Читаем без скачивания Поколение пепла - Алексей Доронин

«Пусть скажет мне спасибо, что мои дорожники ее просмотрели», — подумал Богданов.

Машина не остановилась, а прибавила скорость. Водитель был один, за пулемет было стать некому, а с «фаустпатронщиком» они разберутся сами.

Десять человек уже бежали «змейкой», петляя от укрытия к укрытию, к тому месту, откуда был произведен выстрел, а остальные прикрывали их продвижение.

Это оказалось проще сказать, чем сделать. Но оставлять у себя в тылу таких ребят было нельзя. После пятнадцатиминутного бега со стрельбой они загнали их во дворик, откуда не было выхода. За это время Богданов понял, что ему лучше не пытаться командовать там, где есть более знающие.

Наконец, ему привели пленных. За это время один из бойцов был тяжело ранен в живот, поэтому пленные были измочалены, но все же годились для допроса.

— Какие люди и без охраны, — Владимир оскалился в подобии улыбки, увидев знакомое лицо, — Аслан!

Эти пятеро были из предателей. Смуглые мужчины кавказской наружности. Именно про них ему рассказывали старейшины из Диаспоры, хотя и ошиблись с числом. Но это был не сброд, а полноценная боевая единица. Эти вели огонь грамотно, и вооружены были на совесть. И хотя троих из них взяли живыми, а остальных убили, за эту ночь эта пятерка явно угробила немало необстрелянных горожан.

— Да разве ж ты «Аслан»? Это же означает «лев». А ты трусливый шакал. Что-то я тебя ни разу не видели на разборе завалов. И от тяжелой работы ты бежал как от свиного шпика. Зато первым приходил на раздаточный пункт. А пятно на твоей биографии есть, этот помимо участия в этнических беспорядках в Убежище.

Богданов перевел дух. Отсюда было видно, что здание поликлиники горит, и это заставляло его стискивать зубы.

«С ней ничего не могло случиться, я объяснял ей, что надо делать».

Надо бы поторопиться, но сдать этих ренегатов ветеранам Колесникова он не мог. Те их просто задавят, а надо допросить. Эти, похоже, знали больше, чем мелкая сошка, которую они брали до этого.

— Если бы не эти козлы, я бы тебе шею сломал, свинья, — мрачно пообещал кавказец, попытавшись плюнуть в него, но не достал.

— От свиньи слышу. Хотя ты, наверно, овец предпочитаешь. Я ведь знаю, что с Оксаной, которая с фермы, у вас было не по согласию, — взгляд Владимира был взглядом Торквемады, — Уж как она тебя выгораживала. Видимо думала, «взамуж» ее возьмешь. Овечка колхозная, господи прости… После этого ты сидел смирно и не высовывался, но я знал, что горбатую гору землетрясение исправит.

Он понял, что больше от Гасанова ни слова не добиться. Упертый кадр. Надо было заканчивать комедию, добавив под занавес немного драмы.

Богданов положил на землю автомат, сделал вид, что отстегивает кобуру.

— Давай, иди сюда, поросенок, докажешь свой чемпионский титул. Или ты его купил, как аттестат?

Зарычав от злости, южанин сбросил куртку и закатал рукава. Видимо, он чувствовал подвох, но дать задний ход, спрыгнуть с этой темы не мог. Чемпионом он не был, но мастером спорта в греко-римской борьбе и, что гораздо хуже, самбо, он был. Богданов сомневался, что справится с ним быстро, хоть тот и контужен.

У него были другие планы. В тот момент, когда их разделяло всего три метра, он достал «Грач» из кобуры и, не тратя времени на прицеливание, выстрелил. С дырой во лбу Асланбек, все так же скалясь, свалился на асфальт. Заместитель мэра смерил оставшихся в живых ледяным взглядом.

— Мужчина от самца гориллы отличается тем, что пользуется оружием. А с вами что делать, орлы? Я знаю, нет плохих людей, есть плохие национальности. Тьфу, оговорился. Если серьезно, мы сегодня русских подонков до хрена перебили. И разницы для меня нет.

Больше желающих мериться силами не было, а пленники стали еще более покладистыми.

— Остальных ждет участь похуже, чем девять грамм свинца.

Это были немногословные спокойные мужики, точнее даже парни, с совсем не зверскими рожами. Но в тихом омуте, известно кто водится. Оба, он вспомнил, ежедневно исполняли все предписанные исламом молитвы. И их, похоже, не смущало, что остальные из диаспоры, в том числе старшие, остались лояльны власти. Они для этих орлов были «мунафиками», отступниками. Как же умудрились просмотреть эту заразу…

— Что он вам наплел? — Богданов перевел взгляд на них. — Что вас подбросят до Ичкерии, где вы будете строить Халифат и гяуров резать? Нет, меня не это интересует. Расскажите про Бурого. Кто он такой, сколько у него людей… было. Какие его дальнейшие планы. Где его логово. Колитесь, что и как, и будете жить.

