Читаем без скачивания Возрождение тьмы - Тимоти Зан

— Поторопись, — зашипела Лея, держа для него открытой дверь.

Чубакка пересек дукху, нырнул в узкий для него проход, прыгнул на лавку и повернулся лицом к входу; его голова плотно прижалась к наклонному потолку у одной боковой стенки, а ноги вытянулись до противоположной. Лея проскользнула следом за ним и с трудом втиснулась в узкую щель между ногами вуки и стеной.

Времени хватило только на то, чтобы закрыть за собой дверь как раз перед тем, как с шумом распахнулись двойные двери дукхи.

Лея, зажатая между задней стенкой будки и ногами Чубакки, заставляла себя сдерживать дыхание и старалась расширить зону действия своих органов чувств теми методами Джедая, которым обучил ее Люк. Сверху ей резало слух дыхание Чубакки, тепло его тела низвергалось подобно невидимому водопаду на ее голову и плечи. Внезапно она как-то по-особому остро стала осознавать тяжесть и громоздкость своего живота, слабые движения двойни внутри него, жесткую скамью под собой, смесь запахов шерсти вуки, чужепланетного дерева вокруг себя и собственного пота. Позади себя, за стеной дукхи она услышала целеустремленный топот сапог и клацание лазерных ружей о бронезащиту гвардейцев, молча радуясь тому, что имперцы помешали осуществлению ее первоначального плана побега.

А изнутри дукхи до ее слуха доносились голоса.

— Доброе утро, Майтакха, — произнес хорошо поставленный спокойный голос. — Вижу, ваш правнук Хабарух здесь, с вами. Это очень кстати.

Лея вздрогнула, шуршание трущейся о ее кожу одежды отдалось жутким грохотом в ушах. В этом голосе явственно слышались командирские нотки имперского военачальника, но за его спокойствием ощущался вес непререкаемого авторитета. Авторитета, превосходящего даже самодовольную снисходительность губернатора Таркина, с которым ей пришлось оказаться лицом к лицу на борту Звезды Смерти.

Это мог быть только Адмирал.

— Приветствую вас, мой лорд, — замяукала Майтакха, и Лея почувствовала, что она очень строго следит за своим тоном. — Ваш визит — большая честь для нас.

— Благодарю, — сказал Адмирал по-прежнему вежливым голосом, за которым крылась холодность стального лезвия. — А ты, Хабарух из рода Кихм'бар. Ты тоже рад моему появлению здесь?

Медленно и очень осторожно Лея подалась немного вправо, надеясь разглядеть вновь прибывших сквозь темную сетку окна будки. Ничего не вышло: их все еще скрывали распахнутые двойные двери, а наклониться ближе к окну она не осмелилась. Но устраиваясь в прежнем положении, она услыхала звук размеренных шагов… и мгновением позже в самом центре дукхи появился Адмирал.

Лея уставилась на него сквозь сетку, леденящий холод пронизал все ее существо. Она помнила описание Хэном мужчины, которого он видел на Миркаре, — голубая кожа, горящие красные глаза, белый имперский мундир. Слышала она и то, как Фей'лиа пренебрежительно развенчал этого мужчину, сказав, что он самозванец или, в лучшем случае, претендующий на главенствующую роль какой-нибудь Мофф. Она и сама задавалась тогда вопросом, не ошибся ли Хэн.

Теперь она поняла, что ошибки не было.

— Конечно, мой лорд, — ответил Хабарух на вопрос Адмирала. — Почему меня не должно это радовать?

— Ты смеешь разговаривать в подобном тоне со своим лордом Великим Адмиралом? — послышался не терпящий возражений незнакомый ногрийский голос.

— Прошу прощения, — сказал Хабарух, — у меня и в мыслях не было вести себя неуважительно.

Лея вздрогнула. Несомненно, не было, но он уже навредил себе. Даже при ее сравнительно небольшом опыте знакомства с нюансами речи ногри она поняла, что ответ был слишком поспешным и звучал как попытка оправдаться. Для Адмирала, который знает эту расу значительно лучше нее…

— Что же было у тебя в мыслях? — спросил Адмирал, повернувшись лицом к Майтакхе и Хабаруху.

— Я… — Хабарух не находил слов. Адмирал молча ждал, не сводя с него глаз. — Виноват, мой лорд, — заговорил наконец ногри, — ваш визит в нашу маленькую деревушку поверг меня в суеверный страх.

— Это, несомненно, простительно, — сказал Адмирал, — можно было бы даже поверить… если бы в такой же суеверный страх, тебя поверг мой визит прошлой ночью. — Он вскинул бровь. — Или ты не ожидал встретиться со мной лицом к лицу снова так скоро?

