Читаем без скачивания Психология любви и секса. Популярная энциклопедия - Юрий Щербатых
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако религия относится к инцесту не столь однозначно, как это можно себе представить. В Библии, например, есть эпизод, где кровосмесительная связь человека с собственными дочерьми приветствуется. Это эпизод из книги Бытия, когда после уничтожения Содома благочестивый Лот стал жить в пещере со своими двумя взрослыми дочерьми:
«И сказала старшая младшей: отец наш стар, и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли; итак, напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего племя.
И напоили отца своего вином в ту ночь; и вошла старшая и спала с отцом своим /в ту ночь/; а он не знал, когда она легла и когда встала. На другой день старшая сказала младшей: вот, я спала вчера с отцом моим; напоим его вином и в эту ночь; и ты войди, спи с ним, и восставим от отца нашего племя.
И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего, и родила старшая сына, и нарекла ему имя: Моав /говоря: он от отца моего/. Он отец Моавитян доныне. И младшая также родила сына и нарекла ему имя: Бен-Амми /говоря: он сын рода моего/. Он отец Аммонитян доныне[12]».
Интересно, что в этой главе Библии ее авторы благосклонно относятся к инцесту, но крайне отрицательно — к гомосексуализму. Собственно говоря, именно по этой причине были уничтожены города Содом и Гоммора, а гомосексуализму присвоено название «содомного греха».
Сексологи и психологи не так давно выяснили, что сексуальные контакты между братьями и сестрами происходят значительно чаще, чем было принято думать. При опросе студентов американских колледжей, имеющих братьев и сестер, такие контакты от сравнительно невинных генитальных игр до полового акта признали 15 % девушек и 10 % юношей. Три четверти контактов носили гетеросексуальный характер, а одна четверть — гомосексуальный. У трети опрошенных такой опыт был однократным и никогда не повторялся, у других подобные контакты повторялись; 27 % опрошенных продолжали их в течение года. Причем мнения студентов по поводу этого «сексуального эксперимента» разделились примерно поровну: одна часть опрошенных восприняла сексуальный контакт с братом (сестрой) положительно, другая часть — отрицательно, третья — безразлично. Однако удалось выяснить, что старшие братья и сестры нередко применяют к младшим насилие. Это усиливает возможную психическую травму, тем более, что, как правило, дети никому об этом не рассказывают.
Иногда людей подталкивают к инцесту жизненные обстоятельства, как это было в случае, описанном Вильгельмом Райхом в книге «Сексуальная революция». Он пишет: «Тяжелобольная жена одного рабочего годами была прикована к постели. У него было трое маленьких детей и 18-летняя дочь. Она заменила мать детям, заботилась о них и об отце. На протяжении многих лет семья жила хорошо. Отец работал, проявляя заботу о больной жене. Дочь очень хорошо относилась к братьям и сестрам, поддерживала порядок в доме и спала с отцом. Но начавшиеся вокруг семьи сплетни привели к вмешательству полиции нравов. Отец был арестован, обвинен в кровосмешении и на многие годы упрятан в каторжную тюрьму. Дети попали в приют. Семья развалилась. Дочке пришлость идти в прислуги. Почему возможно такое?»
Инцест — понятие не столько физиологическое, сколько психологическое. Легкая эротическая окрашенность чувств между дочерью и отцом, матерью и сыном, братьями и сестрами встречается нередко, однако она очень далека от половых контактов между ними. Настоящий, полный инцест наблюдается крайне редко. Это обусловлено не только моральными запретами, но и тем, что длительная совместная жизнь с раннего возраста и возникающая привычка к данному человеку препятствует появлению к нему полового влечения, выбору его в качестве сексуального объекта. Половые отношения отца с дочерью встречаются значительно чаще, чем случаи инцеста между остальными членами семьи. Они могут носить характер как собственно полового акта, так и орально-генитальных контактов, мастурбации и т. п. Нередко инцест совершается в состоянии алкогольного опьянения отца и фактически представляет собой изнасилование дочери. В дальнейшем они принуждают ребенка жить половой жизнью, скрывая это от матери. Инцест тяжело переживается некоторыми детьми и может приводить к суицидальным попыткам, злоупотреблению наркотиками, проституции, неврозам.
