Читаем без скачивания Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

Как только пальцы Тофлера оторвались от щеки Ларри, все испытали какой-то прилив безнадежности. Только теперь они по-настоящему осознали, что их коллега мертв. Оттого что ситуация выходила уж слишком фантастическая, у них в глубине души теплилась глупая надежда, что объект наверху – такая же бутафория, как голова Иоанна.

– Что с ранами? – спросил Оливер. Все устремили взгляд на Ларри, но с этого ракурса им были видны лишь спина и часть его бока.

– Насколько вижу, других ранений нет, – ответил Тофлер.

– Вот как, значит… Что ж, в любом случае надо сначала спустить его вниз.

Ларри было уже все равно, в какой позе находиться. Однако от созерцания его изогнутого тела, повисшего на безумной высоте, всем хотелось поскорее спустить его в место поспокойнее.

– О’кей, давайте открепим только транзистор и разрядник, они на самом верху. За ними уже будут болты, которыми прикручен меч. Не так уж здесь и опасно… Если на пути будет меньше механизмов, то мы сможем подняться чуть выше. Обмотаем Ларри веревкой, открутим болты и будем медленно спускать его по склону, – предложил Оливер.

– А аппаратуру как опустим?

– Точно так же, как и его, тут без вариантов. Немного стрёмно, конечно, но я воспользуюсь страховочным тросом и отвинчу болты. Механизмы тоже сначала перевяжем веревкой. Думаю, ее можно продеть вот здесь через каркас. Держите конец веревки и по моему сигналу натягивайте его посильнее, а я перетащу механизмы в воздух. Остальные пусть будут внизу наготове.

На эту задачу ушло более часа. Уже давным-давно прошло время обеда. Вернувшийся с берега Джойс предложил передать повару, чтобы тот подготовил контейнеры с едой, однако все сразу же отказались. Возле остывшего тела их товарища они как-то совсем не чувствовали голода.

По одному подвесив механизмы в воздухе, они аккуратно спустили их, стараясь не поломать обшивку. Теперь они могли забраться выше, и работа стала на порядок проще. Тело Ларри следовало обвязать веревкой в несколько оборотов и для пущей верности затянуть ее потуже. Между делом они внимательно разглядывали его. На нем не было ничего, кроме плавок и кроссовок. Ко всеобщему удивлению, его тело было совершенно невредимым, не считая сквозной раны, через которую вошел меч.

От долгого пребывания на ветру кожа на слегка выступающем животе Ларри заметно иссушилась. Хорошенько присмотревшись, можно было заметить, что все его тело покрыто тонким слоем соли. Значит, непосредственно перед гибелью он искупался в море. Однако этот факт никак не приближал их к разгадке. Все выглядело так, будто какие-то сверхъестественные силы подняли Ларри наверх еще живым.

– Думаю, с веревкой порядок, – сказал Оливер. Ветер вновь немного усилился. – Теперь надо перекинуть ее через вон ту, самую верхнюю перекладину. Дальше я перемещусь туда и откреплю провода и болты. Как только я это сделаю, тело Ларри с мечом опустится на приличное расстояние по склону. Просто действуйте так же, как и с механизмами, – медленно ослабляйте хват. Но еще нужно открепить всю обшивку на самой верхушке, потому что основание меча может повредить ее, когда я откручу болты. Так что ждите.

На эту процедуру ушел еще один час. В ожидании, когда Оливер закончит, все уселись на каркас внутри декорации. Тем временем солнце клонилось к западу. Почти никто не разговаривал.

Наряду с усталостью в теле они испытывали самые разные эмоции: чувство беспомощности, горечь от потери друга, тревогу о дальнейшей судьбе фильма. Оттого что сейчас им было нечем заняться, все эти ощущения становились только сильнее.

Уокиншоу думал о Леоне, а Тофлер – о том, как быть со съемками. Особенно его занимал вопрос, что делать с танцорами, которые должны были прибыть послезавтра. Групповой танец с Саломеей на переднем плане должен был стать гвоздем фильма. Все же хотелось разобраться со всеми проблемами и спокойно его снять. Вероятно, Леона была того же мнения.

«Ладно, танцоров перенесем», – решился Тофлер. Если этим вечером откуда-нибудь позвонить или отправить телеграмму, то еще можно успеть… Хорошо, что они находятся в месте, где можно было не беспокоиться о штрафах за отмену брони в отеле.

