Читаем без скачивания Игра по чужому сценарию - Наталья Труш

– Ну, они для меня детьми будут даже тогда, когда у них свои детки появятся!

– И это хорошо! А мы с тобой постараемся обеспечить для всех светлое будущее.

– ?!!

План у Германа был прост, как грабли: дети – к бабушке, а они продают комнату Германа и большую квартиру Тамары и на эти деньги покупают две квартиры в Чехии.

– Одну будем сдавать и на эти деньги в другой будем жить с тобой, счастье мое. От бизнеса моего денег нам на всю оставшуюся жизнь хватит, – расписывал Герман Тамаре классный перспективный план, лениво пуская в потолок ровные кольца дыма. – А дети будут ездить к нам в Прагу, а потом и внуки.

К себе, кстати, Герман Тамарочку никогда не приглашал, говорил, что быт у него неустроенный, коммунальный и соседи – сволочи. И вообще Тамара Георгиевна толком даже не знала, где он живет, лишь приблизительно – где-то на Фонтанке.

– Ты считаешь – это реально? – Тамара ничего не знала о том, как россияне могут купить недвижимость в другой стране.

– Не переживай, любовь моя, я немного занимался этими вопросами, и друзей в этой сфере у меня хватает. Все будет хорошо, родная. – Герман ласково поцеловал Тамару. – Кстати, у тебя мебель такая интересная! Антикварная.

Мебель эту он заметил, естественно, давно. Сразу глаз угаром запылал. Но Герман умен был, понимал, что золотое яйцо надо высиживать куда дольше, чем обычное.

Мебель у Тамары Георгиевны и в самом деле была очень интересная, с историей. Она досталась ей от мужа, а тому от родителя, который сохранил ее в блокаду, чудом не сжег в печке студеной зимой сорок второго. Потом свекр и Тамаре без устали рассказывал, у кого покупал до войны резной буфет на точеных ножках и как выменивал перловую крупу на бюро карельской березы.

Муж Тамары Георгиевны к мебели этой относился бережно, и ей передался его трепет душевный по отношению к живому дереву, коим заполнен был их дом. И даже в самые черные дни они не мыслили, как можно выставить на продажу хоть что-нибудь из дома, хотя охотников за мебельным антиквариатом было немало.

– Понимаю-понимаю, – кивал Тамаре Герман, слушая ее трогательные рассказы о семье и ее традициях. – Но, дорогая моя, в Прагу за собой эти «дрова» ты же не попрешь! Да и сомнения у меня есть – так ли уж ценны эти вещи.

– Милый! Ты не представляешь их реальной ценности, – робко возражала Тамара Георгиевна. – Я никогда не оцениваю эти вещи как товар и не могу перевести их на деньги. Хотя... деньги очень нужны, ох как нужны!

Деньги Тамаре Георгиевне требовались немалые: надо было срочно дать взятку одному тузу в военкомате, чтобы сын Сережка не загремел в армию. Деньги у нее были – Тамара Георгиевна только-только удачно избавилась от старой бабушкиной дачи. Для отдыха хватит и своей, что ближе к городу, а на дальнюю и ездить не было ни малейшего желания. Но сумма, которую Тамаре Георгиевне озвучили в военкомате, была такой, что даму, как говорится, жаба задушила. Вот если б любимый раскошелился...

Тамара Георгиевна даже всплакнула на Германовом костлявом плече, повествуя о том, что пора Сережку от армии отмазывать. В душе она надеялась, что любимый ей поможет – от его «бизнеса» не убудет. Но он делал вид, что не понимает. А она стеснялась открытым текстом деньжат попросить. Какие-то деньги у него всегда были, и в дом к ней он пустым не приходил и подарки приносил. Но наличкой подругу не баловал. И вообще любил напомнить ей, что деньги счет любят и у него лично все «надежно в дело вложено».

И вот сейчас Герман ей напомнил о том, что деньги стоят в ее норе мертвым грузом. Тамара Георгиевна посмотрела на него с нескрываемой обидой, и он уловил ее настроение.

– Томусь! Ну, скажи, что я не прав! – Герман потерся носом о ее аппетитную розовую щечку. – Я же просто трезво рассуждаю. И в Прагу за собой это не увезешь, и в бабушкину квартиру не воткнешь – у нее своего барахла хватает, да еще и в военкомат такие бабки отдать надо! Кстати, почему так много просят за отмазку? Мне так кажется, что и половиной бы обошлись!

Тамара Георгиевна недоверчиво посмотрела на любимого. Конечно, по большому счету, он прав: если уж так кардинально менять жизнь, то тут не до мебели бывшего свекра. Но ведь у нее и рука не поднимется!

Ну, у нее, может быть, и не поднялась бы, а Герман никакой любовью к ее свекру и покойному мужу не пылал и на мебель старую смотрел как на товар, который можно продать.

Он вел разговоры о продаже антиквариата ежедневно, и Тамара Георгиевна уже готова была согласиться. И даже как-то за ужином, всплакнув в платочек с кружевами, с грустью признала, что Герман в общем-то прав: за границу это не попрешь, а деньги нужны сегодня и сейчас.

И в один прекрасный день он все-таки сумел уговорить Тамару Георгиевну продать резной буфет и овальный столик. Причем делал Герман все сам и в отсутствие хозяйки. Куда он отвез милые ее женскому сердцу вещи, сколько ему за это заплатили – она не знала. Помыв после грузчиков пол, она окинула взглядом осиротевшую свою квартирку, и, присев на крошечную скамеечку в прихожей, разрыдалась. Тут ее, плачущую, и нашел любимый мужчина, который вернулся вечером в дом.

Увидев Германа, Тамара Георгиевна слегка опешила. Она думала, что он банально украл ее добро, а он вернулся и принес ей кучу денег.

– Как ты могла подумать, что я тебя обокрал?!! – Герман укоризненно смотрел на женщину. – Ты ведь уже склонялась к тому, что надо продавать мебель. Так ведь?

– Ну... так... – мямлила Тамара Георгиевна, – но такая спешка! Так ли уж надо было ее сейчас продавать?!

Герман прижал к себе ее голову, баюкал ее, как ребенка, и приговаривал:

– Ну-ну, успокойся. Вот они, деньги, отсчитывай, сколько надо, и поезжай завтра с утра в военкомат. А я с твоего позволения завтра приведу человека, который оценит квартиру.

Тамара Георгиевна высвободилась из рук Германа, пересчитала деньги, не соображая – много это или мало за ту мебель, что он вывез из ее дома, – и сказала решительно:

– Ну, мебель – ладно, а с квартирой я пока подожду. И больше об этом не будем...

Ну, не будем так не будем. Герман давить на нее не стал. Но через пару дней принес яркие журналы с фотографиями продающихся в Праге апартаментов. Он всячески привлекал Тамару Георгиевну пообщаться на эту тему, но она после его решительных действий на мебельном фронте, честно говоря, совсем не хотела расставаться с питерской квартирой на Васильевском острове. По крайней мере, так стремительно...

– Милая, так решать надо, когда бабки-бабульки шелестят в кармане! А без денег нечего и прицениваться! Ну, да я тебя не уговариваю. Думай сама. Только недолго.

Жених аккуратно разобрал свою прическу на ровный пробор – волосок к волоску, – расчесал длинные волосы и собрал их резинкой в любимый хвост. Затем дунул несколько раз в зубцы расчески и спрятал ее в карман кожаного пиджака. Придирчиво осмотрел себя, собрал невидимые пылинки и шагнул в прихожую.