Читаем без скачивания Дьявол в бархате - Джон Карр

После ванны, побритый Джайлсом, которому он позволил одеть себя более изысканно, чем обычно (к величайшему одобрению слуги), Фентон почувствовал душевный подъем. Перед ним на туалетном столе лежала тщательно выстроганная Большим Томом зубная щетка с рукояткой, выкрашенной в ярко-красный цвет, и с такой великолепной щетиной, что Фентон не решался спросить о ее происхождении.

Вторая щетка, выкрашенная в голубой цвет, находилась на туалетном столике Лидии. Хотя достать зубную пасту было невозможно, ее отлично заменяло душистое мыло, обеспечивающее ощущение чистоты во рту.

Лидия во время чистки зубов всегда укоризненно смотрела на мужа.

Этим утром Фентон, как обычно, поспешил на кухню и попробовал утренний шоколад Лидии, прежде чем его отнесут к ней. Так как новую кухарку еще не нашли, Нэн Кертис возвели в эту должность. Большой Том так пристально наблюдал за ней, что не раз доводил ее до слез.

После этого Фентон проводил Бет, новую горничную, когда она несла шоколад наверх, дабы убедиться, что никто не прикасался к напитку. Все еще ощущая последствия вчерашней ссоры, он уже приготовил извинения, когда Бет стучала в дверь.

— Да? — энергично откликнулась Лидия, в последовавшем молчании которой чувствовалось высокомерие.

— Это Бет, миледи. Я принесла шоколад.

— О! — последовала более длинная пауза. Затем Лидия осведомилась чуть дрожащим голосом: — Мой муж с тобой?

— Да, миледи.

— Тогда будь любезна, дорогая Бет, скажи ему, что его отсутствие предпочтительнее его компании.

Фентон сжал кулаки и глубоко втянул в себя воздух.

— Делай то, что тебе велит эта чертовка! — громко сказал он Бет.

И Фентон зашагал по коридору, топая по доскам. Краем глаза он заметил в темном углу Джудит Пэмфлин, стоявшую, скрестив руки на груди. Хотя он ее терпеть не мог, нельзя было пренебрегать лишним наблюдателем.

Ровно в полдень, как всегда, Фентон открыл ключом запертый ящик внизу одного из книжных шкафов в его кабинете. Маленьким ключиком он отпер дневник, который никогда никому не показывал.

Окунув перо в чернила, Фентон написал дату: «6 июня», хотя до полуночи нельзя было считать, что день прошел благополучно. Оставалось еще четыре дня…

Фентон знал, что может выйти победителем. Нужно только дождаться момента, когда можно будет перечеркнуть дату «10 июня». Он слишком любил Лидию и беспокоился за нее, чтобы пренебрегать чем бы то ни было. Перебирая в уме меры предосторожности, он не нашел в них изъяна, но решил усилить их.

В тот жаркий дань ничего не произошло. Лидия отказывалась от пищи, и Фентон делал то же самое. Затем прибыла вежливая, почти робкая записка от владельцев Весенних садов, подписанная ром Томасом Киллигру, эсквайром, руководящим развлечениями при дворе его величества. В записке содержался счет за причиненные повреждения. Хотя сумма была явно завышена, Фентон выплатил ее посыльному, чтобы поскорее покончить с делом.

К вечеру, когда зажгли свечи, ничего не изменилось. Фентон сидел в кабинете, читая Монтеня93, который его успокаивал, и Овидия94, который этого не делал. Наконец, захлопнув книгу, он принял решение.

Потихоньку спустившись в кухню, Фентон взял там маленький топорик с короткой рукояткой и поднялся наверх, держа его за спиной. При свете настенных канделябров он ясно видел дверь спальни Лидии.

Тремя ударами топора, отозвавшимися по всему дому, Фентон сломал замок и засовы, затем спокойно и аккуратно расправился с петлями, в результате чего дверь упала в комнату.

— Слушай меня, женщина!.. — начал он и остановился, словно атакующий отряд кавалеристов, встреченный тучей стрел.

Сидя в дальнем конце кровати, Лидия протягивала к нему руки. Губы ее дрожали, по щекам текли слезы. Подбежав к кровати, Фентон крепко обнял ее.

— Это моя вина! — воскликнули оба. В дальнейшем слушатель мог бы различить только невнятное бормотание, так как Фентон и Лидия одновременно осыпали себя упреками, именуя себя презренными созданиями, недостойными даже взгляда порядочного человека.

В коридоре Джайлс с сардонической усмешкой на лице терпеливо приколачивал гобелен к дверному проему, забивая гвозди так легко, что его не слышала даже Джудит Пэмфлин, и думая, сколько времени понадобится Большому Тому, чтобы починить дверь.

После бурного примирения Фентон и Лидия перешли к нежностям, тихо шепча их друг другу, пока догорала последняя свеча.

