Читаем без скачивания Золоченая цепь - Дэйв Дункан

Ардебил поднялся по ступеням обратно, и тут его наконец приняли в группу ожидающих. Так с кем он все-таки говорил — с человеком причудливой внешности или с разумным животным? Допустим, Дюрандаль спустится по ступеням и попросит обезьяну передать послание брату Эвермену — что тогда?

По мере приближения времени поединка площадь заполнялась людьми, и он пошел поискать свободное местечко у парапета. Волкоклык стал с одной стороны от него, Кромман — с другой.

— Должно быть, здесь десятка четыре соискателей.

— Сорок два, — сказал Кромман. — Хороший агент всегда соберет точную информацию. И вон идут еще трое. Вон те шестеро с женщинами и без оружия скорее всего просто зрители. И тот мужчина с мальчиком — тоже.

— Сложно ли заколдовать обезьяну, превратив ее в тварь такого роста и научить ее говорить, или заколдовать женщину, чтобы она выглядела как обезьяна?

Инквизитор презрительно сморщился.

— Я не чародей, сэр Дюрандаль. Я выскажу свою точку зрения на это позже, но волшебство не всегда подчиняется логике. Вы согласны?

— Да. Они производят впечатление разумных, а не просто дрессированных животных, хотя я не могу сказать наверняка. Меня все-таки тревожит их потрясающая память. Существует такая штука, как заклятия, улучшающие память?

— Возможно. Надо выяснить, что еще умеют делать эти твари.

— Мне кажется, они не дают никому вмешаться в ход поединка, — Волкоклыку явно не давала покоя одна мысль о том, что его подопечный может биться на этой площади за свою жизнь. Одна из стоявших у ворот обезьян проковыляла к гонгу и, вытянув длиннющую руку, ударила по нему кулаком. Гудение металла эхом разнеслось по площади. Она вернулась к воротам, а вторая тем временем выкрикнула первое имя.

— Джубба Ахлат!

Длинная цепочка соискателей и зрителей начала переглядываться.

— Джубба Ахлат!

— Мастер Ахлат явно хорошо обдумал возможные последствия своей горячности, — заметил Кромман. — Весьма разумный молодой человек.

— Никогда прежде не слышал от вас таких умозаключений, инквизитор, — огрызнулся Волкоклык.

— Вы просто меня не слушали. Один из погонщиков в караване говорил мне, что, если человек спустя много лет приходит попытать счастья еще раз, обезьяны помнят его и не дают стать в очередь, каким бы именем он ни назвался.

В третий раз было выкликнуто имя Ахлата; ответа так и не последовало. Зрителей на площади все прибывало. В окнах окружающих домов появились любопытные лица.

— Гарток, сын Гилгита!

— Здесь!

Фирдониец снял куртку, потом рубаху. И ту и другую у него мгновенно выдернули из рук мальчишки, собравшиеся небольшой толпой у ступеней. Из-за добычи сразу же вспыхнула потасовка, сопровождавшаяся визгливыми ругательствами. Он снял с пояса кинжал, отдал его одному мальцу, который тотчас бросился наутек; остальные пустились в погоню. Наконец Гарток вывернул карманы, швырнув монеты оставшимся на месте стервятникам, и спустился по ступеням к воротам, створки которых уже отворились, пропуская его.

— Какое варварство! — буркнул Кромман.

— Мы с моим Клинком не станем спорить.

Одна из обезьян захлопнула ворота и заперла их на ключ. Другая перехватила Гартока и обыскала его, удостоверившись, что на теле его не припрятано какого-нибудь другого оружия. Потом она отступила в сторону, пропуская его на площадь. Он стоял под солнцем, обнаженный по пояс, и размахивал своим ятаганом, разминая руки перед боем.

Он подошел к гонгу и ударил в него плашмя клинком. От звона и последовавшего за ним эха закладывало уши.

Да, это действительно было варварство, и все же таилось в этом соревновании не на жизнь, а на смерть, что-то пугающе привлекательное. Дюрандаль не в силах был бы оторваться от него — разве что из-за опасности, угрожавшей его подопечному, Королю.

Второй удар гонга, потом третий — вызов брошен.

Огромная, окованная железом дверь монастыря начала отворяться внутрь, открывая взгляду глухую, освещенную солнцем каменную стену. Этого вполне можно ожидать в замке, где нападающий, прорвавшись через наружные ворота, оказывается в узком коридоре под перекрестным огнем с двух стен.

В открывшемся проеме появился человек и шел, не сворачивая, пока не оказался в центре арки. Только тогда он повернулся лицом к сопернику, ожидавшему его в противоположном конце арены. Имя его мгновенно обошло полукруг зрителей: Герат!

Гарток называл троих, которые наверняка убьют его, и двоих, которые любят забавляться с жертвой. Герат назывался оба раза.

Монах был чисто выбрит, с коротко остриженными черными волосами. Тело его со впалым животом и лишенной волос грудью выдавало в нем юнца, только-только вступающего в зрелые годы, но внешность в Самаринде обманчива. Он вышел на арену и остановился, подняв меч в салюте. Тяжелая дверь за его спиной бесшумно захлопнулась. Клинок его сиял чистым золотом.

Гарток отсалютовал в ответ. Двое мужчин сблизились. Со стороны они казались мужчиной и подростком.

Они встретились точно посередине арены. Герат остановился первым и поднял свой меч в оборонительную позицию, давая противнику нанести удар первым. Он стоял, повернувшись правым плечом к противнику и уперев левую руку в бедро — в классической стойке фехтовальщика. Гарток сразу ринулся в атаку, нанеся стремительный рубящий удар двумя руками. Юнец легко отпарировал его, и соискатель отскочил назад. Он начал кружить, делая обманные движения, перехватив меч в одну руку. Монах медленно поворачивался, держась к нему лицом.

— С вашего позволения, могу я попросить пояснений специалиста, сэр Дюрандаль? — произнес Кромман.

— Это был очень рискованный удар. Гарток говорил мне, что Герат любит поиграть в кошки-мышки. Он полагался на неожиданность и исходил из того, что Герат не будет убивать его сразу, если атака не удастся.

— А он мог это сделать?

— Думаю, да. Мы слишком мало видели, чтобы говорить наверняка.

Гарток снова приблизился к противнику, но Герат отпрянул назад, почти не парируя удар. И еще раз. Бойцы быстро перемещались по арене.

— И кто побеждает сейчас? — поинтересовался инквизитор.

— Зачем притворяться бездарем? — буркнул Волкоклык. — Мы-то знаем, как хорошо вы управляетесь с мечом.

— Герат, — сказал Дюрандаль. — Видели, как ловко он вынырнул из-под удара, не дав загнать себя в угол? Гарток дерется хорошо. Ничего выдающегося, но он быстр и точен. Но Герат собирается взять его измором.

Так оно и было. Герат позволил сопернику трижды прогнать его вокруг всей арены, и старший мечник начал уставать. Когда монаха почти приперли к стене в третий раз, он вдруг сменил тактику и перешел в стремительную атаку. Начало второго раунда. Теперь они перемещались еще быстрее, только отступал уже Гарток. Обезьяны отходили в сторону, когда бойцы приближались к ним.