Читаем без скачивания Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров - Евгений Майбурд

Но аргументация противников была слабее. Да и землевладельцы все-таки были социальной силой (напомним: это дворяне-лендлорды, на земле которых сидели арендаторы, обычно державшие по нескольку наемных рабочих), тогда как "потребители вообще" — что это за класс? Наконец, акциз был гораздо удобнее для государства: деньги текут в казну непрерывным потоком, акцизы можно менять, тасовать, добавлять при появлении новых товаров. А земельные налоги часто вносились единовременно (после сбора и реализации очередного урожая), и повышать их было очень нелегко из-за их очевидности и сопротивления сельских хозяев. Так, на протяжении XVII в. земельные налоги стали убывать, зато акцизы приобретали ведущее значение.

Внезапно раздался голос Джона Локка. В 1692 г. он написал, что все налоги, включая акцизы, после разных переложений в конечном счете падают на землевладельцев. Мнение, будто акцизы распределяются равномерно по всему обществу и становятся величиной пренебрежимо малой, перед лицом аргументации и авторитета Локка выглядело смешным легкомыслием.

Вот как рассуждал Локк. Торговцы перекладывают акцизы на потребителей. Но большую массу последних составляют рабочие (в тогдашней Англии это были большей частью сельские рабочие или рабочие промыслов, связанных с сельским хозяйством, в основном шерстопрядение и шерстоткачество). Нести на себе акцизы рабочие не хотят или даже не могут. Происходит одно из двух. Или их зарплата поднимается, и тогда арендатор вынужден добиваться снижения арендной платы либо бросать землю. Или зарплата рабочих не поднимается, и тогда они оказываются не в силах себя прокормить. В последнем случае по законам Англии их был обязан брать на иждивение приход[23]. Фонд для содержания неимущих составлялся из взносов землевладельцев, зависящих от размеров их земель. С увеличением числа бедных размеры этих отчислений будут увеличены судьями. Таким образом, по мнению Локка, главная тяжесть акцизов в любом случае ложится на собственников земли. Но если это так, им и решать, как облагаться — прямо с земли или в форме понижения арендной платы.

Однако даже высокий авторитет Локка не смог преодолеть общую тенденцию и повернуть практику в обратную сторону.

Специальный раздел своей книги посвятил вопросам о налогах Монтескье, которого лучше цитировать, чем пересказывать. "Ни один государственный вопрос не требует такого мудрого и благоразумного рассмотрения, как вопрос о том, какую часть следует брать у подданных и какую часть оставлять им, — писал он. — Доходы государства надо измерять не тем, что народ может давать, а тем, что он должен давать". В этих вопросах могут быть дурные решения двоякого рода: принятые преднамеренно и вызванные сложностью самого дела. "Но если обложение в общем не чрезмерно велико, если необходимое оставлено народу в изобилии, то эти частные несправедливости ничтожны. Если же, напротив, народу оставят лишь то, что нужно в обрез для поддержания жизни, то малейшая диспропорция поведет к самым пагубным последствиям".

При обложении земель (да и при любых других налогах), считает Монтескье, государство должно соразмерять свое богатство с богатством отдельных лиц". Есть выбор: "Начнет ли государство обогащать себя посредством разорения своих подданных или оно подождет, пока достигшие материального благосостояния подданные обогатят его? Начнет ли оно с богатства или кончит богатством?"

Наименее ощутимыми для народа Монтескье считает налоги на товары. Важно распределить их умно. Нерон убрал налог с продажи рабов, который платили покупатели, и переложил его на продавцов, — а многим показалось, будто этот налог вовсе отменен. Потому что, когда он взимается с продавца, покупатель оплачивает его незаметно для себя.

По своему обыкновению Монтескье не вступает в открытую полемику с мнениями, которые казались ему ложными. Но не таков был Юм. "Некоторые мыслители твердо держатся того убеждения, что всякий новый налог создает в тех, кто им обложен, новую способность нести его", — так Юм начинает свое эссе "О налогах"[24]. Опасная теория, замечает он: и потому, что может привести к большому злу в жизни, и еще потому, что в ней есть некоторая доля истины.

Не называя имени Локка, Юм соглашается с ним: когда установлены налоги на потребление, то рабочие либо должны урезать свои потребности, либо потребовать увеличения оплаты своего труда — и тогда бремя налога ляжет на богатых. Но возможен и третий результат: рабочие начинают работать больше и лучше, тогда их жизненный уровень остается прежним без надбавок к заработной плате. Это возможно, говорит Юм, если налоги умеренные и вводятся постепенно. Тогда увеличение производительности рабочих ведет к общему экономическому росту страны. Опыт Голландии, Венеции и других подобных стран говорит о том, что даже страна с незначительной территорией и малоплодородной землей может иметь развитую торговлю и обладать большими богатствами. Но если естественные неудобства этому не мешают (а скорее способствуют), то почему же подобных последствий не может вызвать некоторое искусственное неудобство?

Налоги на потребление Юм считает лучшими по той же причине, что и Монтескье. Но видит и недостаток их: сбор обходится дорого (имеется в виду, что нужна целая армия чиновников, чтобы контролировать внесение налогов торговцами). С этой точки зрения земельные налоги обходятся государству дешевле. Но они плохи во многих других отношениях.

Затем Юм решительно возражает "некоторым писателям", которые считают, что все налоги, в конце концов, падают на землю и что по этой причине все их нужно заменить одним-единственным земельным налогом. "Каждый человек старается сбросить с себя бремя подати, которой он обложен, и возложить его на других; но так как все одинаково стремятся к этому и держатся настороже, то надо предполагать, что в этой борьбе ни один класс не одержит полной победы над остальными, И я не могу понять, почему землевладелец сделается жертвой всех, почему и он не сумеет защитить себя подобно остальным". Юм имеет в виду, что акцизы равномерно распределяются по всем слоям населения пропорционально их желанию и необходимости потреблять те или иные вещи.

Часть вторая

Зрелость науки

Глава 12

Вся власть — природе

…Так природа захотела.

Почему? Не наше дело.

Для чего? Не нам судить.