Читаем без скачивания Соната незабудки - Монтефиоре Санта

— Одри Форрестер, — ответила Одри.

— А я — Дороти Стейнтон-Хьюз, хотя, боюсь, это имя довольно трудно произнести, — сказала она и от души расхохоталась. — Откуда вы? У вас очень забавный акцент.

— Из Аргентины.

— Боже, какой огромный путь вы проделали! — воскликнула она. — Вы можете теперь не беспокоиться о своих девочках. Кэролайн присмотрит за ними, она ведь уже знает всех друзей своих сестер.

— Мамочка, мамочка, мамочка! — визжала Алисия, выскакивая из примерочной с парой коричневых панталон. — Посмотри на это! По-моему, они ужасные!

— Да, милая, коричневые довольно страшненькие, — согласилась Дороти с улыбкой.

— Для чего они? — спросила Одри в надежде, что это все-таки не нижнее белье.

— Для занятий спортом. Их надевают под бриджи, чтобы было теплее.

Алисия надела штанишки на голову и снова ускользнула в примерочную, из которой тот час же донесся хохот. Одри хотела расспросить, что такое ботинки «Веллингтон» и рубашки «Эртекс», но ей было стыдно показать свое невежество. Поэтому, чтобы не подвести дочерей, она подождала, пока продавщица проводит Дороти Стейнтон-Хьюз с огромным количеством покупок к кассе, а затем снова вернулась к началу своего списка и прочитала:

— Одна темно-синяя «Гэрнси»… Что бы это могло быть?

В качестве поощрения Одри повела близнецов в «Хэмлис», где купила им по игрушке и счастливо наблюдала, как они бегают по магазину, с восторгом рассматривая прилавки, заваленные блестящими играми и плюшевыми зверюшками. После знакомства с Кэролайн Стейнтон-Хьюз настроение у девочек улучшилось. Она рассказала им о порядках в спальных комнатах, о прогулках верхом на пони и больших кедровых деревьях, по которым ученицам разрешалось лазить летом, чьи ветки имели свои имена, например Великан, Медвежьи объятия, Путешественник. В брошюре, которую прислала Сисли, была фотография серого каменного особняка. Одри спрашивала себя, может ли место, которое выглядит так мрачно, действительно быть таким замечательным. Устав от беготни по магазину игрушек, Одри повела девочек выпить чаю в «Фортнум энд Мэсон». Тете Эдне в этом кафе наверняка бы понравилось: здесь пахло ячменными лепешками…

— Кэролайн говорит, что к новеньким приставляют «тень», — сказала Алисия, запихивая в рот огромный кусок бисквитного торта.

— Что такое «тень»? — спросила Одри. Она заказала чай «Седой граф» и теперь радовалась его знакомому вкусу и возможности дать отдых ногам. Она снисходительно улыбнулась дочерям, наслаждаясь их оживлением.

— «Тень» — это девочка из старших классов, которая в первом семестре присматривает за новичками, — пробормотала Алисия, дожевывая торт.

— Похоже, что школа действительно замечательная, не правда ли? — сказала Одри, пытаясь выглядеть оптимистичной, несмотря на то что ее сердце рвалось на части. — Когда Кэролайн рассказывала об утренних прогулках верхом на пони по холмам, мне самой захотелось там учиться.

— Ты уже слишком стара для этого, мамочка, — сказала Леонора и засмеялась.

— Боюсь, ты права. Моей «тенью» будет тетя Сисли.

— А какая она? — спросила Леонора.

— Мы узнаем ее поближе, когда поживем с ней. Полагаю, у нее большой дом с садом. Как ты думаешь, у нее есть лошади и бассейн?

— Она старше вашего отца и была замужем, — начала Одри, но ее перебила Леонора, которая хотела знать, есть ли у тети дети. — Нет, к сожалению, нет.

— Ее муж умер? — спросила Алисия. В ее тоне не было и намека на сочувствие.

— Да, умер.

Глаза Алисии заблестели.

— Как? — спросила она в надежде услышать трагические подробности.

— Я точно не знаю.

— Держу пари, это было что-то ужасное, — сказала девочка, отправляя в рот очередной кусок торта. — Люди никогда не умирают без боли. Когда я буду уходить в мир иной, надеюсь, я буду спать.

— Какой неприятный разговор, Алисия, детка! Давай не будем говорить о таких отвратительных вещах.

