Читаем без скачивания Новый директор - Герман Матвеев

— Это еще что за новости!

— Школа переходит на полное самообслуживание. Дети сами будут следить за чистотой и порядком…

— Вы собираетесь сделать из них уборщиков!

— Подробней мы поговорим на первом же родительском собрании. Уговаривать и упрашивать мы никого не собираемся. Если вы намерены воспитывать сына барчуком и бездельником, я не могу запретить, но тогда вам придется взять его из нашей школы.

— И возьму!

— Пожалуйста!

— Но это мы еще посмотрим! Да, да… мы еще посмотрим, кто вам разрешит! Мой муж не какой-то там… — гордо произнесла Леонтьева. — Мы для вас или вы для нас. — Она открыла сумочку, чтобы поглядеться в зеркало, но от досады забыла об этом.

— Всё, гражданка Леонтьева? Больше у вас вопросов нет? — спросил Константин Семенович.

Очевидно, Вета Семеновна решила, что дальнейший разговор с упрямым директором будет без пользы. Она презрительно сощурилась, поднялась и, не попрощавшись, даже не взглянув на мужчин, вышла из кабинета с высоко поднятой головой.

— Ну как, напугала она вас, Михаил Петрович? — спросил Константин Семенович, когда в канцелярии хлопнула дверь и наступила тишина.

— Неприятно… Я три раза с-смерти в глаза смотрел…

— Это еще не самая худшая…

— Повоюем, если так, — с улыбкой и почти не заикаясь сказал летчик.

— Я думаю вот о чем, — задумчиво начал Горюнов, — откуда у нее такие взгляды? Странно. Родилась она и выросла в советское время и, очень возможно, в рабочей семье. Кто же вбил ей в голову такое пренебрежение к простому труду? Сама она додуматься, конечно, не могла… Можно объяснить лишь влиянием буржуазной идеологии… К сожалению, Михаил Петрович, среди родителей таких найдется не мало… Видите, какая сложная задача встает перед родительским комитетом? Детей воспитывать легче. Дети — мягкая глина: пальцами лепи. А родители? Это — часто твердый камень. Стальное зубило крошится…

В вестибюле, возле окна, стояла небольшая группа ребят шестого класса. В центре внимания Слава Леонтьев. Опустив голову, мальчик соскабливал с правой руки приставшую шпаклевку и исподлобья поглядывал на дверь канцелярии.

— Вот какая она у тебя вредная! — с огорчением проговорил Костя, несколько лет сидевший со Славой на одной парте.

— Она не вредная… — хмуро возразил Слава. — Она воображает…

Что «воображает» Вета Семеновна — было неизвестно, но никто из ребят не переспрашивал, не уточнял. Всем было понятно, что хотел сказать Слава.

— Жалко ей, что ли?

— Она расстроилась потому, что он перемазался, — объяснила девочка с черными и шустрыми, как мышки, глазами. — Посмотрите, говорит, на кого он похож! Даже нос у него… Ну-ка, покажи, Слава, нос. Ой, девочки! И верно. Смотрите, на носу краска!

— Это Валерка Сутягин его мазанул.

— Ну так что! Не отмоет, что ли? — презрительно сказал один из мальчиков. — Андрей Архипыч говорил, что керосином в два счета отмоется. У тебя есть керосин, Славка?

— Есть. В примусе остался.

— Она тебя всё равно домой уведет.

— А я опять убегу.

— Верно, Слава! Ты не спорь с ней. Пускай говорит, что хочет. Придешь домой, а потом отпросись в кино или куда-нибудь и беги сюда. Мы до вечера будем.

— Ну да, до вечера! Кто тебе разрешит?

— А сколько надо выкрасить-то! Все парты. Васильев говорил, что мы в три смены работать будем. А кто свободен, может стадион строить.

— Ой, девочки! Неужели у нас свой каток будет? Вот хорошо-то!

Твердой походкой Вета Семеновна вышла в вестибюль. Так ходят люди, принявшие важное решение. Оглянувшись кругом и еще раз убедившись, что воздух действительно насыщен запахом краски и олифы, а по полу разбросаны опилки, рваная бумага и битое стекло, она брезгливо передернула плечами. «Подумать только, и в этой грязи копошатся дети! Они дышат отравленным воздухом, пачкают одежду, руки и даже лицо!..»

— Слава! Сейчас же домой! — приказала она.

— Мама, надо же красить парты. У нас будут белые парты… Мне же учиться… — взмолился мальчик.

— Здесь ты учиться не будешь! — отрубила мать. — Из тебя здесь хотят сделать маляра… Я не позволю! Послушайте, Мария Васильевна, что у вас тут происходит? — обратилась Леонтьева к вошедшей с улицы секретарше. — Это же ужас что такое!

Мария Васильевна оглянулась кругом:

— В школе ремонт, Вета Семеновна.

