Читаем без скачивания Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1 - Альманах

Многие уроки событий 1956 и 1958 гг. остались невыученными акторами кризиса третьего – 2006 г. и кризиса четвертого – 2008 г. Составляющими этих двух кризисов, безусловно, явились напряженность в оккупированном Ираке, нагнетание ситуации вокруг ядерной программы Ирана, тупик в израильско-палестинском процессе, активное наступление исламистов, грозящих опрокинуть привычный для региона государственно-политический порядок. Апофеозом третьего кризиса явилось вторжение Израиля в Ливан для борьбы с партией Хизболла, четвертого – его военная операция в секторе Газа, контролируемом исламским движением ХАМАС.

В той мере, в какой полстолетия назад Запад и, особенно, США (в ту пору менее «ближневосточная держава», чем теперь, с их оккупационными войсками и военными базами в регионе) были зациклены на противодействии «международному коммунизму», сейчас они и Израиль сфокусировались на новом враге – исламизме. Под флагом борьбы с «исламистской террористической угрозой» было совершено очередное израильское вторжение в Ливан в 2006 г. Непосредственным предлогом для войны послужил захват боевиками Хизболлы двух израильских военнослужащих, целью было уничтожение военного потенциала этой организации и ослабление ее политических позиций в надежде на то, что население Ливана повернется против шиитских радикалов. Политический ислам на Ближнем Востоке, действительно, уже давно вошел в ту нишу, которую ранее занимали местные компартии и светские арабские националисты, боровшиеся против «империализма и сионизма». Исключение теперь составляли две шиитские религиозные партии Ирака, на которые парадоксальным образом опирались оккупационные власти, но союз с которыми и по сей день остается весьма непрочен.

Как известно, стратегические цели военной операции Израиля не были достигнуты, как и в 1956 г.: Хизболла оказалась сильнее, чем предполагали израильские военные стратеги, сломать ее не удалось, авторитет партии возрос, а результаты войны многими аналитиками интерпретировались как поражение Израиля.

Заметим, что отношение к войне 2006 г. с обеих сторон было довольно неоднозначным. Сам лидер Хизболлы Хасан Насралла заявил, что, если бы его организация предвидела столь жесткую реакцию Израиля, она не совершила бы рейд на израильскую территорию. А репутация правящей коалиции в Израиле столь низко пала, что пришлось уйти в отставку министру обороны и начальнику Генерального штаба. Цена за несостоявшееся возвращение двух выкраденных солдат была слишком высокой.

Если по кризисному 1958 г. бумерангом ударила «тройственная агрессия» двухлетней давности против Египта, то 2008 г. также пожинал плоды двухлетней давности войны в Ливане. В кризисном 2008 г. возвращение похищенных военнослужащих состоялось. Но вернулись – в результате обмена с Хизболлой на осужденных в Израиле как террористов боевиков этой организации – лишь трупы Э. Гольдвассера и Э. Регева. Неудивительно, что израильское общественное мнение неоднозначно восприняло освобождение повинного в убийстве трех израильтян (в том числе ребенка) Самира Кантара вместе еще с четырьмя осужденными. По версии Хизболлы, рейд, в ходе которого были захвачены два израильских солдата и который, собственно, явился поводом для начала Израилем военных действий, как раз имел целью использовать их как заложников для возвращения Кантара (Израиль должен был отпустить его еще по сделке, заключенной в 2003 г., но приостановил освобождение, пока ему не будут предоставлены данные о судьбе пилота упавшего на территории Ливана самолета – Р. Арада). Почему-то в 2006 г. правительство Кадимы не продолжило традицию обменов пленными, которую в 2003 г. санкционировало гораздо более жесткое правительство Ликуда во главе с Ариелем Шароном, в составе которого был и лидер Ликуда Бенджамин Нетаньяху.

Эта сделка породила не меньше этических и политических вопросов, чем сама война 2006 г. Однако после того, как израильский кабинет проголосовал за сделку 22 голосами против 3, был открыт путь и обмену с ХАМАСом с целью получения живого и невредимого капрала Гилада Шалита. Здесь была запрошена еще большая цена. Согласно сообщениям прессы, лидеры ХАМАСа представили израильтянам список из 450 заключенных и потребовали, чтобы те по своему выбору добавили к ним еще 550 (всего в израильских тюрьмах находится 9 тысяч палестинцев, включая 700 задержанных в ожидании суда). Израильские политики были особо озабочены тем, что в список, как ни странно, оказался включен наиболее популярный лидер Фатха Марван Баргути. С одной стороны, Баргути являлся безусловным сторонником мирного процесса и его возвращение никак не должно было способствовать усилению позиций ХАМАСа на Западном берегу. С другой – именно ХАМАС оказывался той силой, которой должна была принадлежать заслуга в освобождении этого харизматического лидера национального масштаба. Конечно, были правы те израильские политики и военные, которые давно считали необходимым, чтобы сами израильские власти освободили Баргути (вроде бывшего министра обороны Беньямина Бен-Элиэзера). Теперь этот шанс был упущен.

