Читаем без скачивания Травоядный. Том I - Лев Белин

Я тут же вжался к одному из зубцов и замер. Облака застилали луну, медленно текли по небу. Я тянулся к одному из трёх метательных ножей на груди и ждал…

– Показалось, что ли? – спросил незнакомец у пустоты.

И в тот момент луна выглянула из-за кучерявого облака и осветила землю серебряным светом. Моя рука дёрнулась сама, резко и неотвратимо ножик воткнулся в глазницу патрульного в конусовидном шлеме. Но в этот раз я не расслабился, рванул к нему, пока он осознавал, что мёртв, а его ноги слабели, утягивая тело. Подлетел, схватил за плечи, медленно опуская на каменный пол.

Он смотрел на меня целым глазом с неверием и удивлением, даже не понимал, что произошло. Но вскоре глаза его остекленели, словно у рыбы на рынке. А мои руки затряслись, сердце забилось чаще. Я всё продолжал смотреть в его мёртвый глаз.

Я уже убивал к тому моменту, я вспомнил, будто какой-то пустяшный факт, всплывающий так же внезапно, как и исчезающий. Но то было на Посвящении, и я знал, тогда я защищался, всё было совершенно иначе.

Но в этот момент было куда труднее. Я вспомнил, как долго он снился мне, снился годами. Только он, сколько бы я не убивал – по-настоящему меня впечатлил именно этот неизвестный солдафон.

Дальше всё пошло как по маслу, но приходилось спешить – неизвестно, когда его хватятся. Кинжал я заложил за портупею, перетягивающую ляжку – к ней сбоку цеплялись небольшие дымовые и ядовитый шашки, огнекамни и «солнышки». Так вообще было не принято, но тогда я любил «отличиться», думая, что это возвысит меня, сделает особенным.

От тени к тени я пробирался к донжону, возвышающемуся в центре. Прятался и выжидал, всё время вслушиваясь в окружение, впитывая его всеми чувствами. Так я оказался у самого подножья замка. Нижние окна располагались не меньше чем в трёх метрах над землёй, зарешечённые сталью. Но повыше уже виднелись несколько открытых. К ним-то мне и надо.

Я смотрел на юношу, размышляющего над планом – в том возрасте у меня ещё не было привычки продумывать что-то заранее. Юношеская вера в собственные силы и практически неиссякаемая отвага и наивность – поистине великая сила. Но лишь до первого болта в заднице.

Я видел, как разбегаюсь, достаю новый глиняный флакон и заливаю его в глотку, разминаю пальцы и срываюсь с места, несясь к стене.

Благо отвесной она не была – но и наклон лишь в пару градусов, а больше тогда и не требовалось. Эликсир Дурной славы оттого так и назывался, что силы давал немерено, как и ловкости с реакцией – только вот отдача была соответственной: паралич всего тела, в том числе и дыхательной системы, глухота и слепота. А действие его могло варьироваться от четырёх секунд до тринадцати, а вот противодействие до нескольких минут.

Моя нога оттолкнула, и я оказался в нескольких метрах над землёй и тут другой по касательной ударил об стену, подлетел ещё на полметра. Ухватился рукой за проём с решёткой и дёрнул тело вверх, ухватился обеими руками за следующий проём, в котором горел свет, и вновь подлетел вверх к другому окну, в нём было темно, не слышно ни звука.

И тогда я увидел томный огонёк курительной трубки и почувствовал едкий запах табака. «Вот и всё», – тогда подумал я, но тело среагировало быстрее, чем неизвестный поднял шум. Рука дёрнулась, ухватилась за материю рубахи. Я рванул его на себя, но не со всей дарованной эликсиром силой, только так, чтобы я сам оказался внутри. Там мы рухнули на пол, и я даже подумать не успел, как сдёрнул одной рукой кинжал с бедра, а другой зажал неудачнику рот. Сталь метнулась к груди жертвы, легко пробила и ткань, и кость, но в сердце не попала.

– Агххх!... – послышалось мычание из-под руки.

Я замахнулся вновь и тут почувствовал, как Дурная слава забирает своё. Волна слабости начала валить с ног, глаза застилала серая пелена. Я полоснул наугад, рухнул на бок, судороги сотрясали тело, не видя ничего и не слыша, ожидая, когда меня прирежут моим же кинжалом или поднимут тревогу. Секунды тогда казались бесконечно длинными, и по прошествии ровно тридцати трёх свет вернулся, тело обрело силу, а воздух ворвался в лёгкие. Я откашлялся и огляделся, но никого не увидел, только след из крови, уходящий во мрак коридора.

Капли, с трудом видимые на тёмном ковре, стелющемся на каменном полу, вели меня за собой всё дальше, двери по бокам были закрыты. Белая кошка, словно служительница Сутулой, спокойно проводила меня взглядом. Лёгкий сквозняк щипал за щиколотки, каждая дверь, казалось, готова была вот-вот открыться. Рука, держащая кинжал, затряслась, в сердце начал закрадываться страх. Я видел, как