Читаем без скачивания Птенцы Виндерхейма - Алина Лис

И в себя Лис пришел под кленом. Под тем самым, где Беовульф хотел с ним поговорить. Открыв глаза, Хельг обнаружил, что лежит, а вверху шелестят листья. Снарссон и старшекурсник стояли рядом, «птенец» смотрел на Лиса удивленно, а «сокол», высокий и крепкий, в такой же форме, что и первокурсники, только более темной, ухмылялся.

Лис быстро огляделся. Кусты мешали точно разглядеть, но, кажется, на аллее все так же пусто. Ну конечно, на помощь рассчитывать не стоит: идут занятия, и добропорядочные ученики тщательно конспектируют лекции и отвечают на семинарах, а не гуляют вблизи больницы. Мог, конечно, появиться Фридмунд, но рыжий наверняка под присмотром Хрульга занят чем-то нудным, отвратительным и удручающе воспитательным…

– Да ты хоть ори – все равно никто не поможет, – сообщил старшекурсник. – Если что, я просто скажу, что показывал младшему товарищу прием, и не рассчитал. А ты как миленький это подтвердишь, уж поверь. Веришь мне?

Хельг кивнул. Верит. Еще как верит. Нет, с этим ни «мягкая борьба», ни наука Стейнмода не поможет. Ваджра-мушти и наставления чжанов тоже. Первое просто бесполезно, не тот уровень, чтобы пытаться тягаться с «соколом». А во втором этот парень просто-напросто лучше Хельга, и учили его даже не в академии, а еще дома, судя по тому, как легко и непринужденно парень пользуется умением касаться болевых точек. Стоит признать: Лис начал поздновато осваивать премудрости изувечивания ближнего своего. И многим, очень многим он просто не ровня.

«Вот если бы рядом был Свальд… Тогда, возможно, удалось бы помахаться… Хотя не факт. Вот если бы Свальд и Дрона, то, наверное, сейчас бы не я тут валялся…» – Хельг не смог сдержать улыбку.

– Ты что, мазохист? Чего радуешься? Или ненароком головой тронулся? – «Сокол» нахмурился. – Ладно, хоть гогочи. Просто ответь: откуда знаешь о братстве Истины?

Беовульф встрепенулся, собираясь что-то сказать, но старшекурсник показал ему кулак. Снарссон заткнулся.

– Пошли в задницу… – прохрипел Хельг и сжался, готовясь к боли. Но «сокол» ничего не сделал, просто внимательно посмотрел Лису в глаза.

– Я так понимаю, знаешь, но взглядов не разделяешь? Жаль, парень ты вроде сообразительный. Ты бы нам пригодился. Может, передумаешь?

– Я уже сказал… куда вы можете отправиться…

– Ну и что теперь? Утопить тебя, что ли? – задумался «сокол».

Беовульф сглотнул. Хельг бы тоже сглотнул, но просто не вышло. Эти и утопить могут. Хотя такая угроза означает, что…

– Да не дрейфь ты, шучу я! – Старшекурсник ухмыльнулся. – Однако ты должен понимать: если будешь болтать, то неприятностей огребешь выше крыши. Наших в академии хватает. Впрочем, мне почему-то кажется, что ты это понял и без меня. И не удивляйся ты так. Истинный сванд все равно служит Истине, даже если не готов принять ее. Мидгарду худо не будет, если ты станешь пилотом. Но будешь трепаться – вылетишь к йотуновой бабушке, это мы тебе обеспечим.

– А… не думаете, что я… сообщу, кому следует? – Хельгу было все равно. Он не боялся. Боль – ее можно вытерпеть. А этих он никогда не боялся.

– Чего? Сообщишь? Это ты так шутить пытаешься? Плохо получается, «птенчик». Во-первых, кому ты скажешь? Хрульгу? А ты уверен, что он не с нами? Но, предположим, он не с нами. Бьется в твоей головушке такая мыслишка, да? Но я мысль за тебя доведу до логического конца. С нами, знаешь ли, крутые ребята из верхушки академии. А руководство, знаешь ли, что Хрульгу прикажет, то он и сделает. Но это в том случае, если он не с нами. А он с нами. Или не с нами? Как думаешь?

Лис промолчал. Думать не хотелось. На душе было паршиво – хоть верфольфом вой. Ну почему они – и в академии?! Почему?!

– Так что будь умницей, Хельг. Учись, повышай рейтинг и стань хорошим пилотом. Просто забудь о том, что сегодня случилось. Понятно? – «Сокол» приблизил лицо вплотную. Взгляд – серьезный-пресерьезный. – А то у нас есть сорвиголовы, и, знаешь, они могут решить, что легче тебя утопить, чем выгнать. Оно тебе надо?

В морду ему плюнуть, что ли? А смысл? Еще раз вырубит. Нет, с этими надо по-другому. Надо побороть ярость. Надо избавиться от чувств. Хельг Гудиссон должен стать Лисом, хитрым-прехитрым Лисом. А Лис знает: любого можно перехитрить – и победить. Нужно только время. Чуть-чуть в одном случае – и очень много в другом.

