Читаем без скачивания Детонепробиваемая - Эмили Гиффин

Мы обсуждаем новый проект Энни – фильм о женщинах Афганистана — и говорим, как тяжело ей будет вдали от Реймонда-младшего. Болтаем о детях Мауры и о том, чем они занимаются. А Дафна рассказывает истории о своих учениках. В частности, эпизод с запиской, которую она перехватила на уроке математики. Конечно же, Дафна прочитала записку. Ни для кого не секрет, что учителя всегда читают попавшуюся «корреспонденцию», хотя и утверждают, будто это не так – их отнекивания только подтверждают догадки.

– А самое смешное, – говорит Дафна, – так это то, что девочка, Аннабель, — любимица учителей, паинька из паинек, и вдруг эта записка, где она пишет непристойности дурному мальчишке Джошу.

– Непристойности а-ля пятый класс или же откровенные взрослые непристойности? – подхватывается Майкл.

– Ах, да ты распутник, раз такое спрашиваешь, – с усмешкой журит его Ричард.

– Да ладно, я просто хочу вспомнить молодость, – возражает Майкл.

– Ну, в первых строках она выражает желание, чтобы он сделал ей «ураганный сиськокрут», – поясняет Дафна, – а потом добавляет, что ее ник в чате – Большая-задница-из-гетто.

Мы все разражаемся хохотом.

– А у нее действительно большая задница? – интересуется Энни.

– Нет! – восклицает Дафна. – В этом-то и дело. Она худенькая девочка, голубоглазая и ладненькая.

– Но, видимо, все равно с аппетитной попкой, – шутит Майкл.

Мы снова смеемся, и я ловлю себя на мысли, что мне повезло с друзьями и родственниками, которые способны заполнить пустоту, оставшуюся после Бена.

Но затем, где-то между основным блюдом и десертом, мы снова возвращаемся к детской теме, когда Джесс объявляет, что надумала сходить в скандинавский банк спермы в Среднем Манхэттене.

– Скандинавский банк спермы? – переспрашивает Дафна.

– Ага. Там предлагается сперма доноров из Дании. Слоган звучит как: «Поздравляем, у вас викинг!», – смеясь, говорит Джесс. – У них есть реклама, где ребенок хвастается тем, что его предки прибыли в Северную Америку раньше Колумба, а в титрах написано: «Сколотите колыбель покрепче!» Разве не уморительно?

Ричард, Маура и Майкл выглядят позабавленными, Тони и Дафна – заинтригованными и настроенными скептически, а Энни откровенно  не одобряет эту затею. Кстати, Скотт опять пропустил весь разговор, потому что отошел от стола ответить на очередной звонок. Я не уверена, как отношусь к теме, но меня слегка подбешивает, что Джесс вообще её подняла.

Ричард и Майкл принимаются обмениваться шуточками о датчанах – селедка, Хейгарр Душегуб и Гамлет.

Догадываюсь, что в Энни рвется наружу рьяная феминистка, когда она спрашивает:

– Джесс, ты серьезно над этим думаешь?

– Конечно, – кивает Джесс. – А почему нет? Эти датские доноры великолепны. У всех классическая скандинавская внешность. Высокие, мускулистые, с короткими прямыми носами, голубыми глазами и светлой кожей.

– Значит, тебе нужен вроде как дизайнерский ребенок?

– Дизайнерский ребенок! – восклицает Джесс, намеренно игнорируя уничижительный тон Энни. – Прикольное определение! Да, думаю, именно такой мне и нужен.

– Разве это не кажется тебе неэтичным? – не унимается Энни.

– Неэтичным? А с какой стати? – говорит Джесс, и я понимаю, что Энни действует ей на нервы, совсем как когда-то в колледже.

– Из-за стереотипа о том, что голубые глаза, светлая кожа и высокий рост ценятся выше. Ну, то есть это переводит человеческие отношения в рыночные.

– Да! Эти викинги полная чепуха, – со смехом заявляет Майкл. – Почему бы тебе не заглянуть в банки спермы чернокожих?

Энни пропускает шутку мимо ушей и обращается к Джесс:

– Я имею в виду, что ты фактически поддерживаешь генную инженерию. Евгенику.

– Что такое евгеника? – спрашивает Дафна.

– Социальная философия, которая оправдывает селекционное размножение. Вкратце, смысл в улучшении наследственных свойств человека посредством вмешательства общества в процесс воспроизведения.

– И в чем проблема? – не понимает Джесс.

– Угу, – кивает Ричард. – Если такой метод способен порождать более умных людей, то я обеими руками за. Тупицы создают в мире множество проблем.

– Совершенно согласен, – поддакивает Майкл. – Идиоты постоянно все портят.

Энни отказывается размениваться на шутки.

– Евгеника может привести к дискриминации, поощряемой государством. Даже к геноциду.

