Читаем без скачивания Прелестная лгунья - Кэтрин Коултер

– С радостью, – отозвался Баньон. – А мадам известно, что ее ждет?

– Скажи ему, Ева! Скажи, что обещала сыграть в разбойника. Я поймаю и застрелю тебя.

– Это был самый настоящий подкуп, – проговорила Эванжелина, – да, чистой воды подкуп. Но я попрошу вас, Баньон, разработать хороший план. Не хочу быть убитой после короткой погони. Позвать Эллен, Баньон?

– Не беспокойтесь, мэм. Я сам с ним справлюсь, а то Эллен он вокруг пальца обводит. Такой сорванец!

Довольный собой, герцог медленно ехал обратно в Чеслей. Он купил собаку, и по хорошей цене. Направив Императора к конюшне, Ричард увидел Эванжелину, которая о чем-то серьезно разговаривала с Маккомбером. Герцог удивился: девушка явно была чем-то взволнована и даже жестикулировала.

– ..У меня не было возможности хорошо изучить нрав Доркас этим утром, Маккомбер. Только посмотри на Императора, он просто великолепен, – договорила Эванжелина.

Маккомбер задумчиво глядел на герцога, который медленно подъезжал на своем коне к конюшне.

– Но я сам проверил ее, мадам, – откашлявшись, произнес конюх. – Не тревожьтесь, вам будет хорошо на этой кобыле.

– Здравствуй, Эванжелина! – крикнул герцог, направляясь к ним. – Вижу, ты готова. – Он похлопал Императора по шее. – Мой скакун притомился, так что о галопе забудь.

– Может, Тревлину оседлать для вас Голубку, ваша светлость?

Ричард уперся глазами в белую шею, выглядывавшую из белоснежного кружевного воротничка блузки.

– Думаю, я и так как-нибудь справлюсь, – произнес он.

– Знаю, о чем ты подумал, но – нет, не справишься, – заявила девушка. – Я очень сильная. Даже Эдмунд с этим согласен.

Не прошло и нескольких минут, как герцог уже вел их на юг по узкой дорожке, спускавшейся к морю. Ричард рассказывал Эванжелине о купленной им собаке, когда его прервал громкий гудок, донесшийся из приближавшейся почтовой кареты.

– Уступим дорогу, Эванжелина, – сказал он, направляя Императора на обочину.

Едва девушка успела натянуть поводья, как карета сделала поворот, кучер еще раз задудел в рожок, Доркас перепугалась и, попятившись, встала на дыбы и тряхнула головой, отчего поводья вырвались из рук Эванжелины.

Подняв изумленные глаза на Ричарда, девушка вылетела из седла и упала на землю рядом с дорогой. Несколько мгновений она просто сидела, не двигаясь, не понимая толком, что произошло.

– С тобой все в порядке? – с тревогой спросил герцог, подбежав к ней. – Ты сильно ушиблась? Эванжелина потерла рукой бедро.

– Со мной все будет хорошо, но вот моему мягкому месту досталось.

– Не сказал бы, что оно такое уж мягкое, – улыбнулся Ричард, – однако надеюсь, что смягчить удар оно все же смогло.

– Все время ты что-то критикуешь, – упрекнула его Эванжелина.

– Так и есть, – отозвался Ричард, помогая ей встать. Он уже хотел было потереть ей бедра, а для этого, естественно, привлечь Эванжелину поближе к себе, но, осознав, что собирается сделать, уронил руки и выругался.

– Как печально, – проговорила Эванжелина, глядя на клубы пыли, все еще парящие в воздухе. – Какой-то дурацкий почтовый рожок – и я лечу с лошади!

– Послушай, если ты упала на.., мм.., мягкое место, как ты выразилась, то отчего это перо у тебя на шляпе сломано?

– Не представляю. – Эванжелина сняла с головы шляпу, и волосы каскадом рассыпались по ее плечам.

Ричард оторопело смотрел на великолепное зрелище. Блестящие кудри сзади спадали ей до пояса, курчавились на лбу, плясали вокруг нежного рта. И вновь герцог уже протянул было руку, чтобы убрать непокорные пряди с ее лица и прижать девушку к себе, и снова, выругавшись, опустил руки.

– Почтовая карета обдала тебя грязью. Пожалуй, тебе надо было ехать на Голубке. Уж она-то наверняка не стала бы сбрасывать со спины наездницу – для этого она слишком ленива, – заметил Ричард.

– Думаю, даже вы, ваша светлость, в подобной ситуации выпали бы из седла. Доркас просто испугалась и с перепугу встала на дыбы.

– Ладно, надеюсь, на обратном пути она будет смирно вести себя, – кивнул молодой человек. – Поехали домой.

Глава 18

– Баньон весьма своеобразно демонстрирует свое недовольство, – проговорил герцог, разрезая за ужином жареный с кровью ростбиф.

– Представить себе не могу, чтобы кто-нибудь демонстрировал тебе недовольство, – пожала плечами девушка.

– Стало быть, ты считаешь меня тираном?

– Нет, вовсе нет, просто… Просто ты здесь хозяин, чье мнение не обсуждается.

– Еще бы оно обсуждалось! – ухмыльнулся Ричард. – Кто осмелится противоречить?

– Да никто. Знаешь, я помню, как ты разговаривал со мной, когда впервые увидел в библиотеке. Ты сразу же дал мне понять, кто в замке хозяин. Я чувствовала, что раздражаю тебя.

– Ты и сейчас меня раздражаешь, – заявил Ричард. Нахмурившись, он покосился на жареную картошку, которую только что нанизал на вилку, а затем перевел взгляд на Эванжелину, сидевшую на противоположном конце огромного стола. На девушке было перешитое Дорри темно-синее платье Мариссы. Волосы Эванжелины Дорри заплела в две косы и, переплетя их, заколола на макушке. Несколько кудряшек выбились из прически и спадали на лицо и шею девушки.

– Ты отлично понимаешь, что я имею в виду, – добавил он.

Так оно и было, но Эванжелина не собиралась признаваться.

Герцог продолжал хмуриться, опустив глаза на бокал с вином. Он решил, что на Эванжелину вообще лучше не смотреть.

– В тот день я был в дурном настроении, – промолвил Ричард. – Твое появление удивило меня. – Он пожал плечами. – Не знаю уж, как мужчина должен обращаться с женщиной, внезапно оказавшейся в его библиотеке. Но, увидев тебя в первый раз, я понял, что тебя, должно быть, хорошо обучили твоей роли.

– Моей роли? – нежным голосом переспросила Эванжелина.

Ричард улыбнулся, глядя на свою тарелку.

– Твоя роль не отличается от роли любой другой женщины, – заявил он, поднимая бокал.

Герцог был чрезвычайно доволен собой. Он ждал, что Эванжелина покраснеет, возможно, даже бросит в него бокал или выругается.

– Эта роль заключается в том, чтобы угождать мужу, беспрекословно выполнять все его желания, вынашивать его детей и, разумеется, держать свое мнение при себе, если оно отличается от мнения мужа.

Реакции Эванжелины долго ждать не пришлось – она мгновенно схватила его наживку. Нет, она не бросила в него бокал. Швырнув на стол салфетку, девушка вскочила, едва не перевернув свой стул, и разразилась гневной речью:

– Ты – надутый, невежественный индюк! У меня обо всем есть свое мнение, потому что я много училась! А вот ты, уверена, не слишком-то много времени потратил на обучение, потому что проводил его в праздности и думал лишь о своих удовольствиях.