Анализируя реакцию ливанцев на состоявшийся обмен с Хизболлой, Д. Леви заметил, что, несмотря на видимое торжество Хизболлы, организующей торжества по случаю возвращения Кантара, «многие ливанцы смотрят на изображения Кантара и задаются вопросом, стоит ли этот парень всего того, что им пришлось пережить в 2006 г.»[21]. В то же время в результате сделки между противоборствующими ливанскими лагерями, заключенной при посредничестве Катара и остановившей сползание страны к новой гражданской войне, Хизболла не только получила места в правительстве, но и фактическое право вето, что интерпретировалось ею как победа. Понятно, что это не положило конец острым разногласиям между различными политическими силами страны.

В Палестине после раскола между «Фатхом» и ХАМАСом стратегия Запада и Израиля состояла фактически в удушении Газы, которое, как рассчитывали ее авторы, привело бы к дискредитации ХАМАСа на фоне роста популярности умеренного руководства Махмуда Аббаса, которому начала оказываться мощная подпитка. Но не было ничего удивительного в том, что ХАМАС не только не растерял, но и увеличил число своих сторонников, в том числе и на Западном берегу. Почему? Да потому, что энергично действовавшее правительство Аббаса-Файяда, на самом деле обуздав постинтифадный хаос, сумев установить порядок в автономии и выполнив все взятые на себя обязательства, ничего не получило взамен от Израиля. Но нет ничего страшнее неоправдавшихся ожиданий! Практически не функционировавшая израильская политическая система способствовала развороту палестинского общественного мнения к ХАМАСу. Даже такие простые обещания, как возобновление работы закрытых Шароном палестинских общественных и благотворительных учреждений в Иерусалиме (в том числе и весьма далеких от политики), остались невыполненными. Это приводило к тому, что движение ХАМАС, как оно умеет это делать, эффективно используя мечети, в последние два года заполняло вакуум в Иерусалиме, помогая в решении социальных вопросов, предоставляя образовательные и медицинские услуги населению, фактически превращалось в центр реальной власти[22].

Осуществленная в начале июля 2008 г. при посредничестве Египта договоренность о прекращении огня между Израилем и ХАМАСом продолжала действовать, но была поставлена под угрозу возобновившимися в Газе столкновениями между сторонниками «Фатха» и ХАМАСа (примирение между этими двумя организациями, достигнутое в 2007 г. в Мекке при посредничестве Саудовской Аравии, провалилось). В результате столкновений некоторые из деятелей «Фатха» в Газе бежали в Израиль (!), чтобы потом перебраться на Западный берег. Эти события комментировались в Израиле со злорадством, лишь отдельные, наиболее прозорливые аналитики понимали, что единственной альтернативой «Фатху» и ХАМАСу будет какая-либо террористическая организация типа «Аль-Каиды». Как справедливо писали авторы доклада Международной группы по изучению кризисов, без примирения «Фатха» и ХАМАСа, без реинтеграции Западного берега и Газы любые успехи палестинцев в мирном процессе останутся пирровой победой[23].

К концу года среди международных аналитиков стал все шире распространяться пессимизм насчет перспектив возобновления палестино-израильского мирного процесса. Мрачные предчувствия охватили некоторых представителей Палестинской автономии, считавших, что «превращение Западного берега в Газу» лишь вопрос времени, причем ближайшего. Ощущение того, будто нечто глубоко трагичное вот-вот опять должно произойти, уже не покидало многих палестинцев. Основанием являлись критическое отсутствие прогресса в мирном процессе и продолжавшееся строительство израильских поселений (вместо демонтажа незаконных блокпостов и замораживания поселенческой активности, обещанных Ольмертом президенту Бушу). По мнению израильского автора Г. Баскина: «Существует пропасть между инфраструктурой 250 тысяч поселенцев на Западном берегу (не считая Восточного Иерусалима) и живущих там 2,5 млн палестинцев. Расширяющиеся еврейские поселения занимают вершины холмов Западного берега с ведущими к поселениям современными дорогами “только для евреев”, в то время как палестинцы контролируют только 40 % территории, даже не имея возможности развивать ее без предварительного одобрения израильскими властями, которое те почти никогда не дают»[24](!).