Читаем без скачивания Дикие лошади. У любой истории есть начало - Джаннетт Уоллс

Мы неслись по трассе 66, когда неожиданно маленький Джим сел. «Где я?» — спросил он.

Роз-Мари решила, что это очень смешно, и начала громко смеяться. Но мне было не до смеха. Я хотела отвезти маленького Джима в больницу, но тот настаивал на том, что он в полном порядке, и чтобы это доказать, начал отплясывать на сиденье. Я разозлилась. Получается, что я без толку так долго провела за рулем, отменила занятия и мне, возможно, не заплатят за этот день.

«Так, — сказала я, — мы едем за детьми и снова забираем их в школу».

«Но ведь они уже дома, — ответила Роз-Мари. — Они наверняка уже играют и не захотят ехать в школу».

«Я тебе уже говорила, что в этой жизни далеко не все занимаются тем, чем хотели бы».

Роз-Мари надула губы. Потом она заявила, что чувствует себя неважно, у нее кружится голова, и она хочет домой.

«Так значит, теперь ты у нас заболела?» — спросила ее я.

«Да, мама».

«Хорошо, тогда я тебя отвезу в больницу», — объявила я.

«Я хочу домой».

«Ни слова, — заявила я. — Если ты больна, тебя не уговаривать надо, а показать врачу». Роз-Мари начала громко протестовать, но я не желала ее слушать.

Мы приехали в больницу города Кингсман. Я сказала медсестрам, что, возможно, моя дочь симулирует болезнь, но я хочу, чтобы ее оставили в больнице на ночь. Роз-Мари провела ночь в палате, думая о своем поведении и его последствиях. Я решила, что, если меня лишат зарплаты за этот день, пусть кто-нибудь вынесет из этого полезный урок.

«Ну что, тебе уже лучше?» — спросила я Роз-Мари, когда забирала ее из больницы на следующий день.

«Ага», — ответила она.

Вот так закончилась эта история. После этого Роз-Мари уже никогда не притворялась больной.

Однажды осенним утром в субботу я вышла во двор и посмотрела на припаркованный около сарая катафалк. Машина стояла совершенно без дела, и я подумала о том, что от ее простоя теряю деньги. В отличие от лошади, машине не нужен отдых. Если я придумаю, как использовать автомобиль в выходные дни, то за вычетом бензина, все заработанные деньги будут чистой прибылью. Я решила начать работать таксистом.

Я снова вынула на свет банку серебрянки и под словами «Школьный автобус» аккуратно вывела «и такси». Джим предложил, что для пассажиров можно поставить дополнительные сиденья в задней части автомобиля.

Не буду утверждать, что в те времена в Аризоне было много людей, которые стояли у обочины в ожидании такси. Тем не менее в округе были люди без машин, которым надо было, например, поехать в Кингсман на заседание суда или добраться от железнодорожной станции в городе Флагстафф до какого-нибудь населенного пункта, и они были готовы меня нанять. Мои пассажиры оставляли заявки на поездку у помощника шерифа Джонсона в Селигмане и каждый день или через день я заезжала к нему, чтобы узнать, будут ли у меня клиенты.

Большую часть заработанных денег я откладывала в чулок, а часть тратила на уроки управления самолетом.

Я хорошо водила машину. Не могу сказать, что мне нравилось водить по городу из-за светофоров и дорожной полиции, но вне города я чувствовала себя за рулем прекрасно. Я знала, как лучше всего срезать путь, проехав по какой-нибудь сельской дороге, и не останавливалась перед тем, чтобы при необходимости съехать с трассы и, распугивая земляных кукушек, проехать по степи через кусты.

Если я застревала в канаве с детьми, то просила всех выйти и толкать, при этом громко читая «Отче наш». «Толкайте и молитесь!» — кричала я детям, вцепившись в баранку и переключая передачи. Песок и мелкие камни летели из-под колес, и машина выползала из ямы, в которой застряла. Если я застревала с пассажирами на борту, я тоже просила их выйти и толкнуть. Я не настаивала на том, чтобы они читали «Отче наш», но моя фраза «Толкайте и молитесь!» оставалась неизменной.

Когда Джим услышал о моей «коронной» фразе, он предложил: «Послушай, напиши это на борту машины в качестве слогана».

Однажды в конце декабря к нашим соседям Хаттонам приехали в гости три женщины из Бруклина. Они были родственницами миссис Хаттон, которая готовила рагу для школьного питания, и они наняли меня, чтобы поехать посмотреть Гранд Каньон. В это путешествие я захватила с собой Роз-Мари и еду для пикника.

Я думала, что эти девушки из Бруклина окажутся «тертыми калачами». Кто знает, они живут в большом городе, значит, должны быть умными, а может быть, даже и социалистками. Однако, к моему разочарованию, они оказались густо накрашенными дамочками, которые только и жаловались на жару, неудобные сиденья автомобиля, а также на то, что во всем штате Аризона не сыщешь хорошего эг крима.[26] Они разговаривали с таким сильным бруклинским акцентом, что мне постоянно приходилось унимать в себе желание их исправить.

Я старалась сделать их путешествие интересным и познавательным и сказала, что город Джером назван так в честь семьи матери Уинстона Черчилля. Однако бруклинские дамочки ничего не слушали и заваливали меня вопросами наподобие: «А как вы здесь живете без электричества?» и «А чем вообще занимаются местные жители?»

Потом они начали разглагольствовать о прелестях встречи Рождества в Нью-Йорке, о красоте елки на Рокфеллер-плаза, о витринах магазина Macy’s, огнях, подарках и так далее. Потом одна из них рассказала, как дети выстраиваются в очередь, чтобы поговорить с одетым в красный костюм Санта-Клаусом. «А что тебе в этом году подарит Санта-Клаус?» — поинтересовалась у Роз-Мари одна из дамочек.

«А кто такой Санта-Клаус?» — спросила Роз-Мари.

«Ты не знаешь, кто такой Санта-Клаус?» — удивились дамочки.

«Мы в нашем захолустье этим не интересуемся», — объяснила я.

«Ну, это совсем не дело».

«Так кто ж такой Санта-Клаус?» — повторила свой вопрос Роз-Мари.

«Это святой Николай, — ответила одна из дамочек, — он ангел-хранитель всех универмагов и магазинов».

В районе Пикачо Бутте я обратила внимание на то, что ручник у меня в машине включен. Я спокойно и незаметно сняла машину с ручника и продолжила движение. Начался длинный спуск вниз с плато. Машина начала набирать скорость, я вдавила в пол педаль тормоза, но автомобиль не снизил скорости. Тормоза отказали.

Тогда я стала выезжать с проезжей части на обочину, чтобы песок и камни немного снизили скорость машины. Жительницы Бруклина раскудахтались и разволновались, принялись просить меня сбросить скорость, спрашивать, что происходит, и требовать, чтобы их высадили из автомобиля. «Остановите машину!» — хором кричали они.

«Девушки, возьмите себя в руки, — успокоила их я. — Все в порядке, просто машина не хочет тормозить. Но вы не волнуйтесь, я держу ситуацию под контролем».