.

За Симэнем вошел окровавленный с отрубленной головой, которую он нес в руках.

— Чэнь Цзинцзи, убитый Чжан Шэном, — отрекомендовался он. — Помолитесь за меня и походатайствуйте, отец наставник, прошу вас. Направляюсь в Восточную столицу, чтобы в перерождении явиться на свет сыном в роду Вана.

Вслед за ним явилась женщина. Она тоже несла голову в руках. Вся грудь у нее была залита кровью.

— Я — урожденная Пань, жена У Чжи, младшая жена Симэнь Цина, — сказала она. — Была убита насильником У Суном. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в Восточную столицу, чтобы в перерождении явиться на свет дочерью в роду Ли.

За нею вошел низкорослый человек со смуглым лицом.

— У Чжи, — представился он. — Отравлен женою Пань по наущению старухи Ван. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в Сюйчжоу, чтобы в перерождении явиться на свет сыном деревенского жителя Фаня.

После него вошла еще одна женщина, с желтым лицом и впалыми щеками. Она истекала кровью.

— Я — урожденная Ли, жена Хуа Цзысюя, младшая жена Симэнь Цина, — представилась она. — Умерла от обильного истечения кровей. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в Восточную столицу, чтобы в перерождении явиться на свет дочерью квартального Юаня.

Потом появился мужчина.

— Хуа Цзысюй, — сказал он. — Был доведен до смерти женою. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в Восточную столицу, чтобы в перерождении явиться на свет сыном тысяцкого Чжэна.

Вошла женщина, шея у которой была затянута ножными бинтами.

— Я — урожденная Сун, жена слуги Лайвана из дома Симэнь Цина, — заявила она. — Покончила с собой, повесившись. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в Восточную столицу, чтобы в перерождении явиться на свет дочерью в роду Чжу.

Вслед за ней появилась другая женщина — бледная и похудевшая.

— Пан Чуньмэй, жена командующего Чжоу, — представилась она. — Умерла от истощения плотскими усладами. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в Восточную столицу, чтобы в перерождении явиться на свет дочерью семейства Кун.

Вошел раздетый волосатый мужчина, весь исполосованный до крови.

— Чжан Шэн, — сказал он. — Запорот до смерти. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в Восточную столицу, чтобы в перерождении явиться на свет сыном бедняка Гао с улицы Великого процветания.

За ним последовала женщина с веревкой на шее.

— Сунь Сюээ, младшая жена Симэнь Цина, — назвалась она. — Повесилась. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в предместье Восточной столицы, чтобы в перерождении явиться на свет дочерью бедняка Яо.

Потом явилась тоже женщина, еще совсем молодая. Шея у нее была обмотана ножными бинтами.

— Симэнь Старшая, дочь Симэнь Цина, жена Чэнь Цзинцзи, — представилась она. — Повесилась. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в предместье Восточной столицы, чтобы в перерождении явиться на свет дочерью сыщика Чжун Гуя.

Вошел малый.

— Чжоу И, — Сказал он. — Запорот. Прошу вашего ходатайства, наставник. Направляюсь в предместье Восточной столицы, чтобы в перерождении явиться на свет Гао Лючжу, сыном Гао.

Проговорил он и тотчас же исчез.

Сяоюй со страху дрожала всем телом. «Значит, монах разговаривал с душами умерших?» — прошептала она и поспешила к постели, чтобы поведать о виденном хозяйке, но та крепко спала.

Однако Юэнян не уклонилась от задуманного. Вместе с братом и остальными домашними, имея при себе сотню заморских жемчужин и осыпанный драгоценными камнями браслет, она продолжала держать путь в Цзинань, где намеревалась пережить тревожное время у свата Юнь Лишоу и женить сына Сяогэ. В дороге беженцы страдали от голода и жажды. Останавливались на ночь, а с зарею снова пускались в путь.

В Цзинани им повстречался старик.

— Где будет дом советника Юня? — спросили они.

— А вон там, — Старец указал пальцем. — Две с чем-нибудь ли отсюда будет крепость Линби. Она построена на берегу реки, а с другой стороны ее прикрывают горы. Там для защиты города стоит наготове тысяча пеших и конных воинов, а комендантом ее и служит войсковой советник Юнь.