– Все, я готов. Тяните веревку посильнее. Это ведь уже не механизм, а наш друг, – послышался крик Оливера.

Они медленно поднялись и привалились к каркасу, чтобы положение было устойчивее, а затем крепко сжали веревку.

– Майкл, Перри, готовы? – крикнул художник-постановщик вниз, где стояли двое реквизиторов. Тофлеру и Уокиншоу с их мест были видны лишь ноги Оливера.

– Готовы! – раздался снизу ответный крик.

– А вы? – снова крикнул Оливер стоявшим наверху.

– Тоже! – хором ответили они.

– Тогда я снимаю последний болт!

На несколько десятков секунд повисло молчание, от которого нервы накалились до предела. Был слышен приглушенный металлический скрип и завывания ветра, от которого дрожал пластик.

– Еще немного…

Уокиншоу, Тофлер и Джон Трэвис вновь сжали веревку покрепче. По рукам у них струился пот.

– Поехали!

Одновременно с криком Оливера над головой у них раздался громкий звук. Меч с телом Ларри отделился от конструкции и ударился об обшивку. В секунду в руках Тофлера и остальных возник ощутимый вес. Тело Ларри подвисло наверху.

– Давайте, ребята, потихоньку ослабляйте хват… Да-да, отлично!

Ноги Оливера переместились, и он начал смещаться в сторону террасы.

В просвете со стороны террасы показалось тело Ларри. Глядя, как оно медленно спускается, Уокиншоу и Тофлер ощутили, что у них все сжимается внутри. Оно было по-прежнему изогнуто.

«Трупное окоченение», – с ужасом осознал Тофлер. Он знал про него, но никогда и не думал, что оно может быть настолько сильным. Причина неестественного изгиба была устранена, и тело Ларри наконец-то оказалось в воздухе, но распрямиться оно уже не могло.

Режиссер ничего не сказал вслух, однако его губы скривились от ужаса. Казалось, в наказание за что-то бог не позволял Ларри спокойно выпрямиться после гибели. Но в чем он повинен-то?

Пока режиссер предавался размышлениям, труп бедного Ларри исчез из их поля зрения. Обливаясь потом, Оливер в одиночку сражался с веревкой, пытаясь сделать так, чтобы тело хореографа аккуратнее скользило по склону. Тофлер и Уокиншоу медленно и осторожно отпускали веревку. Тут снизу послышался крик:

– Всё, поймали!

Облегченно выдохнув, Уокиншоу и Тофлер переглянулись и похлопали друг друга по плечу. Тяжкая работа завершилась. Пригнувшись, Оливер тоже забрался внутрь. Тофлер сжал его плечо и похлопал по спине.

Все вспотели. Хотелось поблагодарить друг друга за труды, но никто не улыбался. Они лишь ощущали давящую усталость. Оливер говорил, что на работу уйдет полдня, однако на деле времени потребовалось вдвое больше. Небо снаружи уже потемнело.

– Кладите болты и гайки в этот ящик, – сказал Оливер. Подождав, пока все опустят их внутрь, он поставил ящик возле подмостков, куда они клали обшивку. Наконец все молча побрели вниз по лесам. Голода они по-прежнему не ощущали.

Пройдя перед подъемником и поднявшись вверх по лестнице, киношники вышли из пещеры на сцену. Тело Ларри было накрыто брезентом, из-под которого виднелась лишь макушка с редкими седыми волосами. Это был уже второй труп на съемках «Саломеи».

По форме ткани не создавалось впечатления, будто под ней лежит человек. Казалось, там скрываются какие-то крупногабаритные детали для съемок. Все дело было в ужасно неестественном положении тела Ларри. Не самая частая посмертная поза для человека, прожившего отнюдь не короткую жизнь…

Берт присел на деревянный стульчик возле головы Ларри и, слегка приподняв голубую ткань, заглянул внутрь. Подошедший Тофлер взял у него из рук край ткани и также приподнял ее. Показалась голова Ларри, откинутая назад. Режиссер перекрестился. К ним молча подошли Ричард Уокиншоу и Оливер Баррет.

– Наверное, надо сказать что-нибудь вдумчивое, – сказал Тофлер. – Только вот в голову ничего не приходит. Как будто все слова забылись.