Читаем без скачивания Сила сильных - Джек Лондон

Мал двинулся дальше. К истоку водопада вели два пути, один извивался вправо и терялся среди скал. Этот путь был бы легче для Мала, но он не выбрал его, видимо, потому, что стремился скорей добраться до места, где можно было бы отдохнуть. Он не задумываясь свернул влево. Здесь изредка встречались кустики, за которые можно было держаться, поднимаясь по гребню скалы. Когда они пробирались по вершине, Лику снова обратилась к Локу. Гул водопада глушил ее слова и донес лишь немногие из них.

— Хочу есть.

Лок стукнул себя в грудь. Он закричал громко, чтобы его услышали все:

— Я вижу, как Лок находит дерево, где много-много почек…

— Ешь, Лику.

Ха оказался рядом с ягодами в руке. Он высыпал их на ладонь Лику, и она ела, давя их губами; маленькая Оа безропотно висела у нее под мышкой. Лок понял, что он тоже голоден. Теперь, когда они покинули сырую зимнюю пещеру у моря и не питались больше залежалой, горькой на вкус едой, которую находили на отмелях и соленых болотах, он вдруг представил лакомства: мед и юные побеги, луковки и личинки, запретное и потому особенно сладкое мясо. Он поднял камень и стал колотить по голой скале над собой, будто долбил твердый древесный ствол.

Нил сняла с палицы сморщенную ягоду и сунула в рот.

— Смотрите, как Лок бьет скалу в бок!

Над ним смеялись, а он веселился, притворяясь, будто подслушивает у скалы, и кричал:

— Вставайте, личинки! Вы не спите?

Но Мал уже вел их вперед за собой.

Лик утеса отклонялся назад, и вместо того, чтобы преодолевать избороздившие его трещины, люди могли обойти его кругом, следуя над рекой, которая ниже водопада снова становилась стремительной и бурной. Тропа с каждым шагом делалась все круче, трудный подъем по скатам и уступам, трещинам и глыбам заставлял цепляться ногами за каждую ничтожную шероховатость. Скала под ними откидывалась назад, и только бездна отделяла их от пелены тумана и острова. Здесь стервятники уже плыли под ними, как черные хлопья над огнем костра, густые травы в реке волновались, и только по слабым промелькам меж стеблей угадывалась вода; остров же, поднявшийся на дыбы наперекор водопаду, против порога, откуда стремился потоп, был недостижим, как луна в небе. Дальше утес склонялся к земле, словно пытался разглядеть свое основание в воде. Хвостатые травы были как молодые деревья, выше многих мужчин, они качались рядом с поднимавшимися людьми взад и вперед, равномерно, как колотится сердце или бьется морской прибой.

Лок вспомнил, как звучит крик стервятников. Он погрозил им руками.

— Крок!

Новый человечек повернулся на спине у Фа, крепко хватая завитки шерсти ручонками и ножками. Ха — полный и грузный — двигался очень медленно и осторожно. Он полз на карачках, его руки и ноги цеплялись за уступы и подтягивались по каменной круче. Мал снова сказал:

— Стойте.

Они прочли это по губам, когда он повернулся, и плотно окружили его. Здесь тропа расширялась, и было просторно. Старуха положила руки на край обрыва, чтобы они отдохнули от тяжелой ноши. Мал скривился и кашлял так долго, что плечи передернула судорога. Нил подсела к нему, одной рукой обхватив его живот, а другой плечо.

Лок смотрел далеко за реку, чтобы не вспоминать о голоде. Он раздул ноздри и сразу же ощутил смесь разнообразных запахов. Туман над водопадом до предела обострял любой запах, так же как дождь придает свежесть и яркость полевым цветам. Запахи людей были у каждого свой, но каждый смешался с запахом топкой тропы, по которой они двигались.

Это так убедительно говорило о приближении к их летнему стойбищу, что он засмеялся от восторга и повернулся к Фа с вожделением, забыв о своем голоде. Дождевая вода, которая пролилась на нас в чаще леса, высохла, и жесткие завитки у нее на загривке и на голове нового человечка стали искристо-рыжие. Лок протянул руку и тронул ее грудь, а она тоже засмеялась и отвела волосы с ушей за плечи.

— Мы отыщем еду, — сказал он, улыбаясь во весь свой рот, — и отдохнем с тобой.

