Читаем без скачивания Детонепробиваемая - Эмили Гиффин

Слышу шорох, с которым подруга снимает телефонную трубку, и затем вопрос:

– Что стряслось?

– Она врач, Джесс.

– Что?

– Я еще раз ее прогуглила. Она врач неотложной помощи.

– Такер, что ли? – уточняет Джесс.

– Да, – стону я, смаргивая слезы.

Слышу, как Джесс барабанит по клавиатуре, а затем говорит:

– Где ты это увидела?

– Набери «Янссен» с двумя «с», – инструктирую я. – Как у твоего донора спермы, Яна.

Еще несколько щелчков, и:

– О-о-о. Угу. Вот она. Да уж,.. досадно.

Я жду продолжения, каких-нибудь ободряющих слов на тему того, что быть редактором так же почетно, как оказывать неотложную медицинскую помощь. Пусть Такер и спасает жизни, но я обогащаю людей духовно.

Джесс же выдает кое-что получше.

– Это еще ничего не доказывает. Не доказывает, что они встречаются. И уж точно не доказывает, что она хороша в постели.

– Мне нужно узнать, Джесс, – говорю я, думая о вчерашнем разговоре с Беном. – Нужно узнать, что между ними происходит.

– Ладно, – соглашается Джесс. – Ты пыталась гуглить их имена вместе? В одном поиске? Так можно отловить женатых и помолвленных.

– Иисусе! Думаешь, они могут быть помолвлены?

– Нет. Успокойся. Просто повиси секундочку, а я пока попробую. – Снова серия щелчков, потом тишина. Затем Джесс шепчет: – Вот черт.

– Что? – не терпится мне. – Что ты нашла?

– Есть одна ссылка.

– Бенджамин или Бен?

– Бен, – вздыхает она. – Тебе это не понравится.

Руки трясутся, когда я вбиваю «Бен Дэвенпорт» в одни кавычки с «Такер Янссен» через два «с». И, конечно же, на мониторе тут же всплывает ссылка. Результаты чикагского марафона. Бен и Такер финишировали одинаково: три часа сорок две минуты пятьдесят пять секунд. Впечатляющий результат, особенно для женщины. Значит, она и доктор, и атлет. Но пока что худшее в этом открытии то, что они пробежали марафон за одно и то же время. А это означает: пересекая финишную линию, они держались за руки – так же как по плану Бена должны были сделать мы. Ну, теперь картина ясна: я знаю, что они вместе тренировались, вместе летали в Чикаго, вместе навещали ее семью в её родном городке, и вместе рука об руку пришли к финишу марафона. Это намного существеннее, чем «Вилла д’Эсте». Джесс тоже это понимает, – делаю я вывод из ее нехарактерного молчания. Одержать победу над Джесс очень сложно, особенно когда она отстаивает мою сторону. Но сейчас она повержена.

– Подумать только, – бормочу я, – и все это мы с легкостью извлекаем из Гугла.

– Угу, – печально соглашается Джесс. – Лучше не надо добавлять к поиску слово «ребенок», а?

Глава 23

Днем в город приезжает папа, чтобы пообедать со мной в «Мэйроуз Дайнер». Он предложил наведаться в какое-нибудь более приличное место, но после «Виллы д’Эсте» я настроена взять в руки заламинированное меню, а не полотняную салфетку. Мы сидим за уединенным столиком и болтаем об Италии. Советую отцу непременно включить озеро Комо в список мест, которые обязательно нужно повидать.

– Я не веду такой список, – говорит он, перекладывая лук, зелень и помидор с тарелки в свой бургер.

– Стоит завести.

Папа смотрит на меня, словно обдумывая эту рекомендацию. И тут я рассказываю ему о своих играх с поисковиком. Он сочувственно сморщивается:

– Мне жаль, детка.

– Угу, – киваю я. – Дрянь дело, правда?

– Пожалуй, настало время окончательно отпустить Бена, – советует он. – Ты же не хочешь стать такой же желчной, как твой старик отец.

Похлопываю его по руке.

– Папа, ты вовсе не желчный, – но едва слова слетают с языка, тут же понимаю, что его жизнь вполне может быть именно такой. Не исключено, что он до сих пор тоскует по маме. Меня осеняет, что мама как раз из тех людей, которых, если уж вам не повезло в них влюбиться, почти невозможно разлюбить.

Отец кивает и продолжает:

– В некоторой степени я действительно желчный. Но мне уже слишком поздно меняться. А у тебя, с другой стороны, вся жизнь впереди. Что там с этим парнем, Ричардом? Похоже, дело серьезное, раз он свозил тебя в Италию?

Качаю головой. Кажется до смешного предосудительным признаться отцу, что я ездила в Италию с мужчиной, которого не рассматриваю всерьез, но все равно говорю:

– Вообще-то я не думаю, что из этого что-нибудь получится.

– Почему? Он тоже хочет детей? Как и Бен? 