— Мой лорд…

— Какое наказание полагается ногри за преднамеренный обман лорда всех родов? — внезапно оборвал его Адмирал. — Не наказание ли это смертью, как бывало в древние времена? Или у ногри больше не в почете такие устаревшие понятия, как честность?

— Мой лорд не имеет права выдвигать подобные обвинения против сына рода Кихм'бар, — решительным голосом заговорила Майтакха.

Великий Адмирал перевел на нее взгляд.

— Вам лучше придержать свои советы при себе, Майтакха. Этот самый сын рода Кихм'бар солгал мне, а я такие вещи на самотек не пускаю. — Горящие глаза повернулись к Хабаруху. — Расскажи-ка мне, сын рода Кихм'бар, о своем пленении на Кашууке.

Лея крепко сжала рукоять Меча Джедая, насечка холодного металла врезалась в ладонь. Именно во время непродолжительного содержания в тюрьме на Кашууке Хабарух убедил ее отправиться на Хоногр. Если Хабарух проболтался обо всей этой истории…

— Не понимаю, — сказал Хабарух.

— В самом деле? — возразил Адмирал. — Тогда позволь мне освежить твою память. Ты не сбежал с Кашуука, как заявил в своем рапорте и повторил эту ложь прошлым вечером в моем присутствии, в присутствии своей семьи и вождя рода. На самом деле ты был схвачен вуки после провала твоей миссии. И провел ты этот потерянный месяц не в самосозерцании, а на допросах в тюрьме вуки. Помогает это твоей слабой памяти?

Лея осторожно вздохнула, не осмеливаясь поверить тому, что услышала. Адмиралу как-то удалось дознаться о пленении Хабаруха, однако, исходя из этого факта, он двинулся в совершенно неправильном направлении. У них появился еще один шанс… если Хабарух сможет быть начеку и продержится еще немного.

Видимо, Майтакха тоже не очень верила в его стойкость.

— Мой правнук не стал бы скрывать подобные вещи, мой лорд, — заявила она, не дав Хабаруху ответить. — Он всегда понимал, что такое долг и требования чести.

— Понимает ли он это сейчас? — парировал Адмирал. — Диверсант ногри был схвачен врагом, подвергнут допросу и все еще жив? Это и есть выполнение долга и соблюдение требований чести?

— Я не был схвачен, мой лорд, — решительно заявил Хабарух. — Мой побег с Кашуука произошел именно так, как я докладывал.

Лея насчитала полдюжины ударов сердца, пока Адмирал молча не сводил с него взгляда.

— А я утверждаю, что это ложь, Хабарух из рода Кихм'бар, — мягко сказал он. — Но не в этом дело. В сотрудничестве с тобой или без него, но я добьюсь правды об этом потерянном месяце… и той цене, которая была заплачена за твою свободу. Рукх?

— Мой лорд… — произнес голос третьего ногри.

— Хабарух из рода Кихм'бар находится под арестом. Ты отведешь его под конвоем второго отделения на борт пехотно-десантного шаттла и доставишь на "Химеру" для допроса.

Раздалось резкое шипение.

— Мой лорд, это нарушение…

— Помолчите, Майтакха, — оборвал главу семьи Адмирал, — иначе вам придется разделить с ним тюремную камеру.

— Я не буду молчать, — повысила голос Майтакха. — Ногри, обвиненный в измене верховному роду, должен быть отдан в распоряжение старейшин родов для проведения ими дознания и вынесения судебного решения. Так гласят древние заповеди. Таков закон.

— Я не подчиняюсь закону ногри, — холодно ответил Адмирал. — Хабарух изменил Империи. Его будет судить имперский суд и вынесет ему приговор в соответствии с законами Империи.

— Старейшины родов потребуют…

— Не таково положение старейшин родов, чтобы они могли чего-то требовать, — рявкнул Адмирал, прикасаясь к цилиндрику переговорного устройства, прикрепленному к кителю возле адмиральской эмблемы. — Может быть, вам необходимо напомнить, что значит перечить Империи?

Лея услыхала слабый вздох Майтакхи.

— Нет, мой лорд, — сказала она, выражая тоном голоса покорность судьбе.

Адмирал окинул ее изучающим взглядом.

— Как бы там ни было, вы получите мое напоминание.

Он снова прикоснулся к устройству связи…

И тут же все помещение дукхи озарила вспышка ослепительного зеленого света.

Лея резко отшатнулась, погрузившись затылком в шерсть ног вуки, и зажмурилась от внезапной боли, поразившей глаза. Казалось, прошла целая вечность! Лея была уверена, что удар пришелся прямо по дукхе; мощности одного выстрела турболазера вполне достаточно, чтобы превратить все это строение в пылающие руины. Но вспыхнувший на сетчатке ее глаз мыслеобраз запечатлел Адмирала, гордо стоявшего посередине дукхи; на его лице не дрогнул ни один мускул. И с опозданием Лея поняла, в чем дело.