Читаем без скачивания Зимняя ночь - Салам Кадыр-заде

Дилефруз поддержала мужа:

- Аллах у этого Салеха душу не может взять, а ты хочешь деньги взаймы получить...

Адиль с деланным равнодушием спросил:

- Отец, когда ты получил выигранные деньги?

- Что? Выигрыш? Еще тогда... Вскоре после тиража...:

- Сколько дней спустя?

- Какое это имеет значение? Что это значит, сынок? Когда бы ни получил - уже израсходовал.

"Хватит тянуть! - подумал Адиль. - Кажется, я начинаю медлить. Малодушничаю. Надо брать быка за рога!"

Адиль сделал шаг к отцу.

- Я должен все знать подробно!

Рахману стало душно. Он растегнул ворот рубахи и зло посмотрел на сына:

- Это обязательно? Какое тебе дело? Почему я должен отчитываться перед тобой?

- Если хочешь знать, я потому и приехал в Баку! На этот раз вам с Дилефруз-ханум, придется во всем отчитаться!

- Эй, послушай! - Дилефруз возвысила голос. - Мы с тобой по-дружески, а ты нас за глотку хватаешь?! Что тебе надо? Говори откровенно...

- Не торопись! - Адиль выразительно посмотрел на мачеху и покачал головой. - Скоро все узнаешь.

Видя, что атмосфера накаляется, Мансура встала, собрала посуду и вышла в кухню. Адиль прошел следом за девушкой и попросил позвать учителя Салеха. Сам вернулся в комнату. Подошел к столу. Сказал:

- Знайте, мне известно все!

- Да что случилось? - окрысилась Дилефруз. - Мы никого не убили, не обокрали! Говори, что ты слышал? Подумаешь, испугались! Может, если ты явился из Москвы, мы должны уехать из Баку?!

- По-моему, учеба не пошла тебе на пользу... - сказал Рахман. - Вместо того, чтобы стать человеком, ты еще больше поглупел! Не понимаю, чего ты хочешь?

Из галереи донесся старческий кашель. В дверь тихо постучали.

- Войдите! - сказал Адиль.

На пороге появился учитель Салех в накинутом на плечи пальто.

- О, Адиль!.. - весело воскликнул старик. Однако, заметив, что в доме происходит что-то неладное, тут же осекся. - Здравствуй.

Адиль пожал учителю руку и указал на стул.

- Как поживаете, Салех-муэллим?

- Спасибо, ничего...

Дилефруз повернулась к гостю спиной. Мансура закрыла дверь и встала у окна.

- Извините, что побеспокоил, Салех-муэллим, - сказал Адиль тихо.

Старик ничего не понимал. Он повесил пальто на спинку стула. Снял с головы шапку, положил на колени.

- Какое там беспокойство? - улыбнулся он. - Ради тебя я готов на все.

Дилефруз не вытерпела:

- Послушай, муэллим! Может, у нас какой-нибудь секретный разговор. Что, я должна прямо сказать тебе: вставай, уходи?

- Муэллима позвал я, - ответил Адиль. - Попридержи язык!

- А-а-а!.. Скажите пожалуйста! Можно подумать, он собирается нас судить...

- Да, если хотите знать, сегодня ночью я буду судить вас!

- Адиль, сынок... - Рахман старался успокоить сына.

В спальне захныкал Мамед:

- М-а-а!.. М-а-а!...

Минуту спустя от открыл дверь в комнату, кинулся к матери, обнял ее колени.

- Не бойся, сыночек, не бойся! - Дилефруз погладила сына по голове.

Широко раскрыв глаза, Мамед разглядывал присутствующих.

Адиль обернулся к отцу.

- Я уже не тот, что был три-четыре года назад! Теперь мне все понятно! Скажи честно, отец, на какие деньги ты приобрел ковер? Для кого купил этот костюм? Почему молчишь? Отвечай! Говоришь, облигация выиграла? Облигацию ты купил у моего товарища в поезде. Ты хотел обмануть людей, чтобы сохранить добро, нажитое нечестным путем... Если бы ты действительно выиграл, ты не таскал бы эту облигацию у себя в кармане три месяца, не показывал бы каждому встречному.

Рахман застонал как больной.

- О чем ты говоришь, Адиль? Почему не веришь мне?

Дилефруз стукнула кулаком по столу:

- Ты лжешь!..

- Молчи! - оборвал Адиль мачеху. - Твое преступление еще более тяжкое, чем его. Придя в этот дом, ты принесла с собой низкие мысли. Ты толкнула отца на этот путь. Ты научила его. Вы оба: и он, и ты - пьете у народа кровь! Мне все известно. Вы грабите людей, опозорили меня перед товарищами! Молва о вас дошла до Москвы! Хватит!..

Лицо Адиля блестело от пота. На лоб упали пряди волос. Он тяжело дышал.

- Значит, после моего отъезда вы очутились в такой нужде, что вынуждены были просить в долг у Салеха-муэллима? Так, что ли? А учитель отказал, несмотря на ваше бедственное положение?

