Читаем без скачивания Лиловый (I) (СИ) - . Ганнибал

-- Не думай о таких глупостях, -- сказал он. -- Твоя жизнь -- только твоя собственная. Мне ничего от тебя не надо, я тебя вытаскивал потому, что ты мой товарищ.

Он хотел подбодрить этим китаба, но лицо того еще больше осунулось как будто. Всем своим существом Басир напоминал в тот момент песчанку, сжавшуюся под взглядом совы.

-- Конечно, тебе от меня ничего не надо, -- пробормотал китаб. -- Никому от меня ничего не надо больше. ...Извини. Просто после того, как я потерял правую руку, дорога в стражи мне закрыта. Меч держать я не могу. Не знаю, что мне делать с собой.

Острон сообразил быстро; почти все молодые люди в Тейшарке были стражами или хотели ими стать, но перед ним сидел человек, который больше не мог быть стражем.

-- Ты окажешь мне большую услугу, если станешь помощником библиотекаря в цитадели, -- серьезно сказал он. -- Уверен, отсутствие руки там тебе не помешает, и ты будешь приносить пользу.

-- ...Правда? -- Басир вскинул на него взгляд, в котором замерцала надежда. -- Но все говорят, что старый библиотекарь сошел с ума.

-- Конечно, нет. Он, разумеется, с большим рвением относится к своему делу и к книгам, но он не безумен, -- улыбнулся Острон. -- Я как раз хотел отнести ему одну книгу, которую командир взял для меня. Если хочешь, пойдем вместе. Я поговорю со стариком.

-- Тогда пойдем, -- вскочил Басир. -- ...Ой, или ты собирался идти позже?

-- Нет, отчего, можно и сейчас. Я и так обещал Абу, что буду заглядывать к библиотекарю -- поболтать, -- ответил Острон. -- Но времени пока не нашел. Пойдем, я только возьму ту книгу.

Китаб послушно подождал на первом этаже, пока Острон поднялся в свою комнату и взял книгу, которую ему принес Усман; надев хадир, он спустился обратно. Вдвоем с Басиром они направились привычной дорогой к цитадели.

Народу в крепости стало заметно меньше. Острон припомнил слова Муджаледа и вздохнул; он, впрочем, все равно не мог ничего сделать, если уж Косматый не мог. Оказавшись в темном коридоре, Острон уверенно направился в сторону библиотеки. Басир шел следом; китаб явно нервничал.

-- Не беспокойся, -- сказал ему Острон. -- Старик может быть вспыльчивым, конечно, и очень трепетно относится к книгам -- но ты ведь китаб, а ему нравятся китабы.

-- Ну, я по крайней мере умею читать, -- вздохнул тот за его спиной.

Он открыл тяжелую дверь и первым вошел; в маленьком зале библиотеки было, как и в прошлый раз, темно, но Острон уже знал, чего ожидать, и громко спросил:

-- Господин Фавваз, ты здесь?

Тишина. Басир переступил с ноги на ногу.

-- А-а, -- вдруг раздался старческий голос позади; Острон обернулся и обнаружил, что библиотекарь сидит на лавке и трет глаза. -- Кто разбудил меня. Это ты, мальчишка нари. А с тобой кто?

-- Это Басир, -- представил своего спутника Острон. -- Ты ведь говорил, что у тебя нет помощников? Почему бы тебе не взять Басира?

Старик даже вздернулся, вперил тяжелый взгляд в китаба. Потом вздохнул и поднялся со скамьи, кряхтя. Его белая рубаха выделялась в сумраке.

-- Однорукий помощник, -- проворчал Фавваз, направляясь к двери в библиотеку и распахивая ее. -- Много ли от него толку.

Басир понурился, глядя на свободно висящий пустой рукав.

-- Все лучше, чем никого, -- не сдавался Острон.

-- Я умею писать левой рукой, -- вдруг неуверенным голосом произнес Басир. Фавваз немедленно обернулся и сипло протянул:

-- А-а, ты умеешь писать. Надо же. Сейчас не многие это умеют. Ну-ка иди сюда.

Он поковылял прочь, в широкий коридор, соединяющий четыре зала библиотеки. Острон и Басир пошли за ним; в круглой части коридора, посреди шкафов с книгами, стоял широкий стол с пюпитром. На пюпитре лежала раскрытая книга, а перед ней -- несколько листков бумаги.

-- Сядь, -- велел библиотекарь. Китаб опустился на стул. -- Перепиши первую строчку из книги на чистом листке, я посмотрю, на что ты годишься.

Острон почти завороженно смотрел, как Басир аккуратно берет перо, набирает чернил и медленно, старательно выводит завитушки букв. Поначалу листок неудобно елозил под его левой рукой, тогда он, позабывшись, прижал бумагу обрубком правой.

-- Гм-гм, -- прокряхтел Фавваз, запуская корявые пальцы в бороду. -- Умно. Писать справа налево левой рукой, и ничто не размажется.

Басир завершил переписывать строчку и с надеждой поднял взгляд.

-- Вижу, ты китаб, -- сказал библиотекарь. -- Из какого ты сабаина?

-- Кель Ахаггар, -- ответил тот. -- Я сын Акифа, внук Фараха.

По морщинистому лицу Фавваза было ничего не понять, но Острон вдруг почувствовал, что библиотекарь стал более расположен к своему предполагаемому помощнику. Он ободряюще улыбнулся Басиру из-за спины старика.

-- Ладно, -- наконец буркнул Фавваз. -- Может, и будет от тебя толк. А ты с чем пришел, нари? Вижу у тебя книгу. Давай ее сюда, давай.

Острон вручил книгу библиотекарю. Тот быстро проверил страницы, огладил переплет смуглыми ладонями. Кивнул сам себе.

-- Можно ли взять еще книгу? -- спросил Острон. -- Мне так интересно было читать про историю Тейшарка.

-- Ага, -- хмыкнул старик, -- можно. Ты книг не портишь. Подожди, я принесу тебе одну.

***

Осень понемногу вступала в свои права. Жители города вздохнули с облегчением; жара спадала. Ветры, впрочем, никого не радовали, мели по улицам серый песок, трепали листья пальм. В тот день небо с утра было затянуто облаками; они не рассеивались до самого вечера, и после обеда Острон этому был рад: во время тренировки с Халиком он стянул с себя хадир и накидку, остался в простых рубахе и штанах, которые не сковывали движений. Глаза его были привычно закрыты. Верзила передвигался совершенно бесшумно, то и дело внезапно подкрадываясь с разных сторон, и отражать наносимые им удары было тяжело, но Острон не сдавался. Ему начало казаться, что у него получается; один удар даже удалось полностью блокировать, а еще от двух уклониться.

Тишина. Даже когда человек закрывает глаза, он не погружается в абсолютную тьму слепоты; Острон мог определить, в какой стороне дом, по падающей тени, изредка шорох чужих ног давал ему знать, где стоит Халик.

Он мгновенно услышал, как из дома вышел кто-то неспешной походкой, остановился и принялся, видимо, наблюдать. Острон слышал всего три или четыре шага, но он определил, что это мужские шаги: значит, либо дядя Мансур, либо Адель, других обитателей на постоялом дворе по-прежнему не было.

-- Адель, -- наугад сказал он.

-- А, -- протянул знакомый голос в ответ. -- Догадался. Ты все еще не поставил крест на этих тренировках?

-- С чего бы мне ставить на них крест?

-- Сколько я ни смотрю, ничего не меняется. Халик неделю назад наставил тебе синяков, а сегодня я вижу новые. Их количество возрастает.