Читаем без скачивания Третий флот - Василий Кленин

— Ну, и кто же нам так пакостит?

— Пленных нет, сиятельный. Так что не знаем.

Начали думать и гадать. Первыми под подозрения попали, конечно, Маджапахит с Аютией, от которых до сих пор нет никакого ответа. Разумеется, нельзя игнорировать Малакку. Поскольку нападали с севера, то не исключено, что задействованы Паханг и Паттани — два небольших султаната на северо-востоке Малайского полуострова. Хотя, эти практически подчинены Аютии и вряд ли будут действовать без их ведома.

«А, может, мы еще кому-то дорогу перешли? — призадумался генерал. — Нда… Гадать можно до бесконечности. Пленные нужны!»

— Ладно, будем решать задачи по доступности!

В течение оставшегося дня распорядок жизни был перекроен. В каждой из северных гаваней отныне дежурили по две роты: Дуболомы — в западной, Стеновики — в Восточной. Усиленные патрули Комендантского полка Ариты регулярно обходили всё побережье Малого пролива. Белый Куй получил приказ сократить патрулирование Большого пролива. Он сформировал две группы по три корабля, которые регулярно обходили всё северное побережье Сингапура на встречных курсах. В каждой группе сидело по роте Головорезов, так что они вполне могли остановить бандитов.

Система выглядела надежной. Теперь торговля снова станет безопасной. Но что-то Наполеону в ней не нравилось.

«Да, ясно, что не нравится! То, что огромная армия, лучшая армия в этом мире — зажалась и ушла в глухую оборону. Испуганная устрица, схлопнувшая раковину — перед кучкой жалких разбойников!».

Но он не знал, как изменить ситуацию. Пока не удалось взять ни одного пленного. Жившие на побережье оранг лауты тоже про этих людей ничего не знали. Они и обитавшие в устье Джохора мелайю вообще мало знали о заросшем лесами нутре Малайского полуострова дальше, чем на три-пять ли вглубь. Волнующая их жизнь располагалась лишь вдоль берега, все сколько-нибудь значимые поселения находились у моря — Малакка, Сингапур и прочие центры силы. Внутри кто-то жил. Племена и народы — от собирателей и охотников до земледельцев и металлургов. Они постоянно передвигались, возникали внезапно и также исчезали.

Полковник Чхве Сук с разведротой полностью переселился на северный берег Малого пролива. Его люди (которые плохо знали и понимали эту экваториальную землю) рыскали изо всех сил, пытаясь напасть на след врага. Через несколько дней разведчики нашли какой-то лагерь, который явно был не поселением простых жителей. Вернулись. На острове сразу собрали крепкий отряд, максимально осторожно подкрались… и захватили пустое место. А в это время несколько сотен неуловимых врагов напали на два лагеря лесорубов совсем неподалеку от Сингапура.

Покрыть своими силами все пространства юга Малайского полуострова не выходило. Хотя, полковники старались. Поймать врага на чужой территории стало для них вызовом. Увы, только дважды они первыми замечали передвижения бандитских отрядов и заставляли тех отступить. Зато уже четыре патруля Армии Старого Владыки попали в засаду и были полностью или почти полностью уничтожены. Проблема в том, что, охватывая всё большую территорию, полковники дробили силы. Вплоть до одного-двух десятков в отряде. И враги этим пользовались, концентрируя силы там, где им было выгодно. Они знали эту землю лучше сингапурцев, а потому в подобных стычках неизбежно выигрывали. По крайней мере, выигрывали чаще.

Зима усугубляла ситуацию. Частные, но кратковременные летние дожди сменили многодневные бури, которые в диких лесах доставляли массу неудобств. Там никакие непромокаемые шляпы-каса не спасут…

— Кто они такие? Сколько их? Я хочу это знать! — Наполеон стучал кулаком по низкому столику и едва ли не брызгал слюной.

Нет, он не был в ярости. Генерал всегда контролировал свои чувства. Но он понимал, что офицеров штаба надо подстегнуть. Слишком затянули они с решением проблемы. Если уж не победу, то, хотя бы, пленников они должны ему предоставить.

— Поймите! То, что мы, вроде бы, обезопасили сам остров — это не победа. Далеко не победа! Враг жив, цел и невредим! И самое ужасное: инициатива на его стороне! Понимаете? Мы сидим тут, гордые от того, что смогли противостоять его методам ведения войны… А он ищет новые способы обойти нас! И найдет! Сейчас, зимой, в торговле некоторое затишье. Но в конце весны будет новый наплыв купцов… Что если враги нанесут неожиданный удар именно тогда? Я бы на их месте так и сделал. Усыпить бдительность и ударить по самому больному. Ясно вам⁈

Полковникам было ясно. Да и не сидели они гордые — это Наполеон, конечно, напраслину возвел на офицеров. Они понимали проблему и прилагали все силы для борьбы… Но этого было мало. Нужно подстегнуть Армию и Эскадру.

— Значит, так. Мне нужно, чтобы до начала Восьмого года мы знали о них всю необходимую информацию. А до наступления лета обнаружили, разбили, а еще лучше — уничтожили полностью. Это приказ.

Он встал, недовольно отряхиваясь.

— На этом заседание штаба окончено. Я иду спать, и даже не вздумайте меня будить, если у вас нет новостей о враге.

Разбудил его холод стали у горла.

Глава 16

Кажется, его позвали… Или Наполеон сам открыл глаза? Открыл и замер: изогнутая полоска ножа мягко лежала на его шее. Глаза быстро привыкали к полумраку: в углу спальни ненавязчиво темноту разгоняла масляная лампа. Это он забыл ее потушить или…

— Кто ты?

За кинжалом шла рука, за рукой тело… Почти без доспехов, но в знакомой одежде… А вот и лицо; лицо, подсвеченное лампой, но даже эта помощь не оказалась полезной.

— Да кто ты такой⁈

— Не узнаешь, сиятельный? — убийца слегка улыбнулся, и, словно, волна пробежала по его лицу. Говорил он на отличном французском, может быть, даже лучше, чем Гванук.

— Я узнаю форму роты стражи. Ты убил кого-то из них и так прокрался сюда?

Убийца стер улыбку и нарисовал новое выражение — глупое и счастливое, полное желания исполнять приказы свыше…

— Погоди! Я узнаю тебя. Ты… Про тебя ротавачана докладывал, что ты пропал десять дней назад.

Как же его имя? Наполеон даже забыл о кинжале — так сильно разозлился на себя. Он же знал всё своё окружение поимённо. А этот дурковатый солдат, кажется, в страже уже давно… Кажется…

— В Цитадели меня зовут Эйдзиро Тоно, сиятельный. Но это не мое имя. И, как ты уже сам понимаешь, я — не твой стражник Эйдзиро.

— А кто же ты?

— Если ты проявишь благоразумие, господин, и не станешь кричать, я отведу сталь от твоей шеи и расскажу.

— Обещаю, — этот фальшивый стражник явно не планирует его убивать… у него какие-то другие цели. Надо подыграть.

Кинжал тут же скрылся в складках одежды.

— Я