— Мерси говорит, что смерть пугает ее только потому, что в другом мире она встретится со своим мужем и всеми любовниками. Они передерутся из-за нее и создадут беспорядок на небесах, — ликующе продолжала Алисия.

— Да, ей будет чем заняться, — иронично сказала Одри. — Не слушайте Мерседес, она говорит много ерунды.

— Я уже скучаю по Мерси, — сказала Леонора.

— А еще больше ты будешь скучать по ее сладостям, — добавила Алисия с улыбкой. — Думаю, в школе кормят ужасно.

— Не беспокойтесь об этом, девочки. Я попрошу тетю Сисли регулярно передавать вам что-нибудь вкусненькое. Я не хочу, чтобы вы исхудали.

— Значит, тетя Сисли живет совсем одна? — спросила Леонора тихо. Она уже не боялась Коулхерст-Хаус, а вот большой пустой особняк тети Сисли наводил на мрачные мысли. Она вдруг заскучала по дому в Херлингеме и снова ощутила приступ тоски и желание вернуться.

— Я знаю, что у нее есть собаки. Ваш отец как-то говорил, что после смерти мужа она заполнила дом собаками, чтобы не чувствовать себя одинокой. Уверена, у нее есть соседи. И много соседских детей, с которыми вы сможете играть.

Но Одри сама не верила в то, что говорила. Сисли жила в центре Дорсета, а ее покойный муж был фермером. В мыслях Одри рисовала холмы и леса, подобные тем, которые она видела из окна поезда.

— Готова поспорить, она похожа на папу, — сказала Леонора, пытаясь наделить тетю привлекательными чертами.

— Скорее всего, да, — согласилась Одри, чтобы подбодрить ее. Но воображение рисовало ей строгую женщину с серьезным лицом, похожую на тетю Хильду. Однако совсем скоро Одри поняла, что ни Сисли, ни ее дом не были такими, какими они их себе представляли.

Когда Одри впервые увидела женщину, которая добродушно махала кому-то рукой, стоя рядом со своим автомобилем, у нее и в мыслях не было, что это и есть Сисли. Ее светлые волосы были собраны в тугой пучок, а выбившиеся пряди развевались на ветру, попадая в рот, когда она улыбалась или говорила. На ней были широкие брюки и мужская синяя полосатая рубашка. Одри полагала, что Сисли должна быть похожа на Сесила — эдакая элегантная чопорная дама в старомодной одежде. Поэтому Одри стала искать кого-то, кто помог бы им справиться с багажом. Поезд привез их на станцию, напоминавшую рисунок детской книжки, которую Одри так любила в детстве, — вазоны с разросшимися геранями свисали с навесов, здания из красного кирпича выглядели ветхими и старыми. Одри вывела детей на полупустую платформу и позвала носильщика, который немедленно схватил их багаж.

— И где же тетя Сисли? — пробормотала она.

На станции было очень мало народу: несколько пассажиров, которые сошли с поезда, и пожилой мужчина, который коротал время на одной из скамеек под навесом.

Одри вздохнула и прикусила губу. Может быть, она перепутала день? И ждала ли их Сисли вообще? Но прежде чем она успела впустить в мысли очередное сомнение, к ней подошла та самая женщина с парковки.

— Боже мой, прошу прощения, у Барли проблемы с желудком! Мне нужно было завезти его в ветеринарную клинику на анализ крови. — Она обняла Одри, будто знала ее всю жизнь, погладила детей по голове так, как если бы они были щенками. — Доехали нормально? Неблизкий путь… Вы, должно быть, совсем измучились. Я тщательно помыла машину. Не думаю, что в первый же день вам будет приятно вываляться в собачьей шерсти.

Одри смотрела на лицо своей золовки и чувствовала, как краска заливает щеки. Эти ярко-голубые глаза, лукавая улыбка… Ей показалось, что она сходит с ума. Она не допускала мысли, что Сисли может быть так похожа на Луиса.

— Очень мило с твоей стороны приехать забрать нас, — выпалила Одри, лишь бы сказать хоть что-нибудь.

— Не говори глупостей! Я же не могла бросить вас на платформе! — Она мягко засмеялась и нежно посмотрела на близнецов. — Итак, вы — мои племянницы. Надеюсь, вы любите собак. У меня их восемь. Поехали, мы не можем заставлять их ждать.

Алисия и Леонора, подхваченные вихрем энергии тети, молча последовали за ней.