Читаем без скачивания Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1 - Ник Перумов

– Cuurii! – внезапно зарычал Кицум. Лицо его побагровело от напряжения, невидимая нить удавки врезалась в горло. – Suu'te tenar Dhaanu! Те Imrnelstorunn!

Эвелин побледнела. В отличие от Агаты, она явно знала это наречие.

– Immelstorunn? – она немного ослабила удавку.

– Ya, – мрачно прохрипел Кицум. – Evelynn at demmorr.ifr te Dhaanu jut prokk immeistorunn!

– Demmorr? – усомнилась Эвелин.

– Ya, – Кицум криво усмехнулся.

– Хм... Но иного выбора у нас нет, – обронил ставший вдруг донельзя спокойным и сосредоточенным Нодлик. – Кицум! Предлагаю... предлагаю тебе заключить перемирие. Раз уж мы всё друг о друге знаем...

– То нет смысла враждовать перед лицом смерти, – подхватила Эвелин.

– Очень благородно с вашей стороны предлагать перемирие человеку с петлёй на шее, – саркастически заметил клоун.

– Мы с Эвелин слишком хорошо помним ту ночь, – Нодлик потёр несомненно пострадавшую тогда челюсть. – Правда, тебе тоже не стоило тогда демонстрировать всё, на что способен. Мы проверяли тебя, и проверка удалась вполне...

– Ты и вправду так думаешь? – вежливо осведомился Кицум. – Что я тогда продемонстрировал именновсё, на что способен?.. – он ещё раз загадочно усмехнулся и с видом полного равнодушия к происходящему отвернулся, с неожиданным вниманием оглядывая придорожные кусты.

Сердце Агаты билось стремительными острыми толчками.«Они все не те, за кого себя выдавали. Кицум – не клоун, и Нодлик с Эвелин – не просто бродячие жонглёры. Неужели их всех собрал сюда Immelstorunn?Не может быть!.. Этого просто не может быть! Почему же они так спокойно дали Онфиму уйти со мной в лес, если знали о нашем сокровище?.. И откуда они взяли, что Дану способны выжить под Смертным Ливнем? Это не так, уж я-то знаю... Но неужели Эвелин верит, что с Immelstorunn в руках я стану спасать их жалкие жизни?.. Но, может, прикинуться?..»

Щёки Агаты пылали. Сила Лесов, только бы они поверили!..

– Ладно, Кицум – или как там тебя по-настоящему? – хватит болтать, – поморщилась Эвелин. – Ты скажешь нам всё. А потом надо решить, как добыть эту волшебную штуковину.

– Im aekre? toengue! – сердито прошипел клоун, и девушка-Дану заметила брошенный им на неё косой взгляд. Он явно не хотел, чтобы пленница поняла, о чём идёт речь.

Эвелин пожала плечами.

– Не имеет смысла. То, что мы хотим, она может сделать только добровольно. Слышишь меня, кошка?.. Ну да, ты ненавидишь меня, я знаю. Прекрасно. Я тебя тоже ненавижу, если тебе это интересно. Однако суть дела в том, что спастись от Ливня мы можем только все вместе. Я предлагаю тебе сделку. Мы даём тебе положить руку на Immelstorunn, и ты рассеиваешь облака над нами. Не отпирайся, с помощью Immelstorunn ты сможешь. Второе – мы режем на тебе ошейник. Нодлик выправляет тебе вольную грамоту. Ты отдаешь Immelstorunn нам... и можешь идти на все четыре стороны. Ну, как тебе план?

Кицум дёрнул плечом – пожалуй, несколько свободно для человека с волосяной удавкой на шее – и ничего не сказал.

