Читаем без скачивания КОМАНДИРОВКА - АНДРЕЙ ЛОМАЧИНСКИЙ

Дорога была с ухабами и гнать особо не получалось. Поначалу Макс постоянно блевал, точнее просто корчился, блевать ему давно уже было нечем – его организм, много раз вывернутый наизнанку, не оставил в себе даже желчи, зато в салоне изрядно воняло. Иногда мелькали тележки с осликами, иногда пешеходы. Машин на счастье не было, и все благодаря жесточайшему энергетическому кризису, разразившемуся во второй по нефтеносности стране – в войну бензина у частников практически не осталось. Начались сады и проселочные перекрестки между ними. Макс мучительно пытался вспомнить карту. У перекрестка с большой дорогой пришлось остановиться. Что это за дорога? Направо или налево? Тут уже ориентировались по солнцу – надо в Тикрит, на такой дороге точно будет блок пост, если солнце сзади, то Тикрит направо… Вроде…

Через пяток километров сады кончились, и опять потянулась иссушенная полупустыня с редкими колючими кустиками и жиденькими пучками уже успевшего высохнуть бурьяна. Людей практически нет – только кое где мелькнет фигурка у стада овец или коз. От солнца салон накалился как плита, после беготни и пережитого страшно хотелось пить. Изредка пересекали русла ручьев, ровненько засыпанных ярко-желтым мелким песочком. Одинокие глиняные кочки среди мелко-рифленного песка чем-то походили на японские сады камней. Абсолютно все даже без намека на воду. Вот те и Иракский апрель, сухой сезон в разгаре. В Юркиной разгрузке воды не было, все осталось в подбитом «Страйкере», а вот у Макса оказалась одна початая маленькая бутылочка. Сержант сунул ее через Юркино плечо. Тот сделал хороший глоток и отдал пластик обратно:

– На, пей! Только это… Понемногу, а то напрасно выблюешь.

Макс хмыкнул и залпом осушил остатки. Потом нагнулся и стал громко копаться в кусках пулеметных лент, которые арабы также собрали с дороги и накидали между сиденьями на пол. Наконец победно гикнул и достал большую зеленую бутылку. На этикетке арабской вязью что-то хитро написано, формой напоминая лимон. Газировка оказалась противно теплой и излишне сладкой, отдаленно напоминая крашенный зеленкой лимонад с избытком сахара. Жажду такое почти не утоляло.

– Слышь, Макс. А мы Тикрит не проскочили? Похоже этот проселок намного западнее идет.

– Может и проскочили. Тогда, судя по тени, нам надо еще раз на лево.

Свернуть на лево не получилось. У первого перекрестка лежали в шахматном порядке плиты, стояли «Брэдли» и «Хамви». Знак «Стоп», блокпост и спасение. Юрка стащил с головы арабский платок, а Макс снял свою каску и на вытянутой руке высунул ее окно, а потом стал что есть мочи радостно орать. Эффект получился противоположный – солдаты на блокпосту моментально прыгнули за блоки и ощетинились стволами. Унисоном крутанулись башни «Брэдлей». Видя такое дело, Юрка остановил машину, и стал медленно вылезать. Автоматы и свою винтовку он предусмотрительно оставил на сидении – показаться с оружием перед залегшим взводом пожалуй было бы несколько опрометчиво… За ним вывалился Макс. Его все еще шатало, и он, пройдя шагов десять, с матюками в адрес залегших грузно сел на землю. Наконец-то дошло, что это свои – несколько человек выскочили из укрытия и бегом помчались к ним.

Ну а потом. Потом краткие расспросы, обнимания… Потом водички вдоволь, противорвотное Максу, стерильную повязку на его запекшиеся раны. Потом опять рассказ всей истории, уже каждый по отдельности и на магнитофон. Потом нюхание стволов и подсчет патронов, на предмет из чего стреляли. Из М-16 точно не стреляли. Потом писанина, рапорта, росписи. Потом Макса забрали, а Юрку посадили на вертолет и потащили на место засады. Встреча с удивленным лейтенантом и ребятами. Ну и с военным следователем и комбатом до кучи. Пришлось потоптаться до самой темноты. Бесчисленный раз рассказать-показать, втиснуться-выскочить, измотался Юрка по трубе лазить. Наконец добрался до палатки и сразу в сон. Потом утреннее построение, траурный момент с приспущенным флагом по погибшим. Затем пламенная речь перед строем о том какой герой прайвит Гмиа. Потом опять к комбату, тот трясет руку, что-то такое говорит о «Пурпурном Сердце» за спасение командира и о «Геройской Солдатской Медали» за то, что безоружным трех врагов уничтожил, да с захватом трофейного оружия и транспортного средства (Вообще-то в Американской Армии все возможные награды пехотинца можно пересчитать по пальцам одной руки, но Soldies Medal for Heroism, этакий восьмиугольничек с орлом и лентой под Американский Флаг – один из самых почетнейших солдатских орденов; Purple Heart, фиолетовое сердечко с профилем Жоры Вашингтона тоже очень солидно, хоть и дают чаще). А потом…

