Читаем без скачивания Жена государственной важности - Ирина Градова

– Ну да, чтобы меня грохнули, как Анну? Она, между прочим, сказала, что флешка может стать моим спасением, только если ее получит Стрельников. А вот если кто-то другой, то…

Она не закончила, но этого и не требовалось.

– Ольга, так где же вы ее спрятали?

Регина безуспешно пыталась дозвониться до Захара, но его телефон не отвечал – очевидно, он на съемках и не может подойти. В перерыве между наборами его номера сотовый зазвонил.

– Регина, привет! – услышала она голос Дмитрия.

– Привет, ты где?

– В аэропорту.

– Заедешь?

– Естес-с-сно! Буду через сорок минут.

– Отлично, я как раз успею добраться до конторы!

Устиньи в офисе не оказалось – странное дело, обычно девушка предупреждала, если собиралась покинуть рабочее место в течение дня. С другой стороны, у секретарши могли возникнуть непредвиденные обстоятельства, а она Регине сейчас без надобности, так что ничего страшного.

– Захар работает сегодня и завтра целый день, – сообщила Мамочка, едва Регина вошла. – Неожиданные съемки!

– Ясно. Сваришь нам кофе?

– Нам – в смысле…

– Мне и Димке.

– Носов придет?! – изумилась Мамочка. Она была единственной, помимо Захара, кто знал о том, кем частный детектив приходится Регине – остальные были для этого слишком молоды, да и работали на нее недавно.

– У него есть важная информация, – подтвердила Регина. – Мне кажется, если сложить то, что я узнала от Ольги, и то, что нарыл на родине Анны Димка, концы нашего дела наконец сойдутся!

– А что такого интересного сообщила таксистка?

– Ой, не спрашивай: я еще и сама до конца не разобралась. Вот послушаю Димку…

– А мне-то можно поприсутствовать или разговор предстоит секретный?

– Что ты, какие секреты – от тебя-то! Конечно, можешь тоже послушать.

– Ну, тогда я сварю три чашки!

Дмитрий подъехал примерно через полчаса. Войдя, увидел Мамочку и тут же сгреб ее в медвежьи объятия.

– Отлично выглядишь! – отметила она с некоторым удивлением, когда Носов наконец поставил ее на пол. – В завязке?

– Точно.

– Надолго?

– Надеюсь, навсегда.

– Ну, дай бог, дай бог, – одобрительно закивала Мамочка. – Кофе-то тебе можно?

– Доктор говорит, что не стоит злоупотреблять кофеином, но если придется и от него отказаться, то хоть в петлю лезь!

Регина все это время стояла на лестнице, ведущей в ее кабинет. Она немного побаивалась встречи с Дмитрием – не знала, как он воспринял их «дружеский» секс в московской гостинице, и опасалась, что Носов мог ее неправильно понять. Регина и сама не сознавала, насколько хороша в этот момент – у него аж дух захватило: волосы, вопреки обыкновению, собраны не в высокий пучок, а в пышный «конский хвост», кремовый костюм подчеркивает ореховый оттенок кожи, а синие глаза сияют – он видел это даже с такого расстояния. Дмитрий приблизился, и его ноздри уловили пряный запах духов «Аджмал Келаб», а ведь именно он впервые подарил ей флакон: до их встречи Регина понятия не имела, что парфюмерию производит кто-то, кроме французов и итальянцев!

– Ты действительно выглядишь хорошо, – улыбнулась она Дмитрию. – Как тебе только удалось – с самолета-то?

– Нигде не спится так хорошо, как в воздухе, – ухмыльнулся он. – Поболтаем?

– А то! Мамочка, поднимайся.

– Да, ваша история удивительна! – сказал Михаил, качая головой. Они сидели в его тесном кабинете, приткнувшись у журнального столика с чайником, но, несмотря на то что в чашках остывал чай, оба еще не притронулись к нему. – Теперь я понимаю, откуда такая преданность Регине!

– Для меня никто не делал столько, сколько сделала она, – согласилась девушка. – Она может казаться кому-то жесткой и суровой, но к этому ее обязывает профессия: на самом деле, босс – очень хороший человек, а главное – справедливый. И мне неясно, почему вы с самого начала не были с ней честны!

– Понимаете, Устинья, тяжело рассказать подобное человеку, который за короткое время стал таким близким, – вздохнул Крымов. – Вот, к примеру, с вами мне гораздо легче об этом говорить, хотя, казалось бы… Я ведь не думал, что из нашего с Региной знакомства что-то получится – я даже не собирался ей звонить и уж тем более снова встречаться!

– Разве она вам не понравилась? – удивилась Устинья.

– Да нет, как раз наоборот – очень понравилась, так сильно, что страшно стало…

– Почему?

– Да потому что я не хотел серьезных отношений, а с Региной другие представить себе невозможно. Я боялся, что меня затянет в них как в трясину – так и вышло!

Устинье не совсем понравилось сравнение босса с трясиной – уж больно оно не вязалось с личностью Регины.

– Понимаете, Устинья, я был женат…

– Были?

– Для меня существует только прошедшее время, хоть мы и не разведены, – жестко отрезал Крымов, и его губы плотно сжались, а голубые глаза потемнели. – Все закончилось очень плохо, и я не имел намерения повторно наступать на те же грабли! Но Регина – удивительная женщина, и я не устоял.

– Вам нужно было рассказать ей, – с упреком заметила Устинья. – Она бы обязательно поняла!

– Возможно.

– Почему вы не развелись, если для вас брак окончен? Простите, что я интересуюсь, но…

– Все в порядке, ведь я сам начал этот разговор, – перебил Михаил. – Мы поженились очень молодыми. Регина рассказывала, что мы со Стрельниковым вместе учились?

– Вы ведь и жену его первую знали?

– Примерно тогда же, когда Игорь женился на Ирине, я познакомился с Женей. Она была великолепна – красавица, каких поискать, успешная виолончелистка… Видите ли, в отличие от скрипачей или пианистов виолончелистов-виртуозов можно по пальцам пересчитать, а в сочетании с ослепительной внешностью…

– Наверное, просто бомба, да? – предположила Устинья. Она не разбиралась в классической музыке, ее знания ограничивались именами известных композиторов. Не обладая музыкальным слухом, девушка вряд ли узнала бы их произведения, даже самые популярные и часто исполняемые.

– Да, точно, – усмехнулся Крымов простодушию собеседницы. – Действительно, бомба! У нас все так как-то сразу завертелось… Мой приемный отец был против наших с Женей отношений – не знаю, может, он видел то, чего в пылу страсти не замечал я? Он считал, что нам не стоит торопиться, но ее родители, казалось, меня обожали, я был влюблен по уши, как и она, и мы не видели препятствий к браку.

– И вы все-таки поженились?

– Да. Стали жить отдельно – мой приемный отец помог с квартирой.

– Квартира ведь в том же доме, что и вашей тещи, да?

– Вы и это выяснили? Что ж, одно могу сказать: Регина напрасно не привлекает вас к расследованиям – вы на секретарском месте только зря время теряете! Родители Жени переехали поближе к нам, когда узнали о ее беременности. Поначалу жили мы очень хорошо. Я окончил университет, поступил в аспирантуру. Она гастролировала по Европе и играла в оркестре Мариинского театра… А потом Женя забеременела.

– Ну, дело молодое!

– Ее мать была против рождения ребенка.

– Так же не бывает! Бабушки обычно…

– Она мотивировала это тем, что нам рано становиться родителями: у меня – наука, у Жени – музыкальная карьера. Я не знал, что дело в другом.

– В чем?

– О ее диагнозе я узнал только после родов.

– О диагнозе?

– Шизофрении.

– О!

Это все, что смогла выдавить из себя Устинья, не ожидавшая подобного оборота.

– Вялотекущей, – продолжал Михаил, глядя в окно, – но в любой момент это «ружье» могло выстрелить. Теща знала. Она надеялась пристроить дочку, ведь кому-то нужно было о ней заботиться – вполне понятное желание матери после собственной смерти не оставить больного ребенка одного…

– Да, но вы ведь тоже имели право знать правду! – возмутилась Устинья. – Вас же, простите, как слепого котенка…

– Думаю, в тот момент, когда я встретился с Женей, меня не смог бы остановить даже ее диагноз, – криво усмехнулся Крымов. – Я любил ее и, даже знай о болезни, наверное, надеялся бы, что все будет хорошо!

– Влюбленные – такие дураки…

– Видимо, вас эта чаша пока миновала?

– Ой, и не надо мне такой «радости»! Я предпочитаю владеть собой и своими чувствами, а не бежать, как ослик за морковкой, к самому краю пропасти…

– Ваши бы слова да богу в уши! – тихо рассмеялся Михаил. – К сожалению, мы неспособны контролировать свои чувства… а если способны, то это – не любовь.

– Ваша жена родила?

– Да. Отличного парнишку, назвали Владиславом. Владиком.

– А Женя… она не выздоровела?

– Шизофрения неизлечима. Однако если пациент принимает лекарства, то можно избежать обострений. К сожалению, медикаменты от этого заболевания весьма агрессивны и вызывают массу побочных эффектов, включая апатию, сонливость, депрессию и так далее. А Жене требовалось вдохновение, чтобы практиковаться и выступать. Меня все еще держали в неведении, и я приписывал короткие вспышки неконтролируемой ярости и навязчивые идеи ее артистической натуре и неприятностям на работе – все-таки там коллектив, а люди разные… Но потом теще пришлось признаться – она испугалась, что во время приступа Женя может причинить вред сыну. Я следил, чтобы она принимала таблетки, и все было хорошо. Но, видимо, они настолько угнетали ее нервную систему, что Женя решилась пойти на риск и стала лишь делать вид, что выполняет рекомендации врача. Сначала это было не очень заметно, но постепенно все увидели, что что-то не так. Женю положили в клинику, подлечили и отпустили. С того самого момента наша жизнь так и текла: срыв – психушка – ремиссия – новый срыв… Женя стала подозрительной, ей казалось, что мои студенты женского пола покушаются на нашу семейную жизнь…