Агата чувствовала, что грудь её вот-вот разорвётся. Не так уж важно, на самом ли деле ускорили свой бег гибельные тучи. Не так уж важно, кто такие на самом деле и Нодлик, и Кицум, и Эвелин, и даже Онфим. Главное – Immelstorunn может оказаться у неё! У неё! А что значит в сравнении с этим, живы или умерли несколько жалких хумансов? Правда, вот ей умирать после этого будет уже никак нельзя. Она обязана донести сокровенный дар Datfrrount'got'a к последней тайной твердыне народа Дану, точнее – туда, где это убежищемогло находитьсяпо её, Агаты, представлению.

Значит, ей теперь позволено всё. Urrdbaarra Maaionn, Ужас Возмездия, так давно готовившийся её народом, не должен попасть в чужие руки. Если надо будет солгать – она солжёт. Надо убить – убьёт. Безоружного, спящего, раненого. Женщину, старуху, ребёнка. Точно так же, как убивали безоружных, спящих или раненых Дану. Так же, как сажали на колы женщин и девушек, как распинали стариков и бросали в высокие костры колыбельки с детьми.

Кровь за кровь. Смерть за смерть. Если тебя ударили в щёку, перережь сделавшему это глотку. Страшный, волчий закон племенихумансов. Дану так и не научились следовать ему – и были разбиты наголову.

Девушка-Дану по имени Seamni Oectacarin прикусила губку острыми, точно у белочки-огнёвки, зубами.

– Я сделаю, как скажет госпожа Эвелин... – словно со стороны услыхала Агата собственный голос.

– Смотри-ка, соображает, – хрипло усмехнулась женщина. Кицум же воззрился на Агату с непритворным изумлением – казалось, он забыл даже об удавке на собственной шее.

– Скажите только, что делать, и я сделаю, – бесхитростно и прямодушно глядя прямо в глаза Эвелин, произнесла Агата.

«Ты умрёшь скверной смертью, Эвелин. Тебе я всегда хотела отомстить больше, чем всем остальным. Ты думаешь, я всё забыла и простила?»

Кицум, Нодлик и Эвелин быстро переглянулись.

– Слушай, может, снимешь наконец с меня эту петельку? – ворчливо поинтересовался клоун. – Онфима вам без меня всё равно не завалить.

– Не завалить, это точно, – кивнула Эвелин. – И нет времени подсунуть ему зелье...

Кицум пожал плечами.

– Если одолеем, так только втроём.

– А Смерть-дева? А Тукк и Токк? – зябко поёжился Нодлик.

– Тогда жди Ливня, – презрительно бросила женщина. – Я возьму твоей крови, Кицум. Хочу быть уверена...

– Кровь? – клоун разом подобрался, опустил подбородок, точно надеясь подцепить им удавку. – Зачем?

– Чтобы ты не натворил глупостей, – теперь настала очередь усмехаться Эвелин. – Не знаю, из какой тыветви, кто тебя нанял, и знать не хочу. Своё задание я намерена выполнить. А ты – что ж, ты останешься в живых, тоже немало, как ты считаешь?

Кицум пожал плечами. Похоже, это становилось у него любимым жестом.

– Значит, решили? – подытожил Нодлик. – Берём Иммельсторн, Онфиму – крюк под ребро, всем, кто станет его защищать, – тоже. Потом данка режет тучи...

– А мы режем ей ошейник, забираем Иммельсторн и расходимся, – закончила Эвелин.

– Замечательный план, – кивнул клоун. Глаза у него стали точно у готовой к броску змеи. – Неясно только, у кого остаётся меч...

– Эй, Троша! Прими вожжи! – не отвечая Кицуму, гаркнул жонглёр в глубину фургона.

Всё это время Агата сидела молча, прижавшись к борту фургона.

«Они все знают об Иммельсторне, как они называют его. Они все собрались здесь, чтобы охотиться за ним. И, если их замысел удастся, они не колеблясь убьют меня, если только я не убью их первой. Обещают свободу, как же! Так я и поверила! Дешёвая ложь... Наверное, они считают меня полной дурочкой. Что ж, пусть считают».