Читаем без скачивания Воспаление колец - Евгений Шепельский

Все сразу поскучнели, сделали постные лица и срочно приготовились заболеть гриппом.

– Ну? – возвысил голос Смертельный Дрючок. – Или никаких больше «выпить-закусить» в кредит!

После этой угрозы донту и хрюккам пришлось заткнуть уши, ибо все так громко заорали «На Зуппенгард!», что деревья закачались.

Довольный генерал подозвал молодого донта с подхалимской мордой и заплывшим глазом.

– Поручик Оверлок будет вас сопровождать, – заявил он, передавая хрюкков в ласковые длани Оверлока. – И поласковей с моими корешами, гибридная козявка, не то разжалую в капралы!

Низко кланяясь, Оверлок посадил хрюкков на свои плечи.

– Майор Квазимордо! – заорал Ревень, рыская туда-сюда глазами. – Где же эта сволочь... А, снова пил под кустом в одиночестве, анонимный алкоголик! Быстро сюда, я кому говорю?

К Смертельному Дрючку медленно подковылял страдающий перемежающейся хромотой майор Квазимордо – уродливый как смертный грех донт с бородой из фиолетового лишайника. У него был двойной горб и крошечный горный кряж вместо задницы, на ногах росли толстые грибы-паразиты, а из ушей торчала омела. На пару с Ревенем они быстро построили волонтеров в более-менее ровную колонну, и вот грозная армада тронулась в путь, с треском проламываясь сквозь деревья и кустарники.

Ревеню подали тарантас: так он называл поставленную на колеса ванную, влекомую десятью парами пленных чморков, которых нещадно пороли кнутом. Донт улегся в ванную, а на его груди устроились штабные генералы – два сморчка и гнилая поганка. До Зуппенгарда штаб не доехал – Ревень сожрал его на пол пути.

Марси и Опупин, покачиваясь в такт шагам поручика Оверлока, изумленно переглянулись.

– Ох! – наконец не выдержал Марси. – Ты гляди, какую военную машину мы с тобой раскачали!

– И не говори, – вздохнул Опупин. – Вот до чего доводит алкоголь!

ГЛАВА 14

ГНУСДАЛЬФ НАВСЕГДА

– Вот вам, однако, олени, – сказал Эл-Мер. – С бельмом на глаз звать Жупел, с лишай на зад – Кефир. Сейчас ехать к месту боя, а утром, однако, мы отправляться в Купорос, наша столица. Если хотеть, можете мало-мало с нами. Но бабки вперед, натюрлих, да?

Эльф и человек разыграли оленей по жребию. Затем жребий разрешил спор, на чьем олене поедет Гнивли. Выиграл Лепоглаз, и Гнивли занял свое место за спиной Элерона.

Бывшие охранители долго рылись в куче чморкских останков, наваленных рахитанцами на опушке Феромона. Гнивли отыскал хороший, почти новый пояс и руль от самоката; Лепоглаз – колоду карт и ноты к мюзиклу «Чикаго»; Элерону подфартило найти кошелек, набитый чморкскими пфеннигами, что после того, как он расплатился с Эл-Мером, было очень кстати. Увы – или к счастью – хрюккских косточек они не нашли.

– Наверное, чморки сожрали их еще позавчера, – подвел итог Элерон. Чувствуя необъяснимую легкость в душе и теле, герои уселись возле костра, который разложили под сенью деревьев.

Рахитанцы устроили лагерь подальше от Феромона, леса они боялись, там, по их словам, с недавних пор поселился «...дикий белый бабай с во-от такой борода!»

– Исламский террорист? – предположил Лепоглаз.

Герои скромно поужинали останками... тьфу, остатками шкрябов, запив их литром ферментированного оленьего молока.

Лепоглаз стряхнул крошки с рейтуз и устало откинулся на локти, подвинув к огню ноги в изорванных, посеревших от грязи тапочках.

– Убери от моего носа свои вонючие тапки! – немедленно заверещал Гнивли и замахнулся на эльфа бутылкой.

– Ну-ну, – сказал Лепоглаз с улыбкой, – полегче, дорогуша. Мы же с Элероном молчим, когда ты развешиваешь над костром свои фамильные портянки.

Гнивли покраснел и вскочил на ноги.

– Слушай, ты, конопатый, я не собираюсь всю ночь напролет нюхать твои задубевшие говнодавы!

Лепоглаз медленно встал. Отблески костра нарисовали на его лице дикие боевые узоры...

– Веснушки я тебе прощаю, – звенящим от ярости голосом произнес он. – Но назвать эльфийские тапочки говнодавами... Это смертный грех! Ты искупишь его только кровью!

– Фу ты ну ты, конопуты!

Лепоглаз молча принялся собирать свой верный лук.

– Ой, ой, – начал храбриться Гнивли. – Ты в жопу слону не попадешь с двух шагов!

– Посмотрим, – сказал Лепоглаз, натягивая на лук тетиву.

Гнивли схватил руль от самоката:

– Предупреждаю, я буду защищаться!

– Давай-давай, – Лепоглаз зашелестел упаковкой реактивных стрел.

– Элерон! – взмолился гном. – Он хочет меня убить!

Бодяжник равнодушно пожал плечами:

– Что я могу сказать? Молодец!

Среди деревьев послышался сдавленный смешок.

Лепоглаз выбрал стрелу поровней и пристроил ее на тетиве.

– Небось перепугался, пиндос? – справился он у гнома.

– М-м-м... – промычал Гнивли, утративший дар речи за считанные секунды.

В лесу треснул сучок.

Лепоглаз рывком натянул тетиву. От кончика стрелы до гнома было не больше полутора метров.

Гнивли задрожал, как осиновый лист; потом решительно бросился... на колени и молитвенно сложил ладони:

– Не... не... на... до...

– Если не я – то кто? – резонно спросил Лепоглаз, целясь Гнивли в пупок. – Ждать еще пару лет, пока ты загнешься от алкоголизма, я не хочу. Прощай, гном.

Щелкнула тетива. Стрела со звуком «бж-ж-ж!» рассекла воздух и впилась в пупок Гнивли...

Ну пошутил, пошутил! Конечно, ни в какой пупок она не впилась! Гнивли вовремя растянулся на земле, и реактивная стрела лишь слегка задела его патлы. Надсадно гудя и оставляя за кормой след, похожий на полосу из взбитых сливок, стрела умчалась в лес и там рванула:

– БА-Б-БАХ!!!

– Перелет, – констатировал Лепоглаз, готовясь к новому выстрелу.

Из-за деревьев повалили клубы желтого вонючего дыма. Потом из дымовой завесы с ужасным кашлем выскочил некто огромный, белый и бородатый...

– М-мерзавцы! – прохрипел он, вытирая слезящиеся глаза.

– Белый бабай! – ахнул эльф.

– Это Сарукан! – взвыл Бодяжник, судорожным движением прижав Дрын к животу. – Нам крышка, он заговорит нас до смерти! Он это умеет!

– Я не дамся без боя! – чирикнул Лепоглаз. – Я не отдам ему свою невинность!

– Люди, люди, помогите! – заверещал Гнивли, но в рахитанском лагере его не услышали – сыны степей были заняты тем, что истошными воплями и ударами в бубен отгоняли злых духов, которые – рахитанцы верили! – бродили ночью по степи.

Сарукан подбежал к Лепоглазу и врезал ему коленом под дых. Потом схватил лук и переломил его об колено.

– Первое! – прохрипел он сквозь кашель. – Я не Сарукан! Второе! Ты, эльфийский недоносок, чуть меня не убил! За это с тебя двести евро! И третье...

Как следует откашлявшись, он шагнул к огню и сдернул с головы роскошный белый «стетсон»...

– Гнусдальф! – сдавленно вскрикнул Бодяжник.

– Мастурдир! – изумленно прошептал Лепоглаз, назвав Гнусдальфа его эльфийской кличкой, которая означала... впрочем, об этом лучше промолчать.

– Вот именно, – с улыбкой поклонился чародей. Несмотря на копоть, его белый смокинг выглядел роскошно. То же самое относилось к белым спортивным штанам без пузырей на коленях, и к кремовым остроносым туфлям из крокодиловой кожи, на которых алели призрачные, видимые лишь читателям «Воспаления колец» слова: «Украдено с турецкого базара!»

Не веря глазам своим, смотрели бывшие охранители на знаменитого прохиндея, ловчилу и крючкотворца, прихотью судьбы извлеченного из мрака забвения. Черты лица его сделались строже, морщины разгладились, а борода, дотоле напоминавшая дохлого дикобраза, превратилась в белоснежную, отливающую атласом сосульку.

– Да, – просто сказал старый пердун, – это я. Добрый вечер, добрый вечер, мои старые друзья!

– Гнусдальф... – прошептал Элерон, охваченный противоречивыми чувствами. – Но... мы были уверенны, что ты погиб в неравной схватке с Бульрогом...

– Я спасся, – сухо сказал чародей. Бесцеремонно отодвинув Гнивли, он присел к костру на его мешок.

Гнивли был настолько ошеломлен, что даже не закатил своей обычной истерики.

– Ты спасся... – наконец выдавил он. – Но – как?

Гнусдальф усмехнулся:

– Сработал принцип неопределенности.

– Что?

– Распалась связь времен!

– Э...

– Генератор случайных чисел выбросил три семерки.

– Чего? – хором спросила тройка героев.

Маг прищурился:

– Причина поменялась местами со следствием, так вам ясно?

– С каким следствием??? – осторожно уточнил Элерон. – А разве ты еще под...

Гнусдальф погрозил ему пальцем:

– Но-но, в моей биографии больше нет темных пятен! Я спасся, ибо мой земной путь... Ну ладно, ладно, что касается моего спасения... в просторечии это обычно называют Несусветным Поворотом Сюжета! Это же фэнтези, нет? Здесь все можно! Вы хотите знать подробности? Вы хотите знать, зацепился ли я подтяжками за скальный выступ в метре от дна пропасти??? Нет, меня спасли мистические силы, ибо я...