Стоило упомянуть о еде, как голод стал столь же реальным, сколь и запахи. Он снова повернулся к обрыву, где пахло старухиной ношей. И сразу все исчезло, лишь пустота вокруг да густой туман от водопада плыл к нему из-за острова. Он повис, прижимаясь к скале, и цеплялся за ее неровности пальцами рук и ног, как вьюн своими усиками. Он видел хвостатые травы в реке через просвет у себя под рукой, они не шевелились, а словно замерли в этот миг удивительной зоркости. Лику визжала над обрывом, Фа лежала ничком у самого края и сжимала его кисть, а новый человечек поскуливал и старался вылезти из ее волос. Остальные люди торопились к ним. Ха был виден выше бедер. Он действовал осторожно, но быстро и уже нагнулся, чтобы схватить вторую руку. Лок ощущал, как ладони их вспотели от испуга за него. Поочередно подтягивал он вверх то ногу, то руку, пока не выбрался на тропу. Он перекатился набок и зарычал на густые травы, которые вновь зашевелились. Лику выла. Нил склонилась над ней, прижала ее голову к груди и стала успокаивать, гладя по заросшей шерстью спине. Фа резко развернула Лока к себе лицом.

— Зачем?

Лок опустился на колени и почесал щетину под губой. Потом показал на капли воды, летевшие к ним через остров.

— Старуха. Она была там. И ее ноша.

Стервятники взлетали из-под его руки в воздухе, обтекавшем скалу. Фа отпустила Лока, когда он заговорил о старухе. Но он продолжал смотреть ей в глаза.

— Она была там…

Оба ничего не могли понять и замолчали. Фа снова нахмурилась. Ее невозможно было обмануть. Что-то загадочное исходило от старухи и плавало в воздухе вокруг ее головы. Лок умолял Фа поверить ему:

— Я обернулся и упал.

Фа опустила веки и сказала строго:

— Я так не вижу.

Нил уводила Лику за другими. Фа тоже пошла, будто Лока не было вообще. Он послушно плелся за ней, понимая свою оплошность, и все же повторял на ходу:

— Я обернулся к ней…

Люди дожидались их впереди на тропе. Фа крикнула:

— Мы идем!

Ха ответил ей:

— Тут ледяная женщина.

Впереди и выше Мала лежала падь, забитая слежавшимся снегом, до которого еще не дотянулось солнце. Собственная тяжесть и стужа, а в начале ранней весны ливни превратили его в лед, который грозно нависал, и между отсыревшей кромкой и нагретой скалой лилась вода. Хотя раньше люди никогда не видали, чтобы ледяная женщина еще жила здесь, когда они возвращались со своей зимовки у моря, никто не подумал, что Мал повел их в горы прежде срока. Лок забыл про свое падение и про удивительную, ни с чем не сравнимую новизну запаха водных брызг и кинулся вперед. Он стал рядом с Ха и закричал:

— Оа! Оа! Оа!

Остальные подхватили возглас:

— Оа! Оа! Оа!

Средь вечного шума водопада голоса их были слабы и немощны, но стервятники их расслышали и насторожились, но потом плавно продолжили полет. Лику кричала и подкидывала вверх маленькую Оа, сама не зная зачем. Новый человечек вновь проснулся, облизнул губки розовым, как у котенка, язычком и поглядел сквозь пряди за ухом у Фа. Ледяная женщина свисала над людьми и впереди их. Хотя смертоносная вода струилась из ее чрева, она была неподвижна. Люди замолчали и заторопились уйти, пока ока не исчезла за скалой. Молча дошли они до скал у водопада, где огромный утес рассматривал свою подошву в хлопьях белой пены и воронках. Здесь вода переливалась через порог, такая чистая, что через нее все было видно. Водоросли тут не шевелились тихо и торжественно, а бурно трепетали, точно рвались в побег. Близ водопада скалы были покрыты влагой и папоротники нависали над пустотой. Люди чуть глянули на водопад и заторопились дальше.

Над водопадом река струилась через долину и исчезала в горах.

Сейчас, в конце дня, солнце спустилось в долину и пламенем отражалось в воде. По ту сторону река омывала крутую гору, темную, не глядящую на солнце; но эта сторона не была такой неприступной. Тут был косогор, косой уступ, который плавно соединялся с другим утесом. Лок не смотрел ни на остров, где никто из людей не бывал, ни на гору на другой стороне долины. Он заторопился вслед за людьми, вспоминая, как спокойно на этом уступе. Снизу их защищала вода, потому что течение сбросило бы любого врага в водопад; а утес над уступом был доступен лишь горным козлам да птицам. Спуск с уступа к лесу преграждала такая трясина, что его мог защитить даже один человек, вооруженный палицей. И по этой тропе на крутом утесе над каскадом брызг и мятежными водами не ходил ни один зверь, ее протоптали лишь ноги людей.

Когда Лок повернул в конце тропы, лес за его спиной потемнел и тени из долины поднялись к уступу. Люди шумно располагались на земле, но Ха с размаху опустил дубинку, так что колючки на конце ее впились в почву у его ног. Он присел и принюхался. Люди сразу замолчали, став полукругом перед пологим откосом. Мал и Ха с палицами в руках крадучись взобрались на низкий земляной склон и осмотрелись.