Читаем без скачивания Герцог полуночи - Элизабет Хойт

Герцог встал и пошел заглянуть в свою спальню. У кровати стояла Артемис, молча смотревшая на него своими очаровательными серыми глазами.

— Это мои личные покои, — сказал Максимус. Чувствуя, как по его жилам разливается жар, он шагнул к гостье.

— Я знаю. — Она смотрела на него безо всякого смущения. — Я пришла, чтобы вернуть вам кольцо.

Артемис развязала на шее кружевную косынку, скрывавшую квадратный вырез платья и цепочку, исчезавшую в ложбинке между грудей. Просунув палец в темную впадинку, она достала цепочку и сняла ее через голову. Герцог успел заметить на цепочке что-то еще — что-то зеленое, — но Артемис, сняв кольцо, тут же убрала цепочку в карман. Приблизившись к ней, Максимус взял кольцо — оно нагрелось от ее тела, словно она оживила старинный металл. Не отводя от нее взгляда, он надел кольцо на левый мизинец и заглянул ей в глаза. А она, казалось, перестала дышать, и у нее на щеках появился румянец — нежно-розовый, создававший иллюзию беззащитности. И у Максимуса вдруг возникло необъяснимое желание — захотелось стиснуть ее в объятиях и прижать к груди.

— Зачем вы здесь? — проглотив комок в горле, спросил герцог.

— Я же сказала, чтобы отдать вам кольцо. — Она повела изящным плечом.

— Вы совсем одна приходите вечером в комнату к неженатому мужчине, чтобы отдать ему безделушку, которую легко могли вернуть утром. — В его голосе звучала издевка. Ему хотелось уничтожить ее, заставить почувствовать, как возмущен он ситуацией, в которой оказался. Если бы не ее положение — и не его, — он, возможно, ухаживал бы за этой женщиной, возможно, даже сделал бы своей женой. — Вас не волнует ваша репутация?

Она медленно приближалась к нему, пока не оказалась совсем близко — теперь они стояли почти вплотную друг к другу. Тут он снова взглянул ей в лицо и понял, что она совсем не так спокойна, как ему казалось.

— Нет, — тихо ответила она голосом сирены, — нисколько не волнует.

— Тогда будь я проклят, если это будет волновать меня, — ответил герцог и поцеловал ее.

И вот опять этот водоворот закружил ее, смыл все сомнения, все страхи и сожаления — оставил только чувство, простое и жгучее. Едва лишь губы их слились в поцелуе, как Артемис, стремясь быть как можно ближе к герцогу, приподнялась на цыпочки и положила ладони на его шелковый халат. Если бы такое было возможно, она забралась бы в грудь этого мужчины — устроила бы себе дом в его широкой сильной груди и больше никогда не выходила бы оттуда.

Она хотела этого мужчину, только этого хотела вовсе не из-за его высочайшего титула, его денег, земель, родословной и всех бесчисленных должностей. Да, она хотела Максимуса, просто Максимуса, она страстно желала его без всяких атрибутов, но так как они были неотделимы от него, то ей волей-неволей пришлось бы взять и их тоже.

Чуть отстранившись от нее, он со вздохом пробормотал:

— Не начинайте то, что собираетесь прекратить.

— Я не собираюсь прекращать. — Артемис смело встретила его взгляд.

— Но я не могу на вас жениться. — Он внимательно смотрел на нее.

Конечно же, она это знала и никогда об этом не думала. Тем не менее, его слова больно, как стрела, вонзились ей в сердце.

— А разве я просила об этом? — Артемис попыталась улыбнуться.

— Нет, не просили.

— И никогда не попрошу, — заявила она.

Стянув с герцога белый парик, который еще оставался на нем, Артемис отшвырнула его в сторону, открыв коротко постриженные темно-каштановые волосы. Наслаждаясь интимностью своих движений, она несколько раз провела ладонью по его волосам. И ей внезапно захотелось снять с герцога все его одежды. Собравшись с духом, она набросилась на пуговицы его халата, в спешке чуть ли не разрывая переливчатый тонкий шелк.

— Ш-ш-ш… — Он перехватил ее руки. — У вас есть опыт, моя Диана?

Артемис помрачнела. Ей ужасно не хотелось, чтобы герцог выставил ее из-за какой-то нелепой щепетильности. Но, с другой стороны, она не хотела никакой лжи между ними.

— Нет, — ответила она.

Он едва заметно улыбнулся и проговорил:

— Тогда, с вашего позволения, не будем спешить — как ради вас, так и потому, что я хочу насладиться вами.

С этими словами он широко развел ей руки и, наклонившись, снова прижался губами к ее губам. На сей раз их поцелуй длился невероятно долго — целую вечность. Когда же он, наконец, прервался, она простонала:

— О Максимус…

— Терпение, моя Диана, — с укоризной шепнул он, — и снова приник к ее губам.

Артемис попыталась высвободить руки, но герцог держал ее слишком крепко. Усмехнувшись, он вдруг прижался к ней, удерживая ее руки в том же положении, а в следующее мгновение Артемис почувствовала, что падает назад.

Испугавшись, она тихонько вскрикнула — и оказалась на мягкой пуховой перине. Глянув вверх, она увидела, что Максимус стоит над ней все с той же едва заметной улыбкой на губах.

Потянувшись к ней, он провел пальцами по ее шее, потом двинулся дальше, туда, где над грудями заканчивался лиф ее платья. Артемис невольно вздрогнула, а герцог прошептал:

— Не думай, что я забыл момент, когда твоя кружевная косынка соскользнула с платья. Странно вообще-то… Хотя на каждом балу, где я присутствовал, были более откровенные декольте, мне так и не удавалось выбросить из головы мысли о твоих грудях. — Он заглянул ей в глаза и добавил: — О грудях… и о всех прочих частях тела. Возможно, именно из-за того, что ты так тщательно скрываешь себя на публике, процесс раздевания становится столь желанным. Или, возможно… — Он наклонился и шепнул ей на ухо: — Возможно, из-за тебя самой.

Артемис судорожно сглотнула, а он, легонько прикусив зубами мочку ее уха, пробормотал:

— Никогда прежде я так не сходил с ума по женщине. — Он принялся покрывать поцелуями ее шею. — Интересно, не околдовала ли ты меня, Диана?

Тут язык его проник в ложбинку между ее грудей, и Артемис шумно выдохнула. Когда же Максимус, наконец, отпустил ее руки, она взяла его лицо в ладони, а он сквозь одежду стал ласкать ее груди. «Ох, если кто-то и околдован, то это, несомненно, я», — промелькнуло в мыслях у Артемис. В эти мгновения она не чувствовала ничего, кроме ликования. Сейчас она точно знала, что наконец-то будет жить — несмотря ни на что. Ведь именно этого она хотела, не так ли? И если она действительно была околдована, — то пусть это колдовство никогда не кончается!

Внезапно она увидела, что Максимус внимательно смотрит на нее.

— Что, передумала? — спросил он.

— Совсем наоборот. — Артемис привлекла герцога к себе и на этот раз сама его поцеловала — горячо, хотя и неумело.