Читаем без скачивания Политическая и военная жизнь Наполеона - Генрих Жомини

Эти хорошо соображенные движения увенчались полным успехом. Мелас, поставленный в неизвестность моим пребыванием в Женеве и демонстрациями на Мон-Ценис, оставался еще в Вентимилле. Сначала он имел намерение двинуться в Пьемонт с 20 000, но раздумал и отправился туда потом только с двумя сильными бригадами. Армия его тогда была раздроблена: Вукасович, командовавший правым флангом, стоял на верхнем Тессине, у подошвы С. Готарда; Лаудон(11) наблюдал за проходом через Симплон; Брие прикрывал долину Аосты с трехтысячным отрядом; Гаддик и Кайм с 20 000 занимали равнину Пьемонта, выход к Иврее и долины Сузы, Пиньероля и Кони; главные же силы армии находились в Лигурии и на р. Варе.

Генерал Ланн, командовавший моим авангардом, вышел 17 мая из местечка Сен-Пьер и направился на большой С.Бернард; обоз был по возможности облегчен, пушки сняты с лафетов, и люди везли их в корытах и в колодах, выдолбленных на подобие саней. Присутствие мое и величие самого предприятия одушевляли войска, не знавшие преград, когда они следовали за мною.

Я вступил в ущелья Альп, исполненный самого счастливого предчувствия. Эхо вторило громким, радостным кликам армии, предвещавшим мне несомненную победу. Я снова приближался к Италии, первому поприщу моих военных подвигов. Гренадеры мои, взошедши на вершину С. Бернарда, бросали вверх украшенные красными перьями шляпы свои, с громкими криками, обыкновенными предвестниками победы. Мы сделали привал у монастырской гостиницы, где распоряжениями моими, с помощью добрых монахов, совершенно посвятивших себя человеколюбию, заготовлено было несколько жизненных припасов для освежения наших войск. После кратковременного отдыха они весело взялись за оружие и спустились с горы, южный скат которой, представляющий прелестнейшее зрелище, восхищал моих пылких воинов и воспламенял их мужество. Армия перевалилась за Альпы и, как бурный поток, готова была разлиться в долины Пьемонта. Мы тогда все были молоды: и солдаты, и генералы. презирали труды и опасности, и не заботились ни о чем, кроме славы.

Между тем препятствие, которого важность не была вполне оценена, могло остановить победоносный поход наш в самом его начале. Армия спускалась по долине Дории, опрокинув при Шатильоне небольшой неприятельский отряд, слишком слабый, чтобы остановить наше движение, и достигла крепостцы Бард, совершенно неприступной и заслонявшей нам дорогу. Гарнизон, составленный всего из 400 человек, не внимал никаким предложениям и отбил все нападения, произведенные мною с помощью штурмовых лестниц. Можно было прийти в отчаяние, видя себя остановленным подобною горстью неприятелей; но труды и отвага освободили нас из этого сомнительного положения. Пехота Ланна взобралась по тропинке на высоты Альбаредо, но ни лошади, ни орудия не могли следовать за нею.