Каждый раз, когда надо было врать людям в лицо, Владимиру потом приходилось выдерживать небольшие муки совести. Даже сейчас.

Пленных, которые согласились сотрудничать, после того, как вытянули у них все, отправили в «штаб», который, как водится, находился в Могилевской губернии. Вряд ли они могли рассчитывать на большее.

— Простите, братишки.

Богданов сам нажал на спуск оба раза.

Грохот выстрелов в подвале показался оглушительным даже в сравнении с треском Калашникова. Тела убитых пару раз конвульсивно вздрогнули и замерли — во лбу у каждого зияло ровное отверстие размером с пятирублевую монетку, похоже, сквозное.

— Вот так, — угрюмо выговорил Владимир и вытер пот со лба грязным платком, — Будет со всеми, кто перейдет на темную сторону. Волк тоже сильный и смелый, но я же ему за это лапу жать не буду.

Богданов сделал мысленную пометку в блокноте. «Обратить на Диаспору внимание». Демьянову было не до этого, но этот недочет надо срочно исправить. Апартеид себя не оправдал.

Там на пересечении двух улочек в районе старого колхозного рынка было добровольное гетто. Не резервация, а скорее Гарлем. В нем не было упорядоченности, свойственной остальным районам. Базар исправно работал, где торговали мелочевкой, а может и неучтенным товаром извне. Конечно, оружие здесь купить было нельзя, но все остальное — пожалуйста. Эта свобода вызывала справедливую зависть у славянского населения. Ведь это был все равно что свободный рынок в условиях блокадного Ленинграда. Столкновений не было, но ворчали многие.

И вот хороший повод сломать этот уклад. Ликвидировать к чертям компактное проживания некоторых наций: расселить посемейно, женщин отправить на работу, детей, кого не опускают, насильно в школу, даже девочек. Будет им плавильный котел по всем правилам.

Стрельба на улицах постепенно смещалась туда, откуда враг два часа назад пришел — к северному участку стены. Набрав разгон, оправившись от встряски, ополчение очищало двор за двором, улицу за улицей. Бандиты откатывались все дальше. Они пришли сюда не умирать, а грабить, а теперь как раз таки гибли как мухи.

Глава 6. Кровь за кровь

Возле школы они оказались еще через пять минут. Это было стандартное П-образное здание из кирпича постройки шестидесятых годов прошлого века. Пластиковые окна только на первом этаже — остальные старее поповой собаки. Видимо, прежний директор хорошо подворовывал.

Впрочем, нынешняя директриса Алевтина тоже Богданову не нравилась. Типичный образец довоенной мелкой чиновницы. Но никуда от таких людей не деться, которая пережила в Убежище катаклизм, даже не попортив прически.

— Затаились, суки, даже не стреляют, — заметил Олег Колесников. — Их всего трое, и патронов у них, кажись, мало. До этого они целыми рожками палили в белый свет. Чё с ними антимонии разводить? Подгоним БТР и раскатаем их. На Кавказе всегда так делалось. Потом бульдозером разровняем под нулевой уровень.

Он не только успел удрать из лазарета, но и зачистить добрую треть города. И вот теперь их силы соединились.

— Ага, делалось со времен генерала Ермолова. Тот и без танков обходился. Но долго еще там Ёр-муллой детей пугали. Нет, Олег, нельзя, — покачал головой Богданов. — И не в здании дело. У них заложница. Жена Антона Караваева. И отступать им некуда. Давай испробуем мой вариант.

«Наверно, задержалась тетрадки проверить, — подумал он. — Лучше бы дома сидела. Или вспомнила, что сумочку свою забыла? Ох уж эти бабы, е-мое».

— Они знали, за кем идут, — вслух сказал он.

Затем достал рацию и связался с Масленниковым. Старший милиционер двигался со своими людьми параллельно им по соседней улице. Интенсивность перестрелки там была чуть меньше.

— Третий, это первый. Беги в больничку! Я думаю, что Машу они тоже могли прихватить.

— Не переживай, Первый. Я мигом! — голос Масленникова на секунду куда-то потерялся, и треск на том конце был не статическими помехами, а автоматными очередями. — Вот только у этих товарищей разрешения спрошу.

Они знали каждый закоулок в своем городе хорошо, поэтому обходились без фонарей. Буря утихла, выплыла полная луна и высыпали яркие, как в астрономических атласах, созвездия.