— Но почему сюда пустили детей? Почему их заставляют работать?

— У нас новый директор…

— Я говорила с ним. Где вы достали такое сокровище? Боже, вы посмотрите!.. Что это?

Из коридора в вестибюль вышли три рослых девочки в серых халатах. Головы их были повязаны платками, в руках они несли по ведру с грязной водой и тряпками.

— Это кто… ученицы?

— Да. Клава, что вы делаете? — спросила секретарша, когда девочки приблизились.

— Мы наводим блеск и чистоту в столовой! — не останавливаясь, весело ответила Клава.

— А где же уборщицы?

— Они там…

— Нянечки помогают и учат нас! — крикнула Виолетта.

В первый момент Вета Семеновна даже не знала, что и сказать. Раза три она открывала и закрывала рот.

— Это… Это уж совсем что-то неслыханное! — с трудом проговорила она. — Уборщицы в роли учительниц… Профессора по мытью полов… Не-ет! Пока не поздно, это безобразие надо прекратить! Слава, за мной! — приказала она и решительно направилась к выходу.

Понурив голову, мальчик поплелся за матерью. Мария Васильевна посмотрела Леонтьевой вслед и усмехнулась.

Константин Семенович ждал секретаршу. Едва успела она открыть свой стол и снять чехол с машинки, как он познакомил ее с Куприяновым и попросил списки родителей.

— Затем дайте мне адреса учеников: Цыганкова, Журавлева и Линькова из восьмого класса.

Чувствуя вину перед директором, Мария Васильевна старалась угодить ему.

— Встретила одну родительницу… Вету Семеновну Леонтьеву, — сообщила она, вытаскивая из шкафа папки с делами. — Она возмущена. Я думаю, поехала жаловаться…

— Пускай жалуется, — равнодушно проговорил Константин Семенович.

— Муж у нее работает начальником какой-то строительной конторы… — продолжала Мария Васильевна. — Вот здесь все списки! Там и Леонтьевых найдете. Помочь вам?

— Устраивайтесь пока за этим столом, Михаил Петрович, — предложил директор, отдавая Куприянову списки. — Потом мы найдем вам постоянное место.

28. Аквариум и стулья

Рыбки беспокойно сновали взад и вперед, не понимая, что с ними хотят делать и почему кругом толпятся ребята. Несколько раз аквариум пытались приподнять и подсунуть под него палки. Но он оказался таким тяжелым, словно прирос к столу.

Максим приуныл. Вначале он суетился больше всех: устроил носилки, распоряжался, но когда выяснилось, что перенести аквариум в новое помещение не хватает сил, совсем упал духом. Старшие опять уехали за землей, значит, нужно ждать или звать на помощь художников.

— Ребята, а если подсунуть сбоку палку?..

— Куда подсунуть? Видишь, не пролезает.

— Так надо сначала гвоздем подколупнуть или чем-нибудь…

— А чем?

— Постойте, я видел в ящике… — вспомнил один из юннатов и побежал в конец комнаты, где стоял железный ящик, в которых обычно хранят киноленты. Скоро он вернулся с отверткой. — Вот! Можно поддеть, а потом палку просунуть.

— Ну и что? А потом? Как мы его снимем? Тут надо подъемный кран, — презрительно сказал Петухов. — Дай-ка сюда отвертку. Девочки, а вы чего мешаете? Переносите свои гербарии. Всё равно от вас толку нет.

— Ой-ой! Какой силач!

— А что! Посильней тебя…

— Мальчики, а зачем вы хотите вместе с водой переносить? — неожиданно спросила самая маленькая юннатка, по прозвищу «Тапочка на цыпочках». — Надо немножко оставить, а потом снова долить.

Петухов с изумлением посмотрел на малышку: «Вот голова! Здорово придумала».

— Правильно! Ребята, где шланг? — ободрился он. — Ведра давайте!

— А шланг уже унесли…

— Васька, сбегай живо! — командовал Максим. — На самом деле! Зачем воду носить? Я еще вчера хотел отлить. Оставим пальца на три… Тапка, неси ведро!

Девочка побежала искать ведра. Это оказалось не так просто. Все ведра, бывшие в распоряжении нянечек, забрали еще вчера. Несколько штук, занятых белилами, она увидела в коридоре, но на ее просьбу «одолжить на десять минут», «маляры» пообещали выкрасить юннатку с головы до ног, если она посмеет прикоснуться к «чужим вещам».

— Ты кого тут ждешь? — услышала она над собой голос нового завхоза.

— Андрей Архипыч, нам нужно ведро, а никто не дает… — чуть не заплакала «Тапка».

— Ведро? Зачем?

— Из аквариума воду вылить, а потом налить… А то нам никак не перенести с водой…

— Ага, юннаты! А у вас разве своего ведра нет?