Читаем без скачивания Манюня пишет фантастичЫскЫй роман - Наринэ Абгарян

— Вот в этом ареале, — папа ткнул пальцем в верхние полки.

— Хорошо, в этом так в этом.

К трем часам дня «ареал» поисков увеличился до катастрофических размеров, охватив всю нашу домашнюю библиотеку. Сначала мы помогали маме без особой охоты, но, когда она обещала, что нашедшему деньги полагается премия в виде целого рубля, мы рьяно взялись за дело. Скоро прискакала Манька и с жаром подключилась к поискам. Первым делом под чутким руководством мамы мы прошерстили три полки, которые висели над пианино. Улов оказался совершенно скудным — несколько засушенных цветков, закладка, за которую мы мигом подрались, и листочек бумаги, исписанный мелким почерком.

— Тетьнадь, тут какие-то иностранные буквы, — протянула маме листочек Манька.

— Bonjour, cher amie Nadine! — прочитала мама и несказанно обрадовалась. — Манечка, какое счастье, ты нашла письмо моей однокурсницы Лильки! Сейчас посмотрим, что она мне писала… — Она повертела в руках письмо. — …пять лет назад.

И мама принялась читать и переводить нам письмо. Из письма следовало, что у Лильки новая любовь, что с мужем они развелись и разъехались по разным городам. Здесь мама покачала головой и сказала, что Лилька никогда не умела выбирать мужчин.

— Не везет ей на порядочных, попадаются одни охламоны и дегенераты!

Потом мы узнали, что Лилькин сын Арик на перемене съел все запасы мела в классе, и учительнице пришлось в соседнем кабинете выпрашивать мел, чтобы не бегать в учительскую.

— Ай-ай, — покачала мама головой, — у ребенка не хватало кальция в организме. Вот он и съел весь мел.

Манька нахмурилась и какое-то время усиленно о чем-то думала.

— Тетьнадь, а чего же тогда моему однокласснику Карену не хватает в организме, если он все уроки напролет ест свои козявки? — наконец спросила она.

— Что, правда? — испугалась. мама.

— Ага! А когда у нас контрольные, то вообще не вынимает палец из носа, сидит себе и ковыряется. На контрольной по математике доковырялся до крови.

— Значит, у мальчика невроз, его надо школьному психологу показать.

— Ясно, — вздохнула Манька, — я так и думала, что он дебил, просто не знала, как это слово вежливо называется. Теперь вот знаю — невроз!

Далее из письма Лильки следовало, что новая ее любовь зовется именем Пауль и является гражданином Ливана шоколадного цвета.

Тут мама поперхнулась, еще раз перечитала эти строки, повертела в руках листок и убрала его в карман.

— Странно. Не помню я этого письма. Надо найти старый блокнот и позвонить Лильке. Чует мое сердце, наворотила она делов!

— Тетьнадь, а что такое «гражданина Ливана шоколадного цвета»? — встрепенулась Манька. — Что-то матерное, да?

— Нет, конечно. Видимо, Пауль был мулатом. Шоколадный — это очень-очень смуглый.

— Смуглее Джима?

— Какого Джима?

— Беглого раба Джима из «Приключений Гекльберри Финна»!

Тут мама расхохоталась, чмокнула Маньку в щечку и сказала, что с нею точно не соскучишься. А Манька принялась прыгать вокруг и приговаривать, что она вообще моторчик счастья, потому что ее так папа называет.

— Миша! Деньги! — встрепенулась мама, и мы опять принялись ковыряться в книгах.

К приходу папы мы успели переворошить всю домашнюю библиотеку.

— Ну как? — заглянул он в кабинет.

— Никак, денег мы не нашли.

— Только письмо, — закручинилась Гаянэ, — от разданина соколадного цвета.

— Какой такой разданин? — напрягся папа.

— Который съел весь мел!

— Наша деточка — неоценимый источник достоверной информации, — засмеялась мама и погладила Гаянэ по кудряшкам.

А вечером к нам приехали дядя Миша и Ба и принялись ставить следственный эксперимент.

Сначала дядя Миша ложился на диван, потом вставал, шел в кабинет, упирался в пианино и начинал отчаянно махать руками перед верхней полкой.

— Юрик, я тебе точно говорю, маршрут именно такой! Деньги я спрятал тут!

— Ну спрятал и спрятал. Когда-нибудь обязательно найдутся, чего ты волнуешься, — говорил папа.

Но дядя Миша никак не успокаивался, ходил туда-сюда, что-то бубнил себе под нос, а потом предложил снова напиться, мол, если он напьется, то на автопилоте придет к нужному месту и мигом найдет деньги.

Но тут Ба жестко предупредила, что если дядя Миша еще раз напьется, она навсегда сломает ему автопилот.

