Читаем без скачивания Полное собрание стихотворений - Александр Пушкин

Иностранке

На языке тебе невнятномСтихи прощальные пишу,Но в заблуждении приятномВниманья твоего прошу:Мой друг, доколе не увяну,В разлуке чувство погубя,Боготворить не перестануТебя, мой друг, одну тебя.На чуждые черты взирая,Верь только сердцу моему,Как прежде верила ему,Его страстей не понимая.

Наперсница волшебной старины,Друг вымыслов игривых и печальных,Тебя я знал во дни моей весны,Во дни утех и снов первоначальных.Я ждал тебя; в вечерней тишинеЯвлялась ты веселою старушкой,И надо мной сидела в шушуне,В больших очках и с резвою гремушкой.Ты, детскую качая колыбель,Мой юный слух напевами пленилаИ меж пелен оставила свирель,Которую сама заворожила.Младенчество прошло, как легкой сон.Ты отрока беспечного любила,Средь важных Муз тебя лишь помнил он,И ты его тихонько посетила;Но тот ли был твой образ, твой убор?Как мило ты, как быстро изменилась!Каким огнем улыбка оживилась!Каким огнем блеснул приветный взор!Покров, клубясь волною непослушной,Чуть осенял твой стан полу-воздушный;Вся в локонах, обвитая венком,Прелестницы глава благоухала;Грудь белая под желтым жемчугомРумянилась и тихо трепетала…

Ф. Н. Глинке

Когда средь оргий жизни шумнойМеня постигнул остракизм,Увидел я толпы безумнойПрезренный, робкий эгоизм.Без слез оставил я с досадойВенки пиров и блеск Афин,Но голос твой мне был отрадой,Великодушный Гражданин!Пускай Судьба определилаГоненья грозные мне вновь,Пускай мне дружба изменила,Как изменяла мне любовь,В моем изгнаньи позабудуНесправедливость их обид:Они ничтожны – если будуТобой оправдан, Аристид.

Недавно я в часы свободыУстав наездника читалИ даже ясно понималЕго искусные доводы;Узнал я резкие чертыНеподражаемого слога;Но перевертывал листыИ – признаюсь – роптал на бога.Я думал: ветреный певец,Не сотвори себе кумира,Перебесилась наконецТвоя проказливая лира,И, сердцем охладев навек,Ты, видно, стал в угоду мираБлагоразумный человек!О горе, молвил я сквозь слезы,Кто дал Д<авыдов>у советОставить лавр, оставить розы?Как мог унизиться до прозыВенчанный Музою поэт,Презрев и славу прежних лет,И Б<урц>овой души угрозы!И вдруг растрепанную теньЯ вижу прямо пред собою,Пьяна, как в самый смерти день,Столбом усы, виски горою,Жестокой ментик за спиноюИ кивер чудо набекрень.

Аделе

Играй, Адель,Не знай печали;Хариты, ЛельТебя венчалиИ колыбельТвою качали;Твоя веснаТиха, ясна;Для наслажденьяТы рождена;Час упоеньяЛови, лови!Младые летаОтдай любвиИ в шуме светаЛюби, Адель,Мою свирель.

Узник

Сижу за решеткой в темнице сырой.Вскормленный в неволе орел молодой.Мой грустный товарищ, махая крылом,Кровавую пищу клюет под окном,

Клюет, и бросает, и смотрит в окно,Как будто со мною задумал одно.Зовет меня взглядом и криком своимИ вымолвить хочет: "Давай, улетим!

Мы вольные птицы; пора, брат, пора!Туда, где за тучей белеет гора,Туда, где синеют морские края,Туда, где гуляем лишь ветер… да я!.."

Стихотворения 1823 г

<Из письма к В. П. Горчакову.>

Зима мне рыхлою стеноюК воротам заградила путь;Пока тропинки пред собоюНе протопчу я как-нибудь,Сижу я дома, как бездельник;Но ты, душа души моей,Узнай, что будет в понедельник,Что скажет наш Варфоломей.

Птичка

В чужбине свято наблюдаюРодной обычай старины:На волю птичку выпускаюПри светлом празднике весны.

Я стал доступен утешенью;За что на бога мне роптать,Когда хоть одному твореньюЯ мог свободу даровать!

<Л. Пушкину>

Брат милый, отроком расстался ты со мной —В разлуке протекли медлительные годы;[Теперь ты юноша] – и полною душойЦветешь для радостей, для света, для свободы.Какое поприще открыто пред тобой,Как много для тебя восторгов, наслажденийИ сладостных забот, и милых заблуждений!Как часто новый жар твою волнует кровь!Ты сердце пробуешь, в надежде торопливой,[Зовешь, вверя<ясь> <им> <?>,] и дружбу и любовь.

[Чиновник и поэт.]

