Читаем без скачивания Республика воров - Скотт Линч

– Прекрасно сказано, оратор! – Архидонна Предвидение с трудом сдерживает довольную улыбку; фальшивое солнце поднимается над фальшивым горизонтом, заливает чертог мягким золотистым сиянием. – Итак, прошу архимагов выразить свое согласие на обсуждение предлагаемого договора в рамках основных заповедей. Нет времени предаваться пустопорожним философическим измышлениям. Сегодня утром предмет вышеупомянутого договора вызвал разногласия, которые необходимо устранить. Так или иначе, действуя в рамках закона, нам следует прийти к единому решению.

– Согласен, – заявляет архидон Умеренность. – Принято к обязательному исполнению.

– Вынужденно согласен, – вздыхает архидон Предусмотрительность. – Принято к обязательному исполнению.

Жана/Терпение охватывает чувство благодарности: архимагам полагалось говорить по старшинству, но Предусмотрительность несколько нарушил неписаный этикет, выступив прежде архидонны Терпение, и таким образом подтвердил, что из четырех голосов три – за обсуждение в предложенных рамках. Это позволяет ей скрыть свои истинные мысли о разумности такого решения и вдобавок несколько подбодрить Корабела.

– Воздерживаюсь, – говорит Жан/Терпение.

– Принято к обязательному исполнению, – кивает архидонна Предвидение.

– Итак, принято, – провозглашает Умеренность. – Дальнейшие прения проходят исключительно на предмет соответствия договора нашим заповедям.

Корабел накидывает капюшон, кланяется и занимает свое место. Итак, мнения архимагов по-прежнему разделены: Предвидение настаивает на принятии договора, Предусмотрительность отказывается дать свое согласие, а Умеренность и Терпение еще не высказались.

– Вы хотите что-то добавить, оратор? – спрашивает Умеренность Сокольника, который продолжает стоять с откинутым капюшоном.

– Да, – отвечает молодой человек. – Если, конечно, у вас хватит терпения.

Жан поражен этим весьма двусмысленным заявлением. Чего добивается Сокольник? Допускает ли мысленное общение подобные дерзкие намеки, или сама Терпение подчеркивает неоднозначность речи сына, приспосабливая ее для понимания Жана? Как бы там ни было, архимаги не обращают на это внимания.

– Каморрцы не вызывают у меня ни особой любви, ни неприязни, – заявляет Сокольник. – Да, предлагаемый договор весьма жесток. Его исполнение требует огромного мастерства, неограниченной свободы действий и устранения большого числа людей. Все это приведет к определенным последствиям, однако же я готов доказать, что для нас они не имеют значения. Рассмотрим приложение первой заповеди, то есть «Не навреди себе». Какое значение имеют для нас нынешние правители Каморра? Никакого. Есть ли в Каморре наши имущественные интересы, которые мы не сможем защитить? Нет. Затронут ли Картен неурядицы в Каморре? Ох, я вас умоляю… Наше присутствие в Картене – залог мирного существования даже в том случае, если бы Каморр находился в двух милях, а не в двух тысячах миль отсюда.

– Вы упомянули об имущественных интересах, – замечает архидон Предусмотрительность, ровесник и ярый сторонник архидонны Терпение. – По замыслу Анатолиуса на празднество в Вороновом Гнезде соберутся все знатные и богатые каморрцы, включая самого Мераджо. А наши средства лежат на счетах и в его, и в прочих банкирских домах.

– Мне об этом хорошо известно, – отвечает Сокольник. – Но банкирскими и торговыми домами никто не управляет в одиночку. У каждого владельца есть родственники, мудрые советники и помощники, честолюбивые наследники. Деньги из сокровищниц никуда не денутся, заемные векселя не исчезнут, и, предположительно, изменятся только имена владельцев и собственников банкирских и торговых домов. Или, по-вашему, это мнение ошибочно, архидон?

– Вряд ли.

– И я так считаю, – добавляет архидонна Предвидение. – Наши немногочисленные связи с Каморром не пострадают. Никаких обязательств перед каморрцами у нас нет. Как мы себе навредим, если заключим договор с Анатолиусом?

В Небесном чертоге воцаряется молчание.

