Читаем без скачивания Сын Петра. Том 5. Ветер перемен - Михаил Алексеевич Ланцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это он сделает позже. В рамках расширения проекта, так сказать. Присматриваясь, заодно и к другим номинациям. Но даже то, что царевич сделал выглядело невероятно и попросту колоссально в глазах аборигенов. Любой желающий мог приехать, сдать отборочные нормативы и принять участие в надежде обрести не только славу, но и весьма внушительный приз. Например, за первое место в номинации к золотой медали давали еще и пять тысяч рублей. Не баснословно, конечно, но очень ощутимо даже для богатых людей.
И вот игры закрыли.
Торжественно.
Пафосно.
Громко.
Запустив программу народных гуляний до самого вечера. С ночным маскарадом на Красной площади.
Алексей же уезжал.
Он и так задержался. И теперь спешил на свой пароход, чтобы нагнать посольство в Иран. То должно в крайнем случае дожидаться его в Астрахани. Но это было не желательно. Все-таки город там был плохо благоустроен, маленький, практически фактория, отчего продолжительный постой там мог сказаться на лоске делегации…
— Слышал, что сказал посол персов? — спросил царь сына.
— Об этих играх? Нет. Меня отвлекли.
— Он пообещал, что на следующие от его страны приедет много участников. Чтобы и на кулаках, и на саблях подраться, и из лука попытаться взять приз. Говорил, что потрясен до глубины души. И в самым ярких красках опишет все своему государю. Не только ему. Всем влиятельным знакомым.
— Славно, — безучастно кивнул царевич.
— Просто славно?
— А что я могу сказать? Чем больше участников, тем лучше. Хотя на эти ехать не захотели. Кривили нос, ссылаясь на религиозные запреты. Бесит. Как будто Всевышний углядел в таких играх что-то дурное.
— Азарт, — пожал плечами отец.
— Ой… ну какой азарт? Это соревнования личной выучки. Кто лучше упражнялся, тот и победил. Вон, выходец из державы Цин взял серебро на луке и золото на конном луке. Где там азарт? Просто он умеет стрелять из него. Обширная практика, отменный навык — и вот — результат на лицо. Не удивлюсь, что после такого успеха сведения об играх доведут до их императора. И подготовкой участников займется кто-то из высокопоставленных чиновников.
— Они ведь тогда все медали станут забирать. — недовольно буркнул царь.
— А мы сами не так делаем? — улыбнулся Алексей. — Впрочем, кто знает, как там все повернется. Может император и не заинтересуется.
Петр скривился и махнул рукой, давая понять, что эта тема его не интересует.
— От Натальи Алексеевны пришло письмо. — сменил тему сын.
— Что там?
— Наша партия аспирина продалась. Ушла со свистом. Поначалу осторожничали. А потом, как распробовали, просто смели. Она пишет — огромный предзаказ.
— Странно, — покачал головой царь. — Неужто они так болеют?
— Аспирин ведь и головную боль после вчерашнего возлияния снимает. — с лукавой улыбкой ответил сын. — Отчего он и стал бешено популярным у богатых людей в Мекленбурге и округе. Даже несмотря на совершенно безумную цену. Хуже того, ей из Варшавы написали. Просят и им поставлять. Хоть немного для королевского двора.
— Как интересно… — удивился Петр Алексеевич. — Ты мне то не забудь отложить.
— Может осторожнее будешь с выпивкой? Здоровье то оно не казенное. Я смотрю она тебе все тяжелее дается.
— Вот только не надо зудеть! — раздраженно воскликнул Петр Алексеевич, которого такие заходы сына иной раз совершенно бесили.
В свои тридцать шесть лет он уже имел крепкую зависимость от этой «живительной влаги», то есть, являлся нормальным таким, «полноценным» алкоголиком. Не горьким, конечно, но и слава Богу. Главное во всем этом деле то, что царь не видел в подобном времяпрепровождении ничего дурного. И во время дебатов с сыном нередко приводил в пример массу великих личностей с таким же «хобби».
А него тем временем шли начинались запои.
Не часто. Но симпозиум почти всегда имел недельное или даже двухнедельное последствие. Да и вообще… ситуация потихоньку усугублялась. В пьяном виде царь чудил, был шаловлив без меры и похотлив. Отчего имел немало любовниц. Нередко случайных. Но ни с одной из них у него не завязывались душевные отношения. Секс, просто секс.
Рабочую активность этот образ жизни гасил изрядно.
И чем дальше, тем сильнее.
И работу сыну затруднял, так как алкоголь очень негативно влиял на мозг, угнетая адекватную мыслительную деятельность. Так что объясняться становилось все труднее и труднее. Хотя Петр Алексеевич и доверял сыну безмерно, но легко подпадал, с бодуна или «синим» под чье-то влияние. Отчего конфликты это порождало постоянные. И Алексею приходилось терпеливо их разгребать.
Разговоры же не давали никакого эффекта.
Вообще.
Только злили государя.
— Голландцы тебе что ответили про компанию? — сменил тот тему.
— Пока ничего. Думают.
— А чего там думать?
— Это очень большие деньги и такие же огромные риски. Впрочем, я уже начал готовить печать облигаций. Ювелиры режут лекало. С голландцами или без них — облигации все равно потихоньку вводить нужно.
— Ох… без них то боязно.
— А чего боязно? Они так и так обеспечены только нами. Голландцы в этом деле лишь громкое имя для повышения веса репутации. Что, де, даже такие люди не побрезговали, рискнули. А так, в принципе, мы и сами справимся.
— Может тогда пока повременим с этой историей?
— Ты имеешь в виду учреждение компании Дальних морей?
— Да.
— Так что в ней не так? Подставные лица организуют обычную финансовую пирамиду, привлекая акционеров большими дивидендами. После, через фиктивных поставщиков уводят деньги. Ну и объявляют о своем банкротстве. Ничего сильно сложного и хитрого. Банальность. Зачем временить то?
— А если вскроется? Репутацию измараем. А эти облигации нам сейчас важнее.
— Эта компания сильно ударит по французам и их союзникам.
— Что ты на них взъелся-то?
Алексей достал из внутреннего кармана сложенную в четверо бумагу и протянул отцу. Молча.
Тот так же молча ее принял. Развернул. Прочел.
Выпучил