– О, вот только не надо драматизировать, – перебивает ее Джесс. – Ты сравниваешь меня с нацистами только потому, что я думаю, что маленький датский ребенок будет очаровательным?

– Сколько это стоит? – вклинивается Дафна. Тони ошеломленно смотрит на нее, словно собираясь сказать: «С моим семенем все нормально, женщина!»

– Точно не знаю. Наверное, довольно дорого, – пожимает плечами Джесс. Деньги ее не волнуют. Она снова поворачивается к Энни и говорит: – Кроме того, какая разница между тобой, выбравшей отцом своих детей Рэя, и мной, выбравшей для той же цели Хенрика Датского? Это личный выбор. Являющийся частью естественного отбора.

– Во-первых, я не выбирала Рэя отцом моих детей, – возражает Энни. – Я выбрала его в мужья, а родить ребенка мы решили намного позже.

Теперь я тоже злюсь на Энни. Эти слова почти бьют по больному месту. Я скрещиваю руки и чувствую, что напрягаюсь.

– Ну, некоторым повезло найти любимого мужа и родить детей естественным образом, – замечает Джесс.

– Ага! – поддерживает ее Дафна. – Не вижу проблемы в использовании научных достижений, чтобы родить ребенка.

– Согласна, – включается Маура и бросает на меня обеспокоенный взгляд, в котором читается: «Нужно защитить нашу сестру».

– В общем, я просто думаю, что вся идея со спермой викингов немного нездоровая, – подытоживает Энни.

Ловлю себя на мысли, а не сочтет ли Энни нездоровой передачу яйцеклетки от сестры к сестре? Готова поспорить, так и будет. Хотя, с другой стороны, наверное, в этом я с ней соглашусь. Это действительно слегка нездорово.

– Слушайте, я готов решить эту проблему раз и навсегда, – говорит Майкл, когда за столом уже явно начинает пахнуть ссорой.

Джесс смотрит на него и спрашивает:

– Каким образом?

– Ну же, – приподнимает бровь Майкл. – Разве ты не хочешь ребенка с карамельной кожей и ореховыми глазками? – Затем он переводит взгляд на Энни и добавляет: – А ты ведь одобряешь концепцию плавильного котла?

Все, включая Энни, смеются, а я думаю: «Старина Майкл. Чудесный друг, способный найти общеприемлемый выход из конфронтации во время этических дебатов о евгенике».

– Думаю, тебе стоит поймать его на слове! – обращается к Джесс Маура.

Майкл тычет в нее пальцем и одними губами произносит:

– Спасибо.

Я смотрю на Майкла и говорю:

– Спасибо тебе.

Надеюсь, что Майкл понимает, куда я клоню — толкаю его к смене темы, — и он оправдывает мои ожидания, подмигивая и кивая:

– Не вопрос.

Энни и Джесс обмениваются примирительными репликами, словно демонстрируя – они могут оживленно спорить и все равно оставаться подругами. Вижу, как грустное лицо Дафны проясняется, когда Тони обнимает ее и что-то шепчет на ухо. Сестра улыбается. Улыбаюсь и я, чувствуя, что снова расслабляюсь, а беседа возвращается к темам, далеким от сперматозоидов, яйцеклеток и их срежиссированных встреч.

Глава 21

Позже, когда я уже всех поблагодарила и сказала Ричарду, что мы увидимся утром, Джесс зовет меня к себе в комнату и с ликованием показывает сайт с детишками-викингами. У меня на языке вертится упрек, что зря она подняла детскую тему на ужине в честь дня моего рождения, но я себя сдерживаю, зная, что Джесс не хотела меня сердить. Она не виновата, что ее маниакальный характер то и дело заставляет ее зацикливаться на какой-то идее.

Джесс кликает на ссылку, и открывается окно с фотографиями светловолосых и голубоглазых доноров. Один из них на снимке пинает футбольный мяч и улыбается. Его зовут Ян Янссен, и я сразу же вспоминаю, что Такер тоже Янсен, а заметив в фамилии донора вторую «с», понимаю, что, вбивая запрос в поисковик, могла ошибиться с фамилией. Мысленно помечаю себе прогуглить Такер еще раз, написав «Янссен» с двумя «с», и тут же себя одергиваю: «Ты ничего подобного не сделаешь! Не превращайся в психопатку!»

Интересно, кто же победит в этой битве: уравновешенная я, которая без оглядки устремлена в будущее, или грустная и тоскующая я, застрявшая в прошлом? К несчастью, предсказать результат невозможно.

Следующим утром Ричард приезжает на лимузине «линкольн», и Джесс вручает мне багаж: свою вишнево-красную сумку «Тодс», которая мне очень нравится.

– Повеселитесь как следует. Уверена, у вас получится! – напутствует она.

В лифте я расстегиваю молнию, заглядываю в сумку и вижу свой паспорт. Теперь я по-настоящему в восторге. Хотя вполне возможно, что паспорт – просто обманный маневр.