Учитель до сих пор сидевший молча, заговорил:

- Я знаю, нехорошо вмешиваться в чужие семейные дела. Это мое твердое убеждение. Но в данном случае Адиль поступил правильно, пригласив меня. Садись, сынок, не нервничай. Все надо делать спокойно. - Он обернулся к Дилефруз: - А ты не смотри на меня так свирепо. Я тебе не Рахман. Лишнего ничего не скажу. Сплетням не верю. Но достаточно того, что мне довелось видеть собственными глазами.

Старик обстоятельно рассказал Адилю, какие вещи Рахман привозит из Москвы для продажи, сколько народу является в этот дом, как Дилефруз ведет торговлю. Не скрыл он и того, что однажды сообщил обо всем в милицию.

- Мало того, они, - он указал на Рахмана и Дилефруз, - хотели убрать меня из моего же дома. Нашли дурака! Думали, я глупее их. Если во всем разобраться, тут есть доля и моей вины. Быть свидетелем их махинаций и не принять решительных мер!

- Ладно, эй вы! - крикнула Дилефруз. - Что вам от нас надо?

- Довольно грабить людей, - резко, вопреки своему обыкновению, оборвал старик.

Он разволновался, вскочил со стула, накинул на плечи пальто, снова сел.

- В тот раз я сам сглупил. Надо было довести дело до конца и привлечь вас к суду! Вы кое-как выкрутились... А я махнул рукой. Не будь это родной дом Адиля, вы бы давно сидели на скамье подсудимых!..

- Их не следовало щадить ради меня. - Адиль с ненавистью посмотрел на Дилефруз. - Я сам раскрою это преступление.

- Какое преступление?! Чей дом я ограбил?! - напустился Рахман на сына. - У кого что украл?!

Адиль снял с гвоздя костюм.

- А это что?

Он распахнул шкаф и начал выкидывать оттуда шелковые, шерстяные отрезы, модельные дамские и мужские туфли.

- А это что?.. Это?.. Это?.. Вы грабите народ! Мало доказательств?! Ждите! Сейчас!

Он сорвался с места, выбежал в галерею, достал из чемодана карманный фонарик, спустился во двор.

Мансура еще на кухне объяснила ему, где в подвале прячутся вещи.

В комнате наступила напряженная тишина. Мамед, прижавшись к матери, не спускал глаз с двери. Учитель Салех нервно барабанил пальцами по столу. Дилефруз теребила бахрому шали. Рахман жевал концы усов. Мансура забилась в угол.

Раздался сильный удар в дверь. Она распахнулась. Со стен посыпалась штукатурка. В комнату с большим узлом вошел Адиль.

- А это что такое?! - он бросил узел на пол. Рахман, как ужаленный, вскочил со стула. Дилефруз

еще сильнее прижала к себе Мамеда.

- Смотрите!

Адиль развязал узел и вытряхнул его содержимое. Тут были и обувь, и шелковые отрезы, и капроновые чулки, и меховые шапки, и модные ридикюли.

Учитель Салех в сердцах плюнул под ноги Рахману.

Мансура выбежала в соседнюю комнату, принесла отрез шотландки, подаренный ей Рахманом, и кинула в кучу вещей.

- Не хочу шить платье из материи, купленной на нечестные деньги! Пусть Дилефруз себе шьет!

- Ну, это вы купили для себя? - Адиль сердито кинул на стол фонарик. Почему молчите? Странно! Ведь твой голос, Дилефруз-ханум, всегда сотрясал стены этого дома.

Мачеха пожала плечами.

- Говори с Рахманом, я тут ни при чем!

- Нет, ты тоже не уйдешь от ответственности! Отца на этот путь толкнула не только жадность, но и ты! При жизни моей матери у нас такого в доме не было. Соседи не смотрели на нас, как на жуликов. Ты сразу начала выживать меня из родного дома. В конце концов я должен был уехать. Чего только я не перенес из-за тебя! Но, как видишь, жив и здоров. Тебе не было до меня никакого дела, но нашлись люди, которые проявили материнскую заботу...

Рахман ударом ноги опрокинул стул и, вытянув шею, уставился на Адиля.

- Ну, говори последнее слово!

- Последнее слово? Вот! Я не буду молчать о преступлениях, совершаемых в моем доме!

- Болван!

Рахман схватил со стола карманный фонарик и швырнул в Адиля. Юноша пригнулся. Фонарик угодил в окно. Со звоном посыпались стекла. Один из осколков вонзился Адилю в лоб над правой бровью. По щеке поползла струйка кровя.

Мамед закричал и хотел спрятаться под стол. Дилефруз поймала его за руку и вывела из комнаты.

Учитель Салех с неожиданным для его возраста проворством кинулся вперед и встал перед Рахманом.

Мансура побежала в спальню за бинтом.

- Да, отец! - крикнул Адиль. - Я как следователь начну свое первое дело здесь, в родном доме!

В разбитое окно врывался ветер. Подоконник запорошило снегом. Комната выстывала.

Эта снежная зимняя ночь заставила дрожать Рахмана и Дилефруз, наполнила их сердца холодом я мраком.

ЭПИЛОГ

После этой снежной зимней ночи жизнь в доме с красной черепичной крышей пошла совсем по-другому.

Когда Лалочка, надев свое новое платье-халат, сшитое из отреза, присланного Адилем, пришла к Дилефруз похвастаться обновой, у нее волосы на голове встала дыбом. Все имущество в доме было конфисковало. Рахман и Дилефруз находились под следствием.