Читаем без скачивания Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ - Михаил Толкач

К осажденным немцам подоспели танки и кочующие бронетранспортеры, шестиствольный миномет. Немцы развернулись, усилили огонь и отбили натиск красных лыжников. Выстрелы утихли лишь к утру. Пороховая гарь вяло оседала в морозном воздухе. В хрустком к рассвету снегу застывали сгустки крови. Уцелел штаб немецкой пехотной части, одной из тех, что были заперты советскими войсками в Демянском котле. Советские десантники не пробились к каменному зданию, где томились наши бойцы, захваченные гитлеровцами у озера Селигер.

Немецкий офицер приказал своим солдатам согнать к силосным ямам жителей лесной деревни. Бабы, ребятишки, старики пугливо глядели на убитых. Мертвые лыжники были в порванных маскхалатах, темных, на меху, куртках…

– Похоронить русских! – сказал старший немец, осматривая поредевший строй своих завоевателей. – Смелого врага нужно уважать даже мертвого.

Деревенские с трудом долбили мерзлую землю, стаскивали в ямы десантников. Молодые все были ребята – не дожили… Гитлеровцы обшаривали карманы убитых, изымали письма, фотографии, бумаги. Пылал костер, в огонь летели удостоверения, конверты, фотоснимки. Офицер торопил: он опасался повторного наступления десантников. Немцы спешно грузили на сани и машины трупы своих солдат и офицеров, отвозили в Борки.

Колхозница Евдокия Филипповна Иванова приметила фотографию под комком снега, незаметно сунула ее за пазуху. Хранила долгие годы: «Привыкла к ним, этим ребятам на карточке, словно родные мои».

На снимке – три парня в десантных куртках, в шапках-ушанках. Лица молодые, улыбчивые… Фотографию Е.Ф. Иванова передала Тарасовскому сельскому Совету Демянского района Новгородской области: «Может, родных сыщите… Ждут, поди, досе…»

Так писал в примечании к сообщению А.А. Андреева спецкорреспондент «Известий» К. Тараданкин.

Минуло почти сорок лет со дня опубликования заметки и фото в газете «Известия». И вновь мы с Александром Андреевичем Андреевым ходим по местам былых сражений под Тарасово. Он уже на пенсии – грибник и ягодник. Благо леса здешние знает с малолетства. И показывает он нам на горе перед деревней оплывшие немецкие окопы. Под холмом открываются лысинки былых лугов, ныне испорченных ольховником да тальником. Побывали с ним и на месте сараев, где немцы хранили боезапас. Десантники МВДБ-1 подорвали их мартовской ночью 1942 года. Знающим помощником А.А. Андреева оказалась Серафима Григорьевна Смирнова, учительница здешней школы, руководительница «красных следопытов».

Привели они нас за белокаменное здание Дома культуры, в специально разбитый садик. Белые березки склонялись над братской могилой. И обелиск возвышался среди деревьев. Тут покоятся героически погибшие десантники. Тут самое высокое место в Тарасове, сухое, песчаное, и отсюда далеко видно окрест.

А потом поехали в Новое Тарасово, бывшую Грабиловку, к Евдокии Филипповне Ивановой. Закутанная в одеяло, сидела она на лежанке, прижимаясь спиной к русской печке. Ноги в валенках. Чай отхлебывала из кружки. Щурилась от лучей августовского солнца. Жаловалась больным голосом:

– Обезножела вот… Показала б места десантников. Досе помню, что и как… не идут ноги. И годков некорыстно – за шестьдесят шагнуло всего ничего… – Евдокия Филипповна отставила кружку, с трудом подволокнула под себя ноги и ровно, показалось, привычно, продолжала: – У нас тут при немцах, в Грабиловке, Строилове, Старом Тарасове, штабы располагались. Говорили, пехотной части, по снабжению ихнему. Охранный был, большак стерегли. И солдатни ихней, что вшей в беду.

Жили мы у самой Тимоховки. И офицер ихний квартировал. Чистюля, не приведи господи!.. Все зубы белым порошком тер, а лавку белым платком обмахивал, когда садился. И белье шелковое носил.

Ночью лыжники-то и напали. Почти всю деревню хватили. Ребята кричат «ура», гонят фашистов. Пламя от сарая до неба. И выстрелы без конца. Уже при солнце утихло все. Немцы два дня боялись ходить в одиночку. Своих собирали да на машинах в Борок. Правда, сперва их отпевали. А наших не собирали сперва. Которые живые оказались, то фашисты пристреливали. По всей деревне, на Ивановском поле, кто как лежал, так и застыл. Кто распластавшись, кто согнулся, кто, как птица на лету, с распростертыми руками. Так потом и возили их на санях к четырем березам подле школы, на берегу Тимоховки, речки вертлявой…