— Или иди и «пилоть» где-нибудь в других широтах, подальше от меня, чтобы я ненароком не прибила тебя, — кипятилась она.

Вот.

К счастью, деньги нашлись очень быстро.

На следующий день у нас гостили мамины подруги тетя Джемма, тетя Ася и тетя Лаура. Они какое-то время кофейничали в гостиной, а потом перешли в кабинет, чтобы под мамин аккомпанемент исполнить свои любимые романсы.

Мама села за фортепиано, взяла аккорд и тут же обнаружила, что «до» второй октавы подозрительным образом фальшивит и зависает.

— Что же такое случилось с инструментом? — удивилась она, подняла крышку и обнаружила между струнами злосчастные деньги.

Хорошие новости тоже имеют крылья. Поэтому чрез полчаса дядя Миша опять ставил у нас следственный эксперимент.

— Смотрите сюда, — объяснял он, — вот я ложусь на диван, видите, что я лежу?

— Видим, — хором соглашались мы.

— А теперь я встаю и иду в кабинет. Так. Упираюсь в пианино, достаю с верхней полки книгу, хочу спрятать деньги, но вдруг передумываю. Ставлю книгу на полку, открываю крышку инструмента и прячу деньги между струнами. Гениальный ход! Только почему он у меня вылетел из головы — этого я никак не пойму.

— Может, потому, что ты был… хмхм… несколько подшофе? — предположила мама.

— Не исключено, но вряд ли, — частично пошел на уступки дядя Миша.

— Ну и ладно, главное — деньги нашлись, — примирительно заключила мама. — А теперь я их уберу к себе в сумочку, и уж оттуда они никуда не денутся!

Вы скажете — ну что же тут такого? В конце концов, все очень удачно сложилось — деньги нашлись, а папе купили новое пальто.

Конечно, все так, да не совсем. Пальто папе действительно купили, хорошее, импортное, очень солидное. За сто десять бешеных рублей, и это еще со скидкой в десять рублей, которую великодушно сделал нам фарцовщик Тевос.

Зато сдачу папа не преминул потратить в своей очаровательной манере.

— Жена, смотри, что я купил! — гордо развернул он твердую упаковочную бумагу.

Мы в ужасе отпрянули — из свертка на нас глядела страшенная черная голова с торчащими зубами и завитушками вокруг плоского лица.

— Это догонская[15] маска. Повесим ее в гостиной, и она своим видом будет облагораживать нашу квартиру!

— Кхм, — только и смогла выговорить мама.

— Ыыыыы, — заплакала Гаянэ, — я эту маску боюсь и никогда на нее смотреть не буду!

— Да и я, если честно, ее побаиваюсь, — признался папа. — В «Сувенирах» выкинули, вот я и взял, пока очередь не набежала.

— Может, заберешь ее к себе на работу? — предложила мама. — А то дети пугаются.

— В этом доме хоть что-нибудь может быть по моему вкусу?! — вызверился папа. — Самовар угробили и маску повесить не дают!

— Можно подумать, самовар не ты угробил!

— Сейчас и маску угроблю!

— Ладно-ладно, — примирительно замахала руками мама, — вешай ее куда хочешь, я тебе слова не скажу.

А дальше началась эпопея «папа Поджер вешает маску». И если изуродованную стену мы легко и просто прикрыли Каринкиным смелым натюрмортом «Малина, лопата и кочан капусты», то маске повезло меньше — на следующий день она сорвалась со стены, и соседка тетя Маруся снова прибежала с вытаращенными глазами узнавать, что теперь папа грохнул об пол.

Папа погоревал-погоревал, собрал осколки маски, склеил их дорогущим стоматологическим клеем и повесил у себя в кабинете — на устрашение истеричным пациенткам.

А пальто он той же зимой потерял. Поехал в Ереван на очередную конференцию, ходил по разным аудиториям с пальто на плечах, вспотел, оставил его в каком-то кабинете и забыл, где. Потом обегал весь институт, а пальто так и не нашел. Видимо, кто-то расторопный прибрал его к рукам. И папа вернулся из Еревана в старом рыбацком плаще своего друга Роберта, злой, как сто тысяч ос, и устроил маме скандал на тему: «Вот если бы не ты, то у меня была бы удочка с прибамбасами. А теперь ни пальто, ни удочки, ни прибамбасов!»

— Зато у тебя есть догонская маска с торчащими зубами, забыл? — съязвила мама. — По крайней мере, ты можешь облагораживаться ей!

Так что теперь и вы знаете, что мой папа и заначка — это два по сути антагонистических явления. Потому что там, где есть заначка, нет папы. И наоборот. Там, где есть папа — россыпью догонские маски да самовары, зато заначек — категорически ни одной!

ГЛАВА 22