Читаем без скачивания Венец рабов - Дэвид Вебер

Это было неправдой. Кэти тоже предпочла бы другое имя - в самом крайнем случае просто "Джон Браун", а не название одного из самых его печально знаменитых актов насилия* [Джон Браун (John Brown) (1800-1859) - американский аболиционист, пропонент вооружённой борьбы за отмену рабства, легендарная в США личность. Возглавлял "резню у ручья Потаватоми" в 1856 и нападение на арсенал в Харперс-Ферри в 1859. В результате последнего был схвачен, осуждён и повешен]. Но Джереми Экс настоял, чтобы первые два фрегата были названы "Харперс-Ферри" и "Ручей Потаватоми" - в основном, как знал Антон, потому что хотел угодить наиболее фанатичным членам Баллрум, в то же самое время втихую обуздывая их реальную деятельность. В конце концов сошлись на компромиссе. В обмен на позволение назвать корабли по-своему Кэти выторговала у Баллрум другие уступки. Но для публики ей пришлось взять ответственность за именование на себя.

Судя по широкой улыбке, остававшейся на лице собеседника, Антон заподозрил, что эта уловка на Оверстейгена не подействовала. Но мантикорский капитан сказал только:

- Ну, я могу понять, почему деяния Джона Брауна у ручья Потаватоми и в Харперс-Ферри могут выглядеть привлекательно для Баллрум. Он, конечно, не тот человек, с которым мне хотелось бы встретиться. Человек, скорее всего не менее фанатичный и жестокий, чем любой из его противников. Но намёк получился прозрачный… весьма прозрачный. Не думаю, чтобы у кого-либо были какие-либо сомнения на счет того, на чьей стороне он бы оказался.

- Да, вряд ли, - согласился Зилвицкий. - Но мы, похоже, отклонились от первоначальной темы, капитан.

- Отклонились, - кивнул Оверстейген. - Как я и говорил, капитан Зилвицкий, единственное, что меня волнует, это быть в курсе местонахождения принцессы Руфи на случай, если в ваше отсутствие выдастся возможность или необходимость предложить ей мои услуги или услуги "Стального кулака".

- Как вы, похоже, уже догадались, капитан, - сказал Зилвицкий, - я оставил принцессу - и свою дочь Берри - здесь, на Эревоне. Профессор Дю Гавел согласился поработать их опекуном, а лейтенант Григгс, командир охраны принцессы, был полностью в курсе моих планов. Не могу сказать, чтобы меня сильно радовало выпускать двух таких, э-э… горячих юных леди из поля зрения. К сожалению, у меня нет особого выбора. У меня на руках дело сколь неотложное, столь и неожиданное.

- Понимаю, - медленно кивнул на экране коммуникатора Оверстейген, не пытаясь, как отметил Зилвицкий, выудить какие-либо детали этого его "неожиданного" дела.

- Вы проинформировали посла о том, что спустили принцессу с поводка? - вежливо осведомился капитан.

- Нет, - Зилвицкий сдержал усмешку, вызванную выбором слов Оверстегена, и покачал головой. - Во-первых, я питаю почтительную, хотя, скорее всего, чрезмерно оптимистичную надежду на то, что Веб сможет оказать достаточное сдерживающее влияние, чтобы выражение "спустили с поводка" оказалось некоторым преувеличением. Во-вторых, в том намного более вероятном случае, если моя надежда не оправдается, и "спустили с поводка" окажется правильным выражением, это, в общем-то, не касается графини Фрейзер.

- Дебора не самый острый стилус в коробке, капитан, - признал Оверстейген. - Но она является - к сожалению, помоги нам всем Господь - официальным представителем Её Величества на Эревоне. Так что если ваша дочь и принцесса Руфь случайно спалят "Мыльце", или учинят ещё что-нибудь в таком духе, именно на неё официально свалится обязанность разгребать получившийся бардак. Полагаю, разумно предположить, что в данных обстоятельствах было бы учтивым предупредить её о подвешенном вами над её головой дамокловом мече.

- Может быть. С другой же стороны, и при всём должном уважении, графиня Фрейзер за всё свою жизнь не сделала ничего такого, что могло бы вызвать у меня появление хоть какой-то озабоченности по поводу могущих обрушиться на неё маленьких сюрпризов.

- Хммммм, - Оверстейген задумчиво потеребил подбородок, а затем пожал плечами, издав звук, подозрительно похожий на смешок. - Если задуматься, я вообще-то тоже не припоминаю, чтобы она когда-либо сделала хоть что-либо, что могло бы заставить меня проникнуться особой заботой в отношении неё.

- Значит, так тому и быть, - в свою очередь пожал плечами Зилвицкий, после чего выражение его лица посерьёзнело. - Тем не менее, капитан, думаю, я буду спать немного спокойнее, зная, что лейтенант Григгс - и Веб - могут в моё отсутствие рассчитывать на вашу поддержку.

- Польщён, определённо польщён, - пробурчал Оверстейген. - Замечательно, капитан Зилвицкий. У меня нет намерения вмешиваться в дела принцессы, но я постараюсь хотя бы издалека приглядывать за ними.

- Весьма вам признателен, - сказал Зилвицкий, обращаясь к аристократическому лицу на экране своего коммуникатора с искренностью, которая слегка удивила его самого. Пожалуй главная ирония ситуации заключалась в том, что Антон понимал, что говорит правду: он действительно чувствовал себя лучше, покидая Эревон, зная, что на сцене остаётся Оверстейген. Если забыть о его маньеризме, капитан был весьма компетентен, и… даже такому человеку как Зилвицкий было трудно не испытывать к нему симпатию. - Спасибо.

- О, не за что, капитан,- ответил Оверстейген с ещё одной едва уловимой улыбкой. - Оверстейген, конец связи.

Гидеон Теплтон принял решение и поднялся на ноги.

- Удвоить - или утроить, как потребуется - наблюдение за моей сестрой. В отсутствии Зилвицкого у нас вскоре должна появиться возможность нанести удар. Лучшего шанса у нас не будет.

Его помощник Авраам выглядел несколько сомневающимся.

- Кузен, у неё по-прежнему есть телохранители. Зилвицкий их с собой не взял.

Гидеон, презрительно оскалившись, пожал плечами.

- Это всего лишь мускулы. Мозгов рядом с ними больше нет.

Оскал стал шире.

- Если вообще можно назвать "мозгами" того, кто только что сделал нечто настолько глупое как Зилвицкий. Предоставить женщин самим себе! Вот увидишь, Авраам: не успеешь оглянуться, как шлюхи займутся блудом. Это у них в природе. А поскольку мантикорцы оказались достаточными кретинами, чтобы пожаловать моей сестре титул "принцессы", та сможет преодолеть возражения своей охраны.

Он снова уставился на стену, словно черпая уверенность в её пустоте.

- Тогда они выйдут на открытое место. Именно тогда мы и нанесём удар.

Глава 18

Танди четверть часа изучала место встречи, прежде чем наконец решила, что ловушки тут нет.

Вообще-то, если придерживаться военного понимания термина "ловушка", то она пришла к такому выводу за две минуты. Остальные тринадцать она провела, пытаясь разобраться в собственных эмоциях. Которые представляли собой другую разновидность ловушки. Танди обнаружила, что находит одновременно раздражающим и интересным то, что перспектива обеда с Виктором Каша вызывает у неё ощутимое предвкушение, и даже возбуждение.

"Почему?" - задавала она себе вопрос, всматриваясь в молодого человека, сидевшего за столиком ресторанчика в одном из не самых почтенных районов Мэйтага. Через электронный занавес, отгораживавший ее кабинку от общего зала, Каша был Танди прекрасно виден. Она выбрала этот ресторан для встречи именно из-за этой его особенности, дававшей ей возможность прийти пораньше и провести рекогносцировку, прежде чем действовать. Лейтенант-коммандер Ватанапонгсе предоставил ей право отказаться от встречи, если она заметит что-нибудь подозрительное. Если она решит уйти, то сможет просто выскользнуть через задний ход так, что её никто и не заметит.

Может быть. Она уже начала задумываться, не попала ли с этими чёртовыми шпионскими играми в лигу на голову выше своей собственной. Танди, как ни крути, была любителем. Возможно талантливым любителем, имевшим ещё и преимущество обширной военной подготовки. Но ей было известно, что Виктор Каша в этом деле был профессионалом… и вполне возможно одним из лучших.

Первое, что она отметила относительно Каша, это что тот также пришёл заранее. Вообще-то, он уже сидел за столом, когда Танди появилась в кабинке. К вопросу о предусмотрительности.

Вторым было то, что его, казалось, совсем не интересовало окружающее пространство. Он ни разу не покинул своего места, и, похоже, только раз бросил взгляд по сторонам. Каша заказал крепкий кофе, которым славились эревонские рестораны, и проводил время медленно его смакуя и одновременно читая что-то на встроенном в стол дисплее. Для сторонних глаз мужчина просто коротал длинный обеденный перерыв, ожидая появления подруги. Однако она чувствовала, что не более чем через минуту после своего появления Каша уже полностью оценил окружающую обстановку.

Танди видела, как он разок обменялся с официантом какой-то шуткой. Она подозревала, что острота была по её адресу; что это был какой-то из вариантов древней темы о женщинах и их представлении о пунктуальности. Если так, это было столь же иронично, сколь и возмутительно. Вообще-то, Танди была слегка помешана на пунктуальности… не говоря уже о том, что на эту встречу пришла заранее. Как бы мало пользы ей это ни принесло.