Вот как в этом.

Потому что «сокол», сам того не ведая, сболтнул лишнее, скорее всего и не догадываясь об этом. И дело не в Хрульге. Эти настолько замкнуты на своих безумных идеях, что просто-напросто забывают, что мир не вертится вокруг их дурацкого братства. И вот из этого и нужно исходить.

– Не надо…

– Ну и умничка. – Старшекурсник осклабился и хлопнул Хельга по плечу. – Напоследок еще раз напомню: у тебя только что галлюцинация была. Продолжительная и очень реалистичная. Понятно? Вижу, что понятно. Ладно, парень, отдыхай и топай, куда топал. Беовульф, пошли.

Они ушли. Хельг еще минут двадцать просто лежал. В голове было пусто. Мысли, роившиеся, пока ему угрожали, предпочли удалиться вместе с «птенцом» и «соколом». Звенящая пустота.

Он просто не знал, что делать. Нет, знал. Не знал как это сделать, но не что.

Что за йотунство?! Только все стало так удачно складываться, и вдруг оказывается, что за раскрашенным фасадом академии – такая гниль.

Не сдавайся, приободрил сам себя Лис. Этот старшекурсник помимо воли проговорился, что не вся академия с ними. Что у них есть свои люди в руководстве, но руководство им не принадлежит. И он не упомянул Храм, а говорил только об академии, значит, здесь они с Храмом стараются не пересекаться. Да, это не столица и не запад, где даже некоторые иерархи выказывают братству одобрение, пускай и тайное. Точки отсчета намечены, можно начинать расчеты принципов воздействия…

Невольно вспомнилась басня о мелкой шавке и «Разрушителе». Как это ни грустно, но шавка сейчас – это он, Хельг. Нужно время, если он хочет с ними разобраться. Но и его первоначальный план требует уйму времени. Приоритеты расставлены уже давно. Братство подождет.

Но что именно братство здесь забыло?

Вот это намного интереснее.

Хельг поднялся. Если удастся твой план, напомнил себе Лис, то и Беовульф, и «сокол» окажутся там, куда ты их послал. Потерпи. Это просто… просто лишняя фигура на доске. Ну ладно, фигуры. Но игра от этого не меняется. Нужно продолжать выполнять задуманное.

Хельг поднялся.

Пора на учебу.

– С выздоровлением. – Катайр улыбнулся. Северянин одной рукой держал стопку тетрадей, другой писал что-то на клочке бумаги и заодно придерживал дверь в комнату 2-13 ногой.

– Спасибо. – Хельг заглянул в комнату. – Остальные в учебном корпусе?

– Ага. Правда, Фридмунд до сих пор в лапах Хрульга, но Вальди обещал, что завтра его отпустит.

– Кстати, Свальд тебе говорил об Ардже?

– Говорил. – Катайр поморщился. – И уж не знаю, что Свальд сказал Рунольву, но тот согласился как миленький.

Хельг хмыкнул. Он знал. Свальд должен был красочно описать Хаймссону то, что с ним сделает Ардж, когда поймает, а Свальда, Катайра, Фридмунда или Хельга не окажется рядом. Описать, используя выражения «окровавленный кусок мяса», «дыра в черепе», «последующие психические расстройства» и, разумеется, заключительный вывод: «абсолютная невозможность совмещения травм от побоев с учебой в академии».

Так что Рунольв должен был согласиться. Как миленький, без сомнения.

– Слушай, это у тебя что, шишка? – Катайр уставился на лоб Хельга.

Лис поморщился.

– Споткнулся.

– Ты себя вообще хорошо чувствуешь?

– Ты мне что, мамочка? – раздраженно буркнул Хельг.

Гальт нахмурился, и Лис опомнился.

– Извини, Катайр. Просто Вальди, когда я ему справку отдавал, шишку увидел и отстранил меня от физических занятий на неделю. Я по дурости сказал, что не хочу пропустить физкультуру и тренировки, а он и воспользовался.

Да уж, да уж. Сержант еще посоветовал быть осторожнее и снова не споткнуться на ровном месте, из чего Хельг понял, что ротный ему не поверил и запретом наказал за ложь. Парень вздохнул:

– Мой тебе совет: в присутствии Хрульга прикидывайся немым.

– Постараюсь. – Катайр вдруг широко заулыбался. – Кстати, Ингиред на первой лекции сказал, что в этом году гальты показали один из лучших результатов по первому испытанию.

– Поздравляю. А потом, наверное, высказал сожаление, что не весь курс состоит из северян?

– Да. Как ты узнал?

– Догадался.

Хельг не собирался распространяться об идее, которая посетила его еще в первый день прибытия. По крайней мере, пока что. Конкуренция. Но не выживание сильнейших, а травля слабейших. Гальты молодцы, гальты красавцы, гальты лучше всех – значит, на первых порах часть накапливаемой злости за неудачи и плохой рейтинг выплеснется на северян. Потом, если надо будет, бхаты станут лучшими. За ними ниронцы, чжаны, сванды. Кто не выдержит – морально слаб. Академия сейчас не ищет лучших. На первом году будут отсеивать худших.