Когда путники достигли крепости и представились, их впустили в ворота. Узнав о прибытии У Юэнян с намерением женить сына, советник Юнь Лишоу принял гостей как родных. Хозяин и приехавшие обменялись положенными приветствиями.

Юнь Лишоу, надобно сказать, не так давно похоронил жену и потому попросил сходить за соседкой Ван, чтобы та составила Юэнян компанию. Женщин угощали в дальней зале. Пиршественный стол ломился от яств. У Второго с Дайанем принимали отдельно.

После разговора о тяготах военного времени Юэнян завела речь о женитьбе детей и поднесла Юнь Лишоу в качестве чайного подарка сотню жемчужин и драгоценный браслет. Хозяин подарки принял. но насчет женитьбы упорно молчал. Вечером он велел соседке Ван остаться на ночь, чтобы не было скучно гостье. Соседка постаралась разговорить Юэнян, желая выведать ее планы и намерения.

— Хотя Юнь Лишоу — лицо военное, но человек он образованный и благородный, — говорила Ван. — После помолвки ваших детей он никогда не забывал вас, сударыня. А тут у него внезапно скончалась супруга и живет он один-одинешенек. Конечно, служить в глухой горной крепости не ахти как интересно, но зато на боевом коне он командует войском, а, спешившись, правит здешним населением. Судьбы окрестного люда в своих руках держит. Если вы его не отвергаете, сударыня, он с удовольствием разделил бы с вами радости супружеской жизни. Вы бы одним выстрелом двух зайцев убили! И сынок ваш породнился бы с ними, как заключили когда-то союз царства Цинь и Цзинь.[1793] А с наступлением мирных дней успел бы и домой воротиться.

Пораженная ее речами, Юэнян побелела, как полотно, и была не в состоянии вымолвить слово. Соседка Ван доложила о своем разговоре хозяину.

На другой день вечером Юнь Лишоу опять устроил в дальней зале пир и пригласил на него Юэнян. Она охотно откликнулась на приглашение, так как думала, что разговор пойдет о женитьбе детей. Но когда она села за стол, хозяин обратился к ней с такими словами:

— Не глядите, что вы в горной крепости, сестрица. В моем подчинении, да будет вам известно, находится целое войско. Золота, серебра и всяких драгоценностей у меня предостаточно. В одежде я тоже не нуждаюсь, и состояние у меня имеется. Нет вот только в доме хозяйки. Давно вы у меня из головы не выходите, сударыня. Желал вас, как жаждет путник глотка воды, как в жару мечтают о прохладе. И вдруг вы сами являетесь ко мне, чтобы женить детей. Кажется, Небо ниспослало мне такое счастье. Давайте же одним выстрелом убьем двух зайцев! Станем и мы с вами мужем и женой. Весело жить будем. И что нам может помешать!

Гнев охватил Юэнян от таких слов Юнь Лишоу.

— Никогда я не думала, Юнь Лишоу, что у тебя за приятной наружностью скрывается звериное нутро! — воскликнула она. — Ведь мой покойный муж никогда с тобой дурно не обходился. Как же ты позволяешь себе грубить со мной, по-скотски!

Юнь Лишоу захихикал и, подойдя к Юэнян, обнял ее.

— Сударыня! — умоляющим голосом заговорил он. — Жили бы там у себя, к чему вам понадобилось приезжать сюда! Как исстари ведется: кто с товаром входит в дом, у того и торговля бьет ключом. Не знаю, что со мной. Только увидал я вас, и отняли вы у меня и душу и сердце. Сам не свой. Нечего тянуть, давайте свадьбу играть.

Он принес вина и хотел выпить с Юэнян.

— Пойди позови брата, — велела Юэнян. — Мне надо с ним переговорить.

— Какого брата! — Лишоу засмеялся. — Я их обоих с Дайанем прикончил. — И он крикнул подручных. — Покажите сударыне.

Те в одно мгновенье поднесли к зажженному светильнику окровавленные головы У Второго и Дайаня. Юэнян побелела от ужаса и без памяти упала на пол. Ее поднял подбежавший Юнь Лишоу.

— Не бойтесь, сударыня! — успокаивал он ее. — Вашего брата больше нет в живых. А вы станете моей женой. Я — военачальник, вашу честь не запятнаю.

«Разбойник загубил брата и слугу, — размышляла Юэнян. — Он, чего доброго, и меня прикончит, если противиться буду». И Юэнян с деланной улыбкой сказала: