Читаем без скачивания Алекс и Алекс 5 (СИ) - Афанасьев Семён

Тон продавца слегка изменился.

У покупателя мелькнула мысль, что за ситуацией сейчас стоит больше, чем ему кажется.

Опять же, в противовес осторожности, заблаговременно выставленные в паре ключевых мест наблюдатели никакой лишней активности вокруг не зафиксировали. Стало быть, никакой кавалерии себе в подмогу пацан ожидать не мог.

— Я бы всё же поговорил о какой-то скидке, — будто бы мягко, но достаточно безапелляционно продолжил покупатель.

Он только что решил рискнуть. В опасность двух подростков не давал поверить банальный расчёт (водители и кое-кто из логистического сопровождения — не в счёт).

Вместо ответа своего спутника, стоящая позади пацана девчонка молча, демонстративно пожала плечами. И через секунду на каждой из её ладоней красовался шар перегретой плазмы.

— Пересматривать договорённости задним числом значит обсуждать будущую войну, — повторился парень, отзеркаливая нарочито мягкий тон покупателя и повторяя его же снисходительную улыбку.

Пигалица из-за его спины подошла поближе. Шары плазмы с её рук никуда не делись.

— Хотите, могу назвать свою фамилию, — словно скучая, предложила она. — Но предупреждаю сразу: если рассчитаетесь без дальнейшей болтовни, я сейчас даже не буду насчитывать вам один процент сверху за моё беспокойство. Это если мы, как договаривались, работаем анонимно.

— А если нет? — второго покупателя словно чёрт под руку толкнул.

— Если я вам сейчас скажу, как меня зовут, то не обижайтесь… — в голосе малолетки явно прозвучало что-то ещё. — Один процент будет только для затравки разговора. Верьте мне.

С этими словами малолетка запулила шар с левой руки за спины покупателям.

Полыхнуло знатно. Плюс волна горячего воздуха прошлась по волосам, словно жар из открытой двери сауны.

Пока достаточно немолодые мужчины рефлекторно оглядывались назад и поворачивались обратно, девчонка зажгла ещё один шар на ладони, вместо отработавшего первого.

Что продавец окажется одарённым либо из семьи одарённых, старший покупатель явно не рассчитывал.

Когда девка активировала свою искру, он чуть-чуть замешкался от неожиданности, не зная, какое решение принять.

— Ладно, раз вы колеблетесь, то ещё один намёк сделаю, — словно снисходительно, тряхнула в воздухе волосами она. — На мне сейчас боевой концентратор. Так что вас, вместе с вашими колымагами, — она указала взглядом на два достаточно солидных контейнеровоза, — сожгу не по одному разу.

— А неприятностей с законом мы не боимся? — подал голос из-за спины брат покупателя, кажется, адекватно ситуацию не оценивавший.

— Тут понимаете какое дело… вообще-то, они и есть закон в нашем агломерации, — абсолютно серьёзно проговорил парень.

_________

Там же, через пятнадцать минут.

— Слушай, какая тебе вожжа под хвост попала?! — Старший брат, отреагировав на поступившее сообщение, сейчас растерянно демонстрировал экран собственного комма младшему.

На экране загорелось официальное предупреждение сразу от трёх департаментов местного самоуправления.

— Быстро валим отсюда! — моментально сориентировался младший. — Это именно что предупреждение! Похоже, они с девкой и в самом деле не из самой простой семьи. Надо просто за три часа отсюда уехать, пока оно в законную силу не вступило…

_________

— Слушай, я тебя во всём поддержу. Но сориентируй меня, пожалуйста? Сколько ещё подобных сделок ты собираешься проворачивать? — Хаас качает в воздухе ногой на моём стуле и абсолютно безразличным взглядом наблюдает, как я раскладываю пачки наличных по кровати.

— А какая разница? — задаю встречный вопрос ей. — Ты же сейчас всё равно можешь в городе творить всё, что угодно. Мы никого не щемим, чужого не берём. На чужие караваи рта не раскрываем, хотя и могли бы попытаться… В чём вообще проблема?

— Неприятно это всё, — чуть подумав и нахмурившись, отвечает Анна. — Понимаешь, не могу объяснить словами. Но такие ощущения, как в говне искупалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От неожиданности начинаю непристойно ржать:

— Ты и такие слова знаешь?

— Ну так это твоё выражение, — она индифферентно пожимает плечами. — С кем поведёшься…

Маленькая блондинка вздыхает, поворачивается к кофеварке и втыкает кнопку запуска. После этого разворачивается обратно и усаживается на стуле по-турецки:

— Ну а всё-таки?.. Я вопрос задала.

— Это была последняя партия, — вздыхаю. — На опте с этого момента ставим крест, потому что возобновлением поставок товара в обозримом будущем и не пахнет.

— Что так? — Якобы участливо, а на самом деле ехидно, веселится Хаас.

Которой явно понравился мой ответ.

— Всё просто. Жойс в коме. Без неё туда ехать не хочу, хотя возможно и придётся… Мне этот бизнес и самому не нравился с самого начала. Но она, во-первых, к моменту нашего с ней разговора всё наладила. Во-вторых, заявила, что есть куча бизнесов, построенных на контрабанде. Вроде как и по двести лет возрастом темы есть. — Красноречиво изображаю мимикой недосказанное. — Ну и, у неё были кое-какие последние желания, так что…

К сожалению, перспективы пока не ясны.

Градус веры в лучший исход внутри себя я поддерживаю без снижения, даже Алекс вон удивляется. Но это никак не отменяет моей аккуратности в исполнении её просьб. Изложенных в бумаге нотариуса.

— А зачем тогда всем этим занимаешься? — Анна указывает глазами по очереди вначале на деньги на кровати, затем — на большие сумки в углу, внутри которых находятся образцы товара общим весом в несколько десятков килограммов.

— Обещал ей помочь кое-каким людям. — Не хочу сейчас пояснять тонкостей… — Для этого нужно было конвертировать товар в деньги. У Жойс были обязательства, в том числе морального плана.

— Так это им деньги и предназначены?! — моментально ухватывает суть наша будущая звезда юриспруденции.

— Ну да. У меня на карте вон, баковские роялти ещё не все потрачены. Мне столько не надо…

— Слушай, а ты турнира что, вообще не боишься? — Хаас резко меняет и тему, и тон.

После чего спрыгивает со стула, подходит ко мне и зачем-то кладет свой подбородок сзади на моё плечо.

— Куратор помог с подготовкой. Где-то достал записи тренировок и предыдущих боёв фаворитов турнира.

— И что это тебе даёт? — в голосе Анны слышится явное сомнение.

— Так я в тренажёре, — многозначительно указываю пальцем себе на висок, — прокрутил наиболее вероятные сценарии. Так что, ответ нет. Не боюсь.

— Слушай, а ты точно учитываешь все последствия? — она снимает подбородок с моего плеча и принимается ходить по комнате. — Ты понимаешь, что ты там будешь абсолютно один, среди моря ненависти? Я сейчас и про сам турнир, и про вариант, если ты хотя бы до полуфинала доходишь. Там даже одарённому было бы непросто! Поверь, я знаю, о чём говорю! А ты ещё и не клановый… Это очень серьёзное давление на психику в твоём случае, — раздельно, почти по слогам, выговаривает Анна последнюю фразу. — Твой куратор тебе либо не сказал, либо не счёл важным.

— А сейчас мы с тобой в Корпусе буквально купаемся в почитании? — смеюсь в ответ. — И мне тут с первого дня просто розами путь выстилали?

— Ну-у-у, лично у меня есть кое-какие точки опоры. — Неуверенно бормочет Хаас, моментально сдуваясь.

Не буду ей сейчас напоминать, где она ночлег ищет после каждого такого общения с этими «точками опоры».

Потому что, вижу по ней, и сегодня ночевать она навострилась на моём балконе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В противном случае, пакет с бельём с собой бы не волокла сюда.

_________

Когда Единичка предупредил о том, что деньги поступят в полном объёме, Чоу вначале не поверила.

Не то чтобы она пристально следила за ним всё время. Просто исчезновение достаточно крупной (даже по её меркам) партии товара, обязательства за который повисли на Единичке, в понимании китаянки делали в ближайшее время оплату от пацана ей невозможной.