Читаем без скачивания Академия палачей - Настя Ильина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я кивнула и улыбнулась.
Кая нигде не было видно, и я переживала, чтобы он не сотворил ничего необдуманного. Если он планировал покинуть академию – я не против, но не попытается ли он заодно помешать мне пройти испытание? Вряд ли он обладал такими полномочиями, но если у отца нашёлся «свой человек» здесь, то у Квентонов такой тем более есть.
– …для прохождения лабиринта ужаса вам будет отведено полтора часа. За это время вы должны преодолеть все испытания и выбраться живыми. Уверен, это посильно, ведь вы хорошо и упорно тренировались всё это время, – взгляд Аарона на протяжении всей его речи был прикован ко мне, словно командир говорил эти слова исключительно для меня.
Вчера Аарон снова отыскал меня и настоял, чтобы я приняла его помощь. Он сказал, что запрещённая технология, которую я должна вшить в комбинезон, лишь станет моим светилом. Она не поможет одолеть неприятелей, которые могут встретиться на пути, но осветит путь. Пришлось принять и поблагодарить его. Не хотелось, чтобы командир поседел раньше времени от переживаний. Если он дал моему отцу обещание защитить меня, то боится нарушить его. Приложив ладонь к груди, я улыбнулась и кивнула: дала знак, что у меня всё под контролем, и я ничего не боюсь.
«Вошьёшь во внутренний карманчик на груди, и эта вещица поможет тебе», – сказал командир, сжимая мои пальцы и пряча чёрную жемчужинку в моей ладони.
– Испытание начинается, – заявил командир.
Из пола начали появляться холодные металлические стены, отделяющие нас друг от друга. Меллани пыталась ухватиться за меня, но ничего не получилось: каждый кадет оказался в своём собственном лабиринте.
Я обвела взглядом стены, покрытые тонкой корочкой льда. Это всего лишь голограммы, но какие же они реалистичные. Технология, полученная от далийцев, не могла не восхищать. Как-то я пыталась разобраться в работе голограммных устройств, но отец запретил мне лезть в это и сказал, что девушка должна заботиться о другом. Я и заботилась – тренировалась изо дня в день, обучаясь защищать себя ото всех вокруг. Если бы он не убил во мне прошлый порыв, возможно, я бы стала учёным? Ухмыльнувшись собственным мыслям, я поняла, что должна двигаться дальше.
Пол под ногами превратился в скользкую корочку льда. Здесь пригодились навыки выживания, полученные от учителя Нильсона: встав на внешние стороны ступней, я медленно двинулась вперёд. Так можно было предотвратить скольжение, так как наша обувь обладала специальной ребристой поверхностью по краям. Время от времени поскальзываясь, я шла вперёд, но казалось, что топталась на одном месте. Бесчисленные повороты сводили с ума. Я достала кинжал и попыталась выцарапать на стене знак, чтобы уж наверняка не бродить кругами, но тот мгновенно исчез. Голограмма восстанавливалась быстро от любых повреждений, но не от грязи. У меня не было под рукой ничего, что помогло бы рисовать отметки, поэтому иного выхода не оставалось. Покосившись на нож и свою ладонь, я стиснула зубы и сделала порез, превращая собственную кровь в краску. Боль прошлась до самого сердца, втыкаясь в него ледяным шипом. Я шумно выдохнула, постаралась дышать глубже, чтобы поскорее избавиться от неприятных ощущений. Теперь могла не бояться заплутать. Оставляя на стенах отметки мазками собственной крови, я продвигалась дальше и точно знала, какой поворот уже проходила.
Услышав цокот каблучков за своей спиной, я резко обернулась и застыла на месте. Ко мне шла мама. Живая и здоровая. Она выглядела слишком реальной, но при этом еле заметно прослеживались искажения, созданные технологией голограмм на её лице.
– Тессария, тебе пора остановиться. Эта борьба ни к чему не приведёт. Сдайся, дочка, и оставайся со мной. Я так сильно тосковала по тебе.
Как бы мне хотелось услышать такие слова от мамы на самом деле, увидеть её и обнять… Но это не она. Сморгнув слёзы, навернувшиеся на глаза, я отрицательно замотала головой. Это всего лишь испытание… проверка, не более. Я отшатнулась, но неосторожно наступила на всю ступню, заскользила и рухнула. Покатившись вниз, я приближалась к голограмме, но во время успела вновь вытащить кинжал и воткнуть его в лёд, чтобы остановить своё скольжение. Встав, я с облегчением выдохнула и посмотрела на качественное подобие матери, остановившееся рядом со мной.
– Что же они с тобой сделали, моя девочка? Не бойся! Больше никто не посмеет навредить тебе. Теперь мама рядом, и я защищу тебя. Мы справимся со всем вместе. Я обещаю!
– Не приближайся, – процедила я сквозь зубы, выставляя руку с кинжалом перед собой. – Ты не моя мать. Ты просто изобретение, созданное чужими руками.
– Опусти оружие. Мы, наконец, можем воссоединиться. Неужели не этого ты хотела? Тессария, пора отпустить борьбу. Оставайся со мной…
Мама подошла слишком близко и потянула ко мне руки. Как же хотелось броситься к ней в объятия. Хоть и фальшивка, но такая похожая. Я была готова сдаться и отпустить борьбу, но в мозгу щёлкнуло что-то:
«Никогда нельзя опускать руки и переставать бороться за правое дело. Запомни это, дорогая. Никогда!».
– Ты не моя мама! – закричала я, замахнулась и вонзила кинжал в плечо голограммы. Брызги крови показались настоящими. В мозгу всё перемешалось, и на долю секунды мне показалось, что я ошиблась. Может, я спала всё это время? Может, смерть мамы лишь привиделась мне?
– Тессария, что ты творишь?
Я обернулась на такой знакомый голос, пытающийся отругать меня, и уставилась на того, кто точно не должен был посетить меня. Отец.
– После того, как ты вышла из комы, ведёшь себя невообразимо! Как ты посмела ранить собственную мать? Мне придётся сурово наказать тебя.
Кома? Иллюзия теперь не казалась мне такой уж нереальной, но что-то продолжало удерживать, словно маяк, словно светился яркий источник в конце тоннеля, из которого я должна была выбраться.
– Не посмеешь, – прошипела я.
Рассчитывая, что не промахнусь, я бросила кинжал в ядро голограммы, расположенное на груди отца, и попала точно в цель. Облик отца развеялся, а кинжал покатился вниз. Едва успев подхватить его, я развернулась к той, что называла себя моей матерью.
Голограмма улыбнулась, как хищник, показывающий свой оскал, и попыталась атаковать меня, но я прекрасно изучила технологию голограмм и точно знала, где скрывается их ядро, поэтому повредить ещё одно не составило труда.
Руки затряслись, когда облик умирающей матери развеялся прямо на моих глазах. Слёзы потекли обжигающими