Следует отметить, что гораздо чаще дело ограничивается особо выраженной любовью и нежностью к дочери со стороны отца, который видит во взрослеющей девушке копию своей супруги. Наблюдая в юной девушке черты женщины, которую он когда-то страстно любил, мужчина переживает иллюзорный эффект возвращения молодости. В нем просыпается подспудное, активно подавляемое сексуальное желание, особо острое из-за невозможности его реализации, и смешанное с нежностью к своему ребенку. Поэтому для отцов зачастую так труднопереносима мысль о том, что посторонний мужчина получает права на его женщину, пусть эта женщина и является его дочерью. Одно из лучших описаний подобного состояния дано Стефаном Цвейгом в рассказе «Закат одного сердца», в котором описана драма старого человека, случайно узнавшего, что его любимая дочь по ночам отдается соседу по гостинице.
«Ведь это просто чудовищно: Эрна, это нежное, заботливо взлелеянное дитя с ласковыми глазами… давно ли, давно ли она сидела над букварем и розовым пальчиком водила по трудным, непонятным буквам; давно ли он заходил за ней в школу, и она выбегала к нему в голубом платьице, а по дороге домой кормил ее пирожными в кондитерской — он еще чувствовал поцелуй детских губ, сладких от сахара… Разве не вчера это было?.. Нет, годы прошли с тех пор… но ведь вчера — в самом деле, вчера — она так по-детски упрашивала его купить ей пестрый, голубой с золотом, свитер, выставленный в витрине. «Папочка, ну, пожалуйста», — умильно сложив руки и смеясь тем радостным, самоуверенным смехом, против которого он никогда не мог устоять… А теперь, в двух шагах от его двери, она пробиралась в комнату чужого мужчины, в его постель…
Боже мой, Боже мой… — невольно застонал старик. — Какой позор, какой позор!.. Мое дитя, мое нежное, любимое дитя, с каким-то мужчиной. <… > Он опустил голову, не решаясь взглянуть на дочь, и ничего не ответил. Он видел только кисти ее рук на столе, милые, холеные, лениво играющие на белом поле скатерти, будто избалованные породистые борзые. Весь дрожа, он робко скользнул взглядом по ее тонким девичьим рукам, еще полудетским… давно ли эти руки каждый вечер обнимали его, когда она прощалась с ним перед сном… Он видел округлость ее девичьей груди, ровно дышавшей под новым свитером. «Раздетая валялась с чужим мужчиной, — терзался старик. — Он трогал ее, ласкал, наслаждался… моя плоть и кровь… мое дитя… о, негодяй!» Он громко застонал, сам того не замечая».
А вот реальная история, присланная в газету «Спид-инфо» от одной из ее читательниц. Мы приводим ее в сокращении, но и в таком виде она оставляет сильное впечатление и заставляет задуматься над понятиями «норма» и «извращение». «Мне было три года, когда умерла мама. Отец воспитывал меня один, мачехи не было. Пока я ходила в детсад, всю домашнюю работу (готовка, уборка, стирка) он делал сам, потом постепенно стал приучать к ней и меня, а к двенадцати годам я уже чувствовала себя «маленькой хозяйкой большого дома» и даже научилась шить и вязать, чего отец не умеет. Зато он великолепно плавает, лихо гоняет на лыжах и на велосипеде, к чему без особого труда приучил и меня. Так что мы уже давно вместе ходим в бассейн и на Волгу, совершаем совместные велосипедные и лыжные прогулки. Вместе посещаем театр и концерты, побывали во многих городах страны. Что — не верите? Времена, мол, не те? Те или не те, но я ничего не придумываю.
Окончила восьмилетку, музыкальное училище, поступила в университет… А день рождения у меня с отцом совпадает: я родилась в день его двадцатидвухлетия. Когда ему исполнилось 40, а мне 18, я училась на II курсе. Были гости — коллеги отца и мои однокурсники. Впервые в жизни я выпила шампанского. Когда гости разошлись, и мы с отцом вымыли посуду, он вдруг сказал с каким-то оттенком печали:
— Ну вот тебе и восемнадцать. Имеешь право замуж выходить…
Эти слова меня точно резанули по самому сердцу, но я промолчала. Разделась, легла. Он, как обычно, поцеловал меня, сказал «спокойной ночи» и пошел в свою комнату. Уснуть я не могла. Замуж? Как так замуж? Это значит что же — расстаться с отцом, который всю жизнь был для меня и папой, и мамой, и другом — да разве это мыслимо?
Не знаю — может быть, шампанское ударило в голову, но я вскочила с постели, ворвалась к нему в комнату, крикнула сквозь слезы:
— Не хочу я замуж! Никогда от тебя не уйду! — и принялась его целовать ото лба до пальцев ног, потом юркнула к нему под одеяло, прижалась всем телом, страстно обняла… он не устоял перед таким напором.