"Куда вы? за город конечно,Зефиром утренним дышатьИ с вашей Музою мечтатьУединенно [и] беспечно?"– Нет, я сбираюсь на базар,Люблю базарное волненье,Скуфьи жидов, усы болгарИ спор и крик, и торга жар,Нарядов пестрое стесненье.Люблю толпу, лохмотья, шум —И жадной черни [лай<?>] свободный."Так – наблюдаете – ваш умИ здесь вникает в дух народный.Сопровождать вас рад бы я,Чтоб слышать ваши замечанья;Но службы долг зовет меня,Простите, [нам] не до гулянья".– Куда ж? —"В острог – сегодня мыВыпровождаем из тюрьмы[За молдаванскую границу].[Кирджали]".

"Внемли, о Гелиос, серебряным луком звенящий,Внемли, боже кларосской, молению старца, погибнетНыне, ежели ты не предыдишь слепому вожатым".Рек и сел на камне слепец утомленный. – Но следомТри пастуха за ним, дети страны той пустынной,Скоро сбежались на лай собак, их стада стерегущих.Ярость уняв их, они защитили бессилие старца;Издали внемля ему, приближались и думали: "Кто жеСей белоглавый старик, одинокой, слепой – уж не бог ли?Горд и высок: висит на поясе бедном простаяЛира, и голос его возмущает волны и небо."Вот шаги он услышал, ухо клонит, смутясь, ужРуки простер для моленья странник несчастный. "Не бойся,Ежели только не скрыт в земном и дряхлеющем телеБог, покровитель Греции – столь величавая прелестьСтарость твою украшает, – вещали они незнакомцу; —Если ж ты смертный – то знай, что волны тебя [принесли]К людям [дружелюбным]".

<М. Е. Эйхфельдт.>

Ни блеск ума, ни стройность платьяНе могут вас обворожить;Одни двоюродные братьяУзнали тайну вас пленить!Лишили вы меня покоя,Но вы не любите меня.Одна моя надежда – Зоя:Женюсь, и буду вам родня.

Царское село

Хранитель милых чувств и прошлых наслаждений,О ты, певцу дубрав давно знакомый Гений,Воспоминание, рисуй передо мнойВолшебные места, где я живу душой,Леса, где [я] любил, где [чувство] развивалось,Где с первой юностью младенчество сливалосьИ где, взлелеянный природой и мечтой,Я знал поэзию, веселость и покой…

Другой пускай поет [героев] и войну,Я скромно возлюбил живую тишинуИ, чуждый призраку блистательныя славы,[Вам], Царского Села прекрасные дубравы,Отныне посвятил безвестной Музы другИ песни мирные и сладостный досуг.

Веди, веди меня под липовые сени,Всегда любезные моей свободной лени,На берег озера, на тихий скат холмов!..Да вновь увижу я ковры густых луговИ дряхлый пук дерев, и светлую долину,И злачных берегов знакомую картину,И в тихом [озере], средь блещущих зыбей,Станицу гордую спокойных лебедей.

Сегодня я по утру домаИ жду тебя, любезный мой.Приди ко мне на рюмку рома,Приди – тряхнем мы стариной.Наш друг Тардиф, любимец Кома,Поварни полный генерал,Достойный дружбы и похвалХанжи, поэта, балагура, —Тардиф, который КоленкураИ откормил, и обокрал, —Тардиф, полицией гонимыйЗа неуплатные долги, —Тардиф, умом неистощимыйНа entre-mets,[18] на пироги —

Жалоба

Ваш дед портной, ваш дядя повар,А вы, вы модный господин —Таков об вас народный говор,И дива нет – не вы один.Потомку предков благородных —Увы, никто в моей роднеНе шьет мне даром фраков модныхИ не варит обеда мне.

Кто, волны, вас остановил,Кто оковал [ваш] бег могучий,Кто в пруд безмолвный и дремучийПоток мятежный обратил?Чей жезл волшебный поразилВо мне надежду, скорбь и радость[И душу] [бурную][Дремотой] [лени] усыпил?Взыграйте, ветры, взройте воды,Разрушьте гибельный оплот —Где ты, гроза – символ <свободы>?Промчись поверх невольных вод.

Ночь

Мой голос для тебя и ласковый и томныйТревожит поздное молчанье ночи темной.Близ ложа моего печальная свечаГорит; мои стихи, сливаясь и журча,Текут, ручьи любви; текут полны тобою.Во тьме твои глаза блистают предо мною,Мне улыбаются – и звуки слышу я:Мой друг, мой нежный друг… люблю… твоя… твоя!..

Завидую тебе, питомец моря смелый,Под сенью парусов и в бурях поседелый!Спокойной пристани давно ли ты достиг —Давно ли тишины вкусил отрадный миг —[И вновь тебя зовут заманчивые волны].[Дай руку – в нас сердца единой страстью полны.]Для неба дального, для [отдаленных] стран[Оставим <берега>] Европы обветшалой;Ищу стихий других, земли жилец усталый;Приветствую тебя, свободный Океан. —

<Из письма к Вигелю.>