А потом – суп с котом. Пришла стандартная бумажонка, о том что надо двадцать долларов заплатить. Смейтесь, не смейтесь, а после представления к награде саму медаль покупать надо. Любую. Хоть ничего не значащий значок, хоть высшую награду Америки – деньги на бочку. Пошлое крахоборство после героизма и доблестной службы. Но к наградам такого уровня не в самом Пентагоне представляют, а только с его ходатайства. Ну и немного копают при этом, конечно… Копнули так совсем слегонца и… и получается, что герой то не в Ираке служит, а доблестно учится в Американ-Ривер Колледже на техника-электрика высоковольтных установок. Тот же самый номер соушел секьюрити, даже вот какую-то степуху себе на пропитание давеча попросил. Копнули еще тщательней – в армии его двойник с совершенно другой биографией. Вначале тряхонули того, кто электрик (Юру Пинского), ну а затем и солдата (Юру Минского).

Контрразведка с Ай-Эн-Эс на ушах (INS, Immigration and Naturalization Service – Иммиграционная Службa). По закону такое лицо должно сразу очутиться в тюрьме для выяснения условий внедрения, связей с агентурной сетью, паролей, тайников и явок. Ну а если никакого шпионажа и в помине нет, то тогда по тому же закону следует такое лицо заковать в наручники и отвезти на ближайший самолет, вылетающий в его родную страну – то бишь депортировать. Но с другой стороны, лицо это по-настоящему геройствует за Америку. Плюс имеются прецеденты об индивидуальном, льготном или исключительном предоставлении вида на жительства, а то и сразу гражданства в таких случаях. В общем, всех тонкостей я не знаю. Знаю, что иммиграционный суд состоялся, «дура лекс сед лекс» (dura lex sed lex – «закон суров, но это закон», лат.). Что дура, то дура, американская юстиционная бюрократия впереди планеты всей. Но и сильно офаршматиться Америка не могла – смотрите, какой позор, мы своих героев после геройства депортируем. На суде зачитывали в Юркину пользу любые нюансы. А нюансов выше крыши! Биография честная? Честная! Почти – дата рождения не верно указана. Минск-Пинск, разберись в этой белорусской географии. Один город, наверное на транслите фонетика разная. Контракт выполнялся? Добросовестно! Как так не мог рекрутироваться? Человек изъявил желание – в ответ сказали «добро пожаловать». Сказали бы «на депортацию», может сразу бы и депортировался. А тут даже документ, удостоверяющий личность, сами дали. Пардон, но все это исключительно казенные недоработки. А насчет номера соушел секьюрити… Ну тут уж сорри, виноват, исправлюсь. Хотя там же написано Yury Gmyr, думал, что все нормально…

Короче, за неправомерное использование чужого номера социального страхования на рядового Иури Гмиа (Yury Gmyr) наложить штраф в размере 300$ (трех сотен американских денежек). Все имеющиеся документы аннулировать из-за сомнительных обстоятельств их получения. Далее поменять его иммиграционный статус с «нелегал» на «постоянный житель» (legal resident), и для законного подтверждения этого статуса выписать соответствующий документ (Green Card). За гринкарту опять же 80 баксов заплатите. Все-таки жмоты в наших судах – дали бы сразу гражданство, а то пришлось Юрке на citizenship уже самому подавать, хоть и по льготному, но все равно еще 250$. Далее – присвоить другой номер социального страхования и присвоить кличку Purple Heart Veteran, ведь «геройский пурпур» то Юрка тоже заслужил честно. С американских позиций честно, с арабских, так опять же не пойми как – ворованным оружием. И последняя хохма: по закону любой контракт, подписанный с преднамеренным подлогом, является недействительным. Вот и Юркин контракт аннулировался. Правда причитающиеся по нему деньги полностью выплатили, равно как и зачли выслугу по состоявшемуся факту. На предложение подписать новый контракт Юрка просто фыркнул – мол свое уже отгероил. Да и вообще он от армии косит. Сейчас работают в PG amp;E (Компании Пасифик Газ энд Электрик) два техника, два Юры Гмыра. Кто его знает, может даже с одним дипломом и на один сертификат устроились, ведь по таким делам опыта у них не занимать. В заключение этой главы еще раз штатовский устав напомню – честный бой, это где ты победил.

Глава 16