Я приказал проложить новую дорогу посреди скал, чтобы провести мою кавалерию. Подобно воинам Аннибала мои солдаты шли по дороге, проложенной их собственными руками. Карфагенского полководца затрудняли его слоны, а меня мои орудия. Я отважился провезти их на полуружейный выстрел от крепости через улицы предместья, обстреливаемые с укреплений. Чтобы неприятель не услышал стук колес, я приказал обернуть их соломой. Все удалось, и мы, полные новою надеждою, продолжали свое движете к Иврее. Этот город уже был взят Ланном, а занимавшие его австрийцы опрокинуты к Романе. Только 3 000 человек находились на пути нашем в долине Аосты; но более 30 000 было рассеяно в долинах Тессина и По. Мелас не понял моих движений. Он воображал, узнав о походе резервной армии к Женеве, что мы не имеем другого намерения, как отвлечь его внимание от генуэзских владений демонстрациями против северного Пьемонта, и тем облегчить затруднительное положение Массены и Сюше. Чтобы удержать нас, он полагал достаточным отрядить семитысячный корпус из Вентимилле в Турин. Вскоре он и сам последовал за этим отрядом с другой дивизией, оставив генералу Отту 25 000 для осады Генуи, а генералу Эльсницу(12) 18 000 для прикрытия этой осады со стороны Вара. Не оставляя прежнего мнения, что мы хотим только сделать сильную диверсию, Мелас дал себя обмануть нападением Тюрро на Сузу 22-го мая, и не только приказал генералу Кайму двинуться из Турина против этой небольшой колонны, но еще направил туда большую часть подкреплений, приведенных им из Ниццы; 24-го числа он сам двинулся к Савильяно.

И так все силы, назначенные противостоять 60 000, приведенным мною в Ломбардию, состояли только из 18 000 человек, и были разделены на три корпуса, под начальством Вукасовича, Лаудона и Гаддика.

В самый тот день, как Мелас вступил в Савильяно, я прибыл в Иврею, оставив Шабрана для продолжения осады крепостцы Бард. Тюрро, взявший с бою сузский проход, занял позицию при Буссолино, из которой угрожал Турину. Монсей спустился с С. Готарда, а Бетанкур приближался к крепостце Ароне. План мой приходил уже в полное, блестящее развитие, а неприятель не имел еще о нем ни малейшего сведения.

Генерал Гаддик, выступив из Турина к Киузелле, принял войска, опрокинутые Ланном в Иврее, и таким образом усилился до 10 000 человек; Ланн атаковал его 26-го мая, овладел мостом через Киузеллу, оттеснил неприятеля до Кивассо, куда и сам вошел на другой день. Гаддик отступил к Турину, и соединился там с Меласом.

Я только для того двинул свой авангард в Кивассо, чтобы заставить неприятеля думать, что иду к Турину, но вовсе не намерен был взять это направление. Чтоб успешно исполнить предположение мое и овладеть всем и сообщениями австрийцев, должно было непременно действовать против Милана: взятие его нанесло бы блистательный удар который, в одно и то же время действуя на мнение народов Италии и распространяя ужас в неприятельской армии, ускорил бы соединение мое с 15-титысячным корпусом, который вел Монсей из рейнской армии. Я продолжал движение от Ивреи через Сантию, Верчелли и Новару к Тессину.

Авангард Ланна, сделавшись теперь арьергардом, маскировал мое движение, двинувшись к Паши через Крешентино, Трино и Мортару. Новый авангард, под начальством Мюрата, овладел 31-го мая переправой через Тессин близ Турбиго. Генерал Лаудон собрал немного войск для обороны этой реки, но был разбит и потерял 1500 человек. Вукасович, спешивший к нему на соединение из долин верхнего Тессина, опоздал и едва имел время спастись за Адду. Австрийцы бросили 2000 гарнизона в миланскую цитадель, а с остальными войсками (в числе 6000) отступили к Минчио. 2-го июня я вступил в Милан.

Мелас, все еще не знавший, с какими силами имел он дело, хотел сначала перейти По в Казале и напасть на нас с тыла; но, видя из донесений Вукасовича и Гаддика, что у меня в Ломбардии до 60 000 войска, отказался от этого намерения, поняв необходимость притянуть к себе 40 000 человек Отта, и Эльсница, прежде чем отважиться вступить в сражение. Эльсниц, оставшийся с 18 000 на реке Варе, и не успевший, несмотря на превосходство сил, вытеснить Сюше из его позиции на правом берегу этой реки, получил повеление отступить вниз по долине Танаро до Асти. Отту приказано было скорее окончить переговоры с Массеной, или в противном случае снять блокаду Генуи, перейти Боккетту и спешить к Пиаченце, для обороны реки По.