Не уверена, шутка это или нет, но я смеюсь, а потом промокаю губы салфеткой.

– Нет. На самом деле, не хочет. В этом смысле он для меня идеален.

– Так в чем проблема? – гнет свою линию папа.

– Я не люблю Ричарда, – вздыхаю я. – И никогда не буду относиться к нему так, как следует относиться к спутнику жизни. А в итоге рядом с ним почувствую себя пустышкой.

Папа кладет свой бургер и спрашивает:

– Тебе никогда не хотелось, чтобы мы сами могли выбирать, кого любить?

– О да, – киваю я. – А еще чтобы те, кого мы любим, желали того же, что и мы.

– Да-а, – соглашается он. – Это тоже было бы здорово.

        * * * * *

После обеда Джесс перезванивает мне и предлагает вечером куда-нибудь сходить.

– Не могу, – отказываюсь я. – Нужно наведаться в спортзал и пробежать пару миль – за девять минут каждую, – но спасибо за предложение.

– Не пойдешь ты сегодня в спортзал.

– По авторитетному мнению, физические упражнения улучшают самочувствие, – говорю я, параллельно думая, что на моем опыте эта теория не подтверждалась. Как правило, я еще больше расстраивалась, когда несколько регулярных тренировок не приносили видимых результатов.

– Тебе нужно немного выпить, – настаивает Джесс.

Соблазнительно, но «немного» выпить с Джесс почти никогда не получается. Особенно если одна из нас разбирается с какой-нибудь досадной профессиональной, личной или семейной проблемой. Обычно за несколькими коктейлями следует долгий ужин, а после еще немного выпивки. А потом, если заморочка серьезная, мы идем танцевать в самый дрянной клуб на окраине, какой Джесс только способна отыскать. На самом деле, подобное времяпровождение оказывает хороший терапевтический эффект, поэтому меня и подмывает согласиться, но я думаю о неизбежном завтрашнем похмелье и, как взрослая тридцатипятилетняя женщина, принимаю волевое решение, что веселый вечер того не стоит.

– Хотелось бы пойти, – говорю я. – Но я слишком отстала от графика чтения. В Италии не сделала почти ничего.

– Ой, ну перестань. Ты всегда отстаешь от графика, – не успокаивается Джесс.

– Да, но сейчас выбилась очень сильно.

– Врушка, – смеется Джесс. – Мы пойдем веселиться. Встречаемся в «Темпл-баре» ровно в семь. – И вешает трубку, прежде чем я успеваю ответить.

Бар «Темпл» – один из первых, куда мы с Джесс забрели, переехав в Нью-Йорк. Нам его порекомендовала одна из знакомых родителей Джесс, девушка по имени Кэролайн, которая к моменту нашего приезда уже несколько лет жила в Большом Яблоке. Она выдала Джесс список, озаглавленный «Классные места на Манхэттене», с которым мы сверялись перед очередной вылазкой, и там же помечали звездочками полюбившиеся нам заведения. Бар «Темпл» получил целых две звездочки. Хотя напитки там были дороже, чем мы привыкли платить в «счастливые часы», и приходилось тратиться на такси до Нохо, но удовольствие всегда того стоило. В «Темпл-баре» мы чувствовали себя крутыми, как заправские жительницы Манхэттена.

Однажды очередной парень Джесс, приколист по имени Стью, наткнулся в нашей кухне на этот список. Их отношения с Джесс сопровождались безжалостным поддразниванием, будто ни он, ни она так и не переросли стадию детской площадки с дерганьем за косички. В любом случае Стью очень обрадовался находке.

– Классные места? – смеялся он, размахивая листком, пока Джесс гонялась за ним по квартире. – У меня слов нет. Кто это написал?

Джесс прикинулась шлангом:

– А, это старье? Какая-то подруга семьи. Наши отцы вместе работают. Я едва ее знаю. Скажи ему, Клаудия.

– Мы едва ее знаем, – эхом отозвалась я.

– Что ж, единственная еще большая дурь, чем составлять такой список, – это хранить его и руководствоваться им, – усмехнулся Стью и приложил руку ко лбу в жесте, обозначающем «лузер». – Да еще и снабжать его разными пометками и примечаниями!

Джесс покраснела и сказала:

– Что ж, значит, ты тоже лузер, раз ходил со мной в половину этих мест!

Она быстро скомкала листок и бросила в мусорное ведро, но к тому времени бар «Темпл» уже прочно занял позицию нашего любимого заведения.

С тех пор многое изменилось. Став тридцатипятилетним ведущим редактором и приближающимся к тому же возрасту управляющим директором одной из крупных фирм Уолл-стрит, мы с Джесс уже не так часто тусуемся в Нохо и Виллидже. Равно как и подостыли к барам, в основном предпочитая рестораны, где люди осмеливаются появляться в других цветах, помимо черного. Но, подобно песням, которые неразрывно связаны с определенным периодом жизни, бар «Темпл» вызывает в нас ностальгию по временам, когда нам было слегка за двадцать.