Читаем без скачивания Кошка, которая умела плакать… - Наталия Аникина

Наконец лишь одна пантера осталась в Льен те анеис. Она лежала на нависающей над котловиной ветви, изящно скрестив передние лапы, и задумчиво смотрела на изумруд, такой же зелёный, как глаза Тимелы. Её звали Ларе. Она была к'элене — учителем, наставником, вырастившим многие поколения Чувствующих. Тимела была в их числе. Теперь же Ларе была ей другом, верной советчицей, поверенной всех её секретов. С ней единственной из всех Чувствующих поделилась Тимела своими опасениями, ей одной поведала о плане Инаана. И вот теперь Властительница, покинув своё убежище за стволом, вновь шла к Ларе с печальным рассказом о своей неудаче. А ещё затем, чтобы попрощаться.

Тимела спустилась на стенку чаши. В то же мгновение Ларе, резко оттолкнувшись лапами, взметнулась со своей ветви, одним прыжком перелетела через котловину, приземлилась на корень рядом с Тимелой и заглянула ей в глаза. Их морды были так близко, что длинные усы соприкасались. Мало кому, кроме Ларе, позволяла Властительница подобную фамильярность. Но та пошла еще дальше:

— Клыки и когти, Тимела! — словно шипение раздалось в сознании королевы. — Сын Инаана и его телепаты все-таки отбыли в Канирали? — сверлил мозг язвительный голос. — Еще вчера вечером ты была вне себя от беспокойства и доказывала, хотя мне и не надо ничего доказывать, что вмешиваться в дела Канирали — подобно самоубийству! Ты обещала еще раз поговорить с Инааном… И что же?

— Он сказал, что это мой гнев ослепляет меня, а ненависть к людям лишает меня права называться Чувствующей… — опустила гордую голову королева.

— Тимела! — Ларе хлестнула хвостом по боку. — Ты ходишь по кругу. Вчера ты полна решимости не допустить трагедии, а сегодня ты напоминаешь домашнюю кошку, которой рачительный хозяин подрезал когти, чтобы любимая Мурка не причиняла хлопот.

— «Обрезая мне когти», он был очень убедителен, Ларе. Он всегда убедителен: он — из Сотворенных Первыми, один из праотцов нашей расы, первый Властитель Ал Эменаит, давший имя нашему лесу, правивший им на протяжении тридцати веков… И заметь! — горестно воскликнула Тимела, поднимая глаза. — Правивший мудро.

— А я… — Властительница вновь принялась разглядывать свои выпущенные когти. — Конечно, Аринола сочла меня достойной преемницей, да и я сама была тогда согласна с этим! Но потом… Нет, Инаан ни разу не подверг сомнению мое право на корону, но вот сейчас, когда принимается такое серьезное решение, мне приходится соглашаться с ним, хотя я вижу — чувствую! — что он не прав… Он бьет в мое больное место, Ларе…

— С каких это пор мужчины взялись спорить с Чувствующими? ! — возмущённо фыркнула Ларе. — Такого не было с начала времен…

— А он и не спорит, — отозвалась опустившая голову Тимела, — он просто делает, как считает нужным, и, согласись, он заслужил это право.

— Что ты говоришь, что! — воскликнула Ларе, ткнувшись мордой в подбородок Тимелы, чтобы заставить ту поднять голову. — Народ эалов тем и силен, