Читаем без скачивания Карра для Лаки (СИ) - Савченя Ольга "Мечтательная Ксенольетта"

Едва выживший в схватке парнишка не успел прийти в себя, как вновь с головой окунулся в сильные эмоции. Он зарычал, сжимая кулаки, и бросился вперед. Его скорости, силы и ярости хватило, чтобы снести собой мужчину в два раза выше и шире, чем он сам. Они прокатились по земле, но на этом перевес сил вновь разыгрался.

Рыжему щенку исполнитель клана Вардеон решил просто сломать шею, а затем вернуться и придушить сынка Акферда. Вот только он дернулся от боли в груди. Удар пришелся со спины.

Лаки столкнул громадное тело с перепуганного Ювена и помог ему подняться. Они оба шатались, выходя из подвала. Оба спешили покинуть район Алионов, постоянно оглядываясь. И они одновременно позабыли о боли, когда позади послышались крики преследователей.

Они бежали долго и много петляли. Несколько раз Ювен едва не терял сознание, но Лаки буквально на бегу шептал бодрящее заклинание, не требующее сложных пассов. Он заметил пропитанную кровью штанину, однако сейчас другу ничем не мог помочь. Вардеоны продолжили преследование даже на территории Акфердов, но у очередного кабака остановились и попятились.

— Поймать и доставить живьем, — отдал приказ Лаки, подоспевшему на помощь вышибале.

Он втащил Ювена в прокуренный теплый зал. Владелец кабака, господин Ролс Диал, беседовал с обслуживающим работником у стойки. Он сразу узнал своего младшего господина, шепнул указание сотруднику и бросился к Лаки на помощь, принимая у него из рук бессознательное тело Тантита. Работник кинулся к мальчишке зазывале, чтобы отправить его с весточкой к ближайшей шайке Акфердов, и поспешил вернуться к работе, оставляя шефа разбираться с остальным самостоятельно. Ролс помог Лаки втащить рыжего в свой кабинет, провел дальше в скрытую подсобку, где Тантита уложили на твердую кушетку. Он привычно вытащил целый ящик с зельями, тряпками и целительскими инструментами. К нему часто приходили соклановцы, но чтобы главенствующая семья — никогда еще.

— Что у вас с рукой? — поинтересовался Ролс, наливая теплую воду в ванночку.

Акферд дернулся, отрывая взгляд от мертвенно бледного лица друга, и тихо ответил:

— Не знаю. Перелом, трещина, ушиб... — он поморщился и увереннее заговорил, будто очнулся ото сна: — Сначала Ювена. У него рана на ноге. Потерял много крови и измотался. Мне нужно сильное обезболивающее и я помогу, — оглянулся на ящик с зельями.

— Но ваша рука…

— Я помогу, — рыкнул Лаки, пресекая споры.

* * *

Мне до последнего не удавалось отделаться от опасений, что Лаки будет насмехаться надо мной с утра или позже, но он повел себя лучше, чем достойно. Нежно разбудил на рассвете, проводил в общежитие, а после не поленился вернуться, чтобы выполнить обязательство перед щедрым владельцем ипподрома. Он пришел ко мне через пару часов, принося с собой позабытые цветы. До самого его отъезда мы провели время совместно в моей комнате. Он пообещал мне, что после каникул выбьет у Уола согласие на наши отношения. Мы условились, что в крайнем случае все будет тайно, но обязательно будет.

Я привела себя в порядок, оделась и отправилась завтракать. Горничная выходила из комнаты моей мамы, я улыбнулась ей:

— Доброе утро, Рания.

— Доброе утро, госпожа.

— Карра, — напомнила я.

Она улыбнулась мне, но промолчала, а значит, никогда не перевоспитается и будет называть меня так, как считает правильным.

Я бегом спустилась по лестнице в огромную гостиную, направилась на кухню, но, проходя мимо прихожей, увидела камердинера и папу. Старик Барт помогал ему надеть теплое пальто.

— А куда это вы собрались? — полюбопытствовала я.

— Милая, — улыбнулся папа, раскидывая руки для объятий.

— Доброе утро, Карра, — поприветствовал меня Барт.

— Доброе утро! — ответила ему.

А через несколько секунд я повисла на шее самого обожаемого мною мужчины. Он поцеловал меня в висок, поглаживая спину. Я скривилась и почесала место поцелуя. Стильно выбритая борода на привлекательном лице только выглядела красиво, но кололась до жути.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как спалось?

— Прекрасно! А ты куда? — поинтересовалась я, любуясь им.

Его волосы тоже выглядели стильно: на темных волнистых волосах, зачесанных назад, лишь виски сияли ровной сединой. Правильно подобранная одежда создавала вид фигуристого, высокого мужчины. Но я-то знала, что под широким шерстяным поясом, скрывающимся под рубашкой и свитером, затаился выступающий живот! А так. Неотразимый мужчина!

— В Аунфид, — ответил он мне, глядя виновато. — Прости, Карра, но там объявился клиент, желающий переехать в Ленвер. Он выкупил участок со старым домом, но хочет снести его и построить новый. Чуть ли не дворец планирует! Нельзя упускать такой шанс, — осветилось его лицо озорной улыбкой.

— Шансы никогда нельзя упускать! — улыбнулась я ему в ответ и вновь обняла, чувствую легкую обиду, но не позволяя ей разрастись.

Я приехала на трехнедельные каникулы, а папа уезжает почти на весь их срок. Аунфид — унылый городишка! И такой далекий. А если еще придут сильные метели, то определенно увижу папу лишь на одних из выходных, когда уже начнется учеба.

— Что тебе привезти в подарок? — поинтересовался он.

— Три ведра дождя, — пробубнила я, не отпуская его из объятий.

Он похлопал меня по спине, посмеиваясь, прижал к себе крепче и произнес:

— Сейчас там снежно, хотя уверен, что все равно сплошная слякоть. Эх, дочурка, закончишь учебу и отправимся совместно по всей империи блуждать, — мечтательно протянул он, а потом бегло заявил: — Я выберу подарок на свой вкус. Нам с Бартом пора, милая.

— Мама не выйдет провожать? — оторвалась я от его теплой и терпко пахнущей тушки.

— Несколько минут назад попрощались. Она не одна.

На мраморном крыльце постелили серый ковер, предотвращая скольжение. Я стояла на нем, куталась в накинутую на плечи шубу и от морозного воздуха невольно съеживалась. Четверка гнедых жеребцов увозила с огромного двора карету. Через минуту я заскочила обратно в дом, скинула шубу и побежала в малую столовую, но там никого не нашла. Подходя к дальней гостиной с самым большим и роскошным в доме камином, прислушалась к звонкому голосу мамы:

— ...ну и как было пройти мимо? Любой бы хоть парой слов перекинулся. Столько лет не виделись. А с ними карапуз: щекастый, румяный, губки пухлые!.. Может чуть старше Каррушки нашей.

— А ей сколько было? — поинтересовался женский голос.

Я скривилась, улыбаясь и прислоняясь к стене. Ненавижу, когда она меня так называет, но ее не перевоспитать.

— Ой! Да она самостоятельно на ногах стоять не могла, — явно преувеличивала мама. — Зато все глядела и глядела своими глазищами на мальчишку — смущала беднягу. Как вспомню — смех разбирает! Мы распрощались довольные тем, что беседа не слишком затянулась, а она как разревелась там! — взорвалась хохотом мама, а я услышала еще смех и поняла, что в гостях у нее не меньше двух дам. Сама история меня не интересовала, я ее уже переслушала, но поздороваться с мамой очень хотелось, желательно не показываясь на глаза неизвестным: — Рыдает — влюбилась, мамочка! Папочка, пусти меня к солнышку моему! Еле утащили от перепуганного мальчишки.

Женщины хохотали. Не так уж и смешно, между прочим! Я хоть и маленькая была, но тот ужас, тот перенесенный мною стресс, прекрасно запомнила. Вот «солнышко свое», первую любовь, не помню напрочь. Ну и не жаль.

Я прижалась к стене и высунула голову в арочный проход. Троица женщин расселась на диванах вокруг самой шумной сплетницы Ленвера — Бенли Скойлок. Она сидела в кресле с бесподобной осанкой и поигрывала плечиками в интонацию. Русые волосы собраны в высокую прическу, тонкая шея украшена нитью белого жемчуга, светлая ткань дневного платья облегала изящную фигуру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я высунулась чуть сильнее, но старалась так, чтобы гостьи, увлеченные рассказом, не увидели лохматую меня. Интересовалась я только сплетницей! Помахала рукой, дождалась, когда она меня заметит, и юркнула обратно в коридор, устремляясь подальше от места сбора высшего общества Ленвера. В просторной, светлой кухне мне были рады, но кухарка, не особо церемонясь, продолжая радоваться и улыбаться, развернула меня за плечи и попросила подождать пару минут в малой столовой. Она никогда меня не обманывала, и уже меньше чем, через минуту стол заставили блюдами. Мама вбежала, когда я уплетала пудинг, облитый шоколадом, и запивала его молочным коктейлем.