Читаем без скачивания Лорд Безупречность - Лоретта Чейз

– Судя по всему, они не слишком близко знакомы с лордом Лайлом. Я знаю графа всего несколько недель, но ни за что не поверила бы в подобные истории.

– А я вот никак не могу поверить в то, что парня произвели на свет его собственные родители. Все Далми отличаются эмоциональной экстравагантностью и подыскивают таких же спутников жизни.

– В таком случае Перегрин – исключение, – задумчиво заметила Батшеба. – Так бывает. Мне бы очень хотелось, чтобы в исключение попала и Оливия.

– Но в этом случае мой дорогой племянник остался бы без увлекательного приключения, – возразил Бенедикт. Про себя же добавил, что подобный вывод относится и к нему самому.

К сожалению, конец приключения приближался слишком стремительно.

– Если бы дело ограничилось лишь этим, – вздохнула Батшеба. – Но ведь все гораздо серьезнее, а потому Оливия получит по заслугам.

Немного помолчав, она добавила:

– Ратборн, а что делать, если вдруг выяснится, что мы путешествовали вместе?

Виконт без особого труда представил подобную возможность. Он понимал, что ночная тьма – слишком зыбкое и ненадежное укрытие. На протяжении двадцати с лишним миль пути кто-нибудь вполне мог его узнать.

Не секрет, что сплетни распространяются с поразительной скоростью.

Вспомнились разговоры в клубе. Говорили о Джеке Уингейте. Говорили с презрением и жалостью. Да и в голосе отца при одном лишь упоминании об ужасных Делюси зазвучало откровенное отвращение.

Бенедикт не раз видел, что именно случалось, когда какая-нибудь несчастная душа оказывалась предметом скандала, хихиканье и шепот за раскрытыми веерами, смешки в спину, не слишком тонкие намеки и злые карикатуры в витринах магазинов и даже на фонарных столбах – чтобы видел весь мир.

Представить себя объектом подобного внимания было не очень приятно. Но представить миссис Уингейт под обстрелом насмешек, сплетен и пересудов казалось поистине нестерпимо.

– Единственным разумным ответом будет полное отрицание, – произнес Ратборн вслух.

– И вы действительно верите, что все обойдется так просто? – удивилась Батшеба. – Что достаточно сказать «это неправда»?

– Нет, придется притвориться, что произошло досадное недоразумение. Поднять брови. Позволить себе едва заметную улыбку сожаления. Если же люди будут надоедать и дальше, то придется изобразить предельную скуку и натужную вежливость. При этом неплохо произнести что-нибудь вроде «что вы говорите!» или «как интересно!».

Он продемонстрировал то выражение, с которым следовало произнести театральные реплики.

– Прекрасно, – по достоинству оценила Батшеба. – Но вы уверены, что этого окажется достаточно?

– Хотелось бы верить, – ответил Ратборн с оттенком сомнения в голосе.

В это мгновение вдалеке, возле самой дороги, блеснул слабый огонек.

– Похоже, приехали в Туайфорд, – заметил лорд. – Давайте решим, что будем делать, когда найдем детей.

Последние минуты прошли в размышлениях и разговорах относительно предстоящего разделения.

Мысль о расставании навеяла грусть. Никто из двоих не ожидал, что она окажется сильнее разума.

Впрочем, долго грустить не пришлось: в гостинице Туайфорда путники узнали, что из дилижанса никто не вышел – ни мужчина, ни женщина, ни тем более дети.

Пришлось отправиться дальше, в Рединг.

Глава 11

Смутные очертания гостиниц Рединга показались лишь на рассвете, когда небо уже слегка побледнело. Миссис. Уингейт едва не теряла сознание от усталости, и все же упорно отказывалась признать собственную слабость.

Путники остановились возле билетной кассы гостиницы «Корона» и, внимательно оглядывая все проезжающие экипажи, горячо заспорили о том, что делать дальше.

– Просто смешно, – доказывал лорд Ратборн. – Тратим драгоценное время на пустые разговоры с полусонными хозяевами и слугами. Не лучше ли остаться в Рединге, дождаться возвращения дилижанса и расспросить самого возницу?

– Но на это уйдет несколько часов, – возразила Батшеба. – Дети уже будут на полпути в Бристоль.

– Если бы вы дали себе труд подумать, то наверняка поняли бы, что это невозможно, – произнес Бенедикт как можно сдержаннее. – Оливия и Перегрин – всего, лишь дети, притом почти без денег. Им придется полагаться исключительно на собственную изворотливость да еще на жалость и доверчивость совершенно чужих людей. И даже ваша дочь, хотя вы и изображаете ее порождением сатаны, не сможет проехать такое расстояние, если не наймет почтовую карету. Чтобы позволить себе подобную роскошь, ей придется решиться по крайней мере на ограбление. А для этого необходимо за короткое время, на сравнительно небольшом участке дороги, найти состоятельную жертву и заставить ее расстаться с тяжелым кошельком.

Миссис Уингейт презрительно прищурилась.

– Если бы вы только знали, Ратборн, как отвратительно выглядите, когда напускаете на себя вот этот тон снисходительности и терпеливого превосходства!

– Дело в том, что вы страшно утомлены, голодны, взволнованы, и к тому же у вас болит рука, – заметил виконт. – Кроме того, вы ожидали скорого разрешения этой ситуации и теперь вынуждены испытывать жестокое разочарование. В результате всего этого слишком дурное настроение не позволяет вам заметить, насколько я безупречен. Разве безупречный джентльмен способен выглядеть отвратительным?

Батшеба внимательно осмотрела его с головы до ног, а потом с ног до головы.

– Жена когда-нибудь бросала в вас вещи?

– Нет, – ответил виконт и прищурился. Прищурился не только потому, что вопрос удивил, но и потому, что попытался представить, как Ада это делает, и не смог.

– В таком случае она тоже была исключением, как и лорд Лайл? – удивилась Батшеба. – Вы же сказали, что все Далми отличаются эмоциональной экстравагантностью. А теперь оказывается, что она даже ничем в вас не швыряла.

– Никогда, – подтвердил Бенедикт. – Мы никогда не ссорились. Я же сказал, мы были чужими людьми. Жили на расстоянии.

– Но в таком случае она не могла быть настолько эмоциональной, какой предстает в ваших рассказах, – возразила Батшеба. – Возможно, так казалось просто по сравнению с вами. Даже скромное проявление чувства или небольшой сбой в логике могут показаться вопиющими тому, кто привык неизменно контролировать все вокруг.

– Да, было время, когда я действительно считал, что держу собственную жизнь под контролем, – задумчиво произнес Бенедикт. – И вот теперь получил целый набор радостей: пропажу племянника, нависающий над головой скандал и вас в придачу.

Ужасная правда, однако, заключалась в том, что подобная жизнь приносила радость.