Они говорили о том, какими были глупцами, и бессчетное число раз клялись в вечной любви, обещая больше никогда-никогда не ссориться… Все это нам хорошо известно, ибо говорится во все века.

На следующее утро они встали только после полудня. Фентону нужно было сходить по делам в Сити. В дневнике он отметил дату. «7 июня».

День был слишком жаркий даже для лета, над городом низко нависли серые облака. Несколько раз из конюшен доносился какой-то шум, и Фентон послал узнать, в чем дело. Как правило, он держался от конюшен подальше. Будучи в прежней жизни не более чем сносным наездником, Фентон не разбирался в лошадях, как, несомненно, это делал сэр Ник, и боялся совершить ошибку.

Дик, мальчик-конюх, доложил, что одна из упряжных лошадей заболела, но коновал, безусловно, ее вылечит. Фентон распорядился оседлать Красотку, его черную кобылу, и привести ее к парадному входу.

Так как Большому Тому каким-то чудом удалось до полудня починить дверь в спальню, Фентон перед уходом дал Лидии указания:

— Запри дверь и не отпирай никому! Если кто-то постучит и не ответит на твой вопрос, крикни из окна кучеру Уипу или конюху Джобу, чтобы они мчались сюда с дубинками. Обещаешь?

— Обещаю! — воскликнула Лидия и внезапно опустила голову. — Ник! Что касается ее… — она не могла себя заставить назвать Мег по имени, — ты правда не собирался…

— Конечно, нет! — заверил ее Фентон. Теперь он сам был в этом убежден.

Перед парадным входом находились широкая площадка и пространство между липами для подъезжавших экипажей. Фентон, усевшись на Красотку и взяв поводья у Дика, поехал кружным путем, оберегая копыта лошади от трещин в мостовых Стрэнда и Сити.

Целью его было найти хорошую кухарку, желательно француженку. Хотя Нэн Кертис делала все, что могла, Фентон мечтал о кухарке, которая будет готовить пищу, сохраняя ее съедобной. Он предвидел очередное волнение среди слуг, но был к нему готов.

У кофейни Уилла, куда Фентон однажды заглядывал, чтобы повидать Славного Джона95, сидевшего на почетном месте и покуривавшего длинную трубку, он встретил молодого ученого по имени мистер Айзек Ньютон96, который, очевидно, был другом сэра Ника. Мистер Ньютон рассказал ему о пожилой француженке, служившей в прошлом кухаркой у самого графа де Граммона97, которую можно было найти по определенному адресу на Флит-Стрит.

Фентон поскакал галопом по казавшейся сельской Оксфорд-Роуд, позади которой находились виселицы Тайберна. Красотка гарцевала по Холборну, обгоняя длинную вереницу экипажей, пока уши и нос Фентона не дали ему понять, что они приближаются к Сноу-Хилл.

Фентон свернул направо в южную сторону и пробирался узкими переулками, пока не нашел квартиру мадам Топен в аккуратном кирпичном доме на Флит-Стрит. Разговаривая, они могли слышать снаружи шум воды во Флитском рву, куда по Сноу-Хилл сливались отбросы из сточных канав.

Фентону понадобилось немало времени, чтобы уговорить мадам Топен. Ему удалось завоевать сердце этой изящной маленькой женщины, пустив в ход свои аристократические манеры. Мадам объяснила, что оставила службу, так как с ней не слишком хорошо обращались («надеюсь, мсье меня понимает?»).

Когда Фентон наконец убедил ее приступить к работе 12 июня и отправился в обратный путь, начало темнеть, но это были не вечерние сумерки. Небо напоминало взволнованное море, а облака походили на клубы пара. Гроза висела в воздухе, но еще не разразилась.

Вернувшись домой, он нашел Лидию все еще сонной, но одетой к ужину. С предгрозовой темнотой в доме возникла жутковатая таинственная атмосфера.

Войдя в кабинет, чтобы просмотреть кое-какие отчеты, подготовленные Джайлсом, Фентон нашел его таким темным, что зажег все свечи, однако их пламя колебалось, оставаясь тусклым. Им внезапно овладело чувство гнетущей тоски.

Спустя десять минут в кабинет вошел Джайлс. Лицо его казалось бесстрастным. Медленно подойдя к столу, он сообщил новость:

— Сэр, собаки отравлены.

Глава 14. Битва на Пэлл-Молл

— Собаки? — недоуменно переспросил Фентон.

Порыв сквозняка выхватил бумагу из его рук, неся ее прямо к пламени свечи. Джайлс успел поймать ее костлявыми пальцами, прежде чем она вспыхнула.

— Так как, говоря со столь ученым человеком, следует быть предельно точным, — ответил Джайлс, всегда сообщавший плохие новости самым пренеприятным образом, — то добавлю, что имею в виду мастифов.