– По-моему, с первой заповедью мы разобрались, – произносит Сокольник. – А теперь обратимся ко второй. За достойную и, смею сказать, непомерную цену Анатолиус просит нас всего-навсего предоставить ему возможность отомстить знатным каморрским семействам и главному преступному клану Каморра. Нет, скрывать я ничего не собираюсь – его намерения действительно весьма жестоки. С нашей помощью он, скорее всего, добьется желаемого: сотни могущественных жителей Каморра станут Усмиренными. Наша сестра Корабел права – глупо притворяться, что это не равнозначно убийству, ведь у жертв больше никогда не возникнет ни одной разумной мысли, никто из них не сможет даже задницу самостоятельно подтереть. Да, подобная участь ужасна, и я такого не пожелаю никому из своих родных или близких, но, с другой стороны, как правильно заметила архидонна, мы сегодня собрались не для того, чтобы выражать сочувствие чужакам, а для того, чтобы обсудить, не пострадаем ли из-за этого мы сами. Следует тщательно оценить возможные последствия и выяснить, причинят ли они какой-либо ущерб нам самим и ограничат ли свободу наших действий.

– Полагаю, оратор готов привести веские доводы в помощь требуемой оценке, – говорит Жан/Терпение.

– Архидонна, без должной подготовки я бы не стал ходатайствовать о столь важной просьбе. Я досконально и всесторонне изучил предлагаемый договор.

– И что станет с Каморром после того, как договор будет выполнен? – спрашивает архидонна Предвидение.

– Анатолиус прекрасно понимает, что в ловушку вряд ли попадут все без исключения каморрские аристократы: кого-то не пригласят, кто-то останется дома из-за дурного самочувствия, кто-то будет в отъезде, кто-то припозднится или, наоборот, покинет пиршество слишком рано… Так или иначе, несколько десятков выживут, но Анатолиусу это не помеха. В Каморре есть регулярная армия и городская стража, так что без должной защиты уцелевшие не останутся.

– Ах, вот для чего Каморру нужны войска?! – с наигранным изумлением восклицает архидон Предусмотрительность. – То есть мстить за злодейство каморрцы не станут? Ну да, они же издавна славятся тем, что обиды прощают – и давние, и недавние.

– Архидон, ни легкомыслие, ни благоглупость мне не свойственны, – возражает Сокольник. – По нашим сведениям, которые, смею заметить, точнее, чем сведения, сообщаемые герцогу Каморрскому, вооруженные силы Каморра в разумных пределах питают весьма достойную преданность престолу и самому городу. Так что отделаются малой кровью: разграбят пару особняков, кого-то в переулке прирежут – сами знаете, как оно в Каморре принято. Ни войско, ни городская стража ни во что вмешиваться не станут, дождутся, пока знать между собой разберется и нового правителя на престол возведет.

– Вы в самом деле полагаете, что внезапное устранение правящей верхушки Каморра не вызовет никаких ужасающих последствий? По-вашему, все обойдется поножовщиной в темном переулке? – спрашивает архидон Предусмотрительность.

– Нет, конечно, – отвечает Сокольник. – Напрасно вы витийствуете. Да, исчезнут честолюбивые устремления нынешних каморрских правителей. Да, придется заново устанавливать связи с другими государствами. Да, пострадает культура и искусство… Вдобавок если Анатолиусу удастся привести свой замысел в исполнение, то Каморр лишится способных военачальников, которые выиграли Тысячедневную войну с Тал-Верраром и подавили Восстание Полоумного графа. Тал-Веррар наверняка попытается воспользоваться временной слабостью своего давнего врага, так что каморрцам несладко придется. Но значит ли это, что Каморр исчезнет? Что толпы мятежных горожан заполонят улицы? Что солдаты бросят оружие и сбегут из города? О боги, да ни за что! А что касается возмездия… Кому каморрцы будут мстить? К иноземцам никаких претензий не будет, ведь Анатолиус намерен во всеуслышание объявить, что случившееся – месть каморрца каморрцам.

– И каморрцы не успокоятся, пока с ним не расправятся, – задумчиво произносит архидон Умеренность. – По всему свету будут за Анатолиусом охотиться, у городских ворот наемные убийцы в очередь выстроятся.

– Верно, – соглашается Сокольник. – Но это уже забота Анатолиуса, которая к нам никакого отношения не имеет. А если ему захочется исчезнуть, он знает и сколько это будет стоить, и как с нашими людьми связаться.

В Небесном чертоге слышны одобрительные перешептывания. Фальшивое солнце поднимается выше по фальшивому небосклону, сияет ярким светом.

– По-моему, если из-за замысла Анатолиуса в Каморре и начнутся беспорядки, то они будут кратковременными, ограниченными и легкоустранимыми, – заявляет Сокольник. – Архимаги рассудят, убедительны мои доводы или нет. Вдобавок принятие условий договора – всего лишь первый шаг. Необходимо найти мага, который согласится его исполнить, то есть стать инструментом действия. Я не лицемер и заявляю без притворства: если архимаги примут условия договора, то я немедленно испрошу позволения его исполнить.