Копать – земля мерзлая. Взрывали. Потом лопатами деревенские очищали. Это возле скотного двора. Счетом триста пятьдесят лыжников… Мне было двадцать шесть – помню хорошо. А потом из леса еще возили и возили – стреляли у берез. Наверное, до четырехсот дошло… Мы потом боялись ходить тама. А с карточкой было так. Возим тела. Немец обшаривает. Часы, компаса, оружие, кошельки, книжечки. Ценное – себе. А бумажное – в костер. Тяну одного – хрустит под пальцами. Фото! Три парня. А у меня у самой четверо воевало, братья и муж. Как отдать?! Как не отдать – смерть!.. Утаила снимок! Карточка была подклеена и там были надписи, кто такие. Так и хранила. А сердце схватило – не надеялась оклематься – передала в сельсовет, вон Александру Андреевичу Андрееву. Тот – в район. Оттуда – в Новгород. А там – Москва. Приезжали из газет…

Когда в «Известиях» поместили снимок, письма пошли. Первыми приехали из села Коптырево, из Красноярского края, из самого Шушенского района, где когда-то Ленин жил в ссылке, Павел Матвеевич Капков с женой. На снимке, похоже, их сын Дмитрий. Они ездили сюда сколько-то лет. Перестали потом – пожилые были. А мать того, который слева, из Донбасса. По три месяца жила. Иван Федорович Зубарев будто его фамилия. Потом братишка наведался. В чехле богатый венок привозил… А мать все ухаживала за могилой у бывшей церкви. Потом писала: «Хоть полевых цветков положите сынку моему…» Деревенские не обижают – на братской могиле всегда цветы лежат. Помнят, кому жизнью обязаны…

В первой половине сентября 1965 года в районной газете «Советская правда» Белопольского района Сумской области на Украине была опубликована зарисовка. В переводе с украинского она звучит так:

«Старожилы села Речки хорошо помнят стройного юношу Алексея Трюхана. Закончив школу, он мечтал стать трактористом. Для начала работал прицепщиком. Мечта его не сбылась: грянула война, и юноша ушел на фронт. Наталья Ивановна Трюхан долго ждала весточку от сына. Ее не было. Соседи вернулись с фронта, а про него – ни слуху ни духу. После победы над фашистами пришло извещение: «Ваш сын Алексей Григорьевич Трюхан пропал без вести в 1942 году…» Слова эти, как каменная глыба, упали на поседевшую голову матери.

Кто был на войне, тот знает, что кроется за этим «без вести». В одном бою погибали тысячи, и не всегда было время восстанавливать их имена. Бывало, что целые подразделения с штабными документами исчезали в огне битвы.

Как-то к Наталье Ивановне постучала соседка. В избе она развернула немного пожелтевшую страницу «Известий» и загадочно сказала:

– Перекладывая старые газеты, наткнулась… Ось, подывись.

Наталья Ивановна посмотрела на снимок трех десантников и побледнела. Долго не могла вымолвить и слова. Прижавши газету к груди, шептала:

– Алеша… Это же мой Алешка… мой Алексей… мой Алексей Григорьевич».

«Красные следопыты» из клуба «Поиск» школы № 43 города Кирова создали музей воздушно-десантных войск. Собрали они и воспоминания ветеранов-парашютистов МВДБ-1. Бессменный руководитель «Поиска» учительница Людмила Михайловна Кокорина вдруг сообщила автору: «…В части фотографии трех десантников. К нам обратился сын погибшего в демянских лесах Гребнева Александра Павловича. Он утверждает: «Третий слева на фото мой отец!» У нас есть снимок десантника Гребнева А.П. Будем показывать ветеранам для опознания и сличения…»

И вслед – письмо от Ивана Павловича Гребнева, брата лыжника из МВДБ-1. Он с горечью и обидой восклицает: «…до сих пор брат значится как пропавший без вести – какая жестокая несправедливость!»

Эхо войны. Боль памяти. Рана свежая, кровоточит. А ведь шел 1988 год!.. Кручина сердца не утолена. Время лишь затянуло с трудом, как зыбкой пленкой, раны родных и неродных, близких и далеких – наших соотечественников.

И для тебя, и для меня

Он сделал все, что мог:

Себя в бою не пожалел,

А Родину сберег.

Лыжники 4-го отдельного батальона залегли в низине, в пойме речонки, что оплела Меглино полудугой. Разведчики бесшумно уползли к немецким «секретам», выявленным накануне ребятами из стрелково-парашютного взвода комсомольца Виктора Пархаева.

Все распоряжения были отданы заранее, намечены цели, и потому комиссар М.С. Куклин нетерпеливо поглядывал на часы, вглядывался в буранную мглу. Он ждал связных из 204-й ВДБ. Операция была, пожалуй, самой крупной из выпавших на долю батальона в тылу противника – разгромить вражеский гарнизон!.. Тут и охранники тылов, и рота, прикрывавшая штабы, расположенные в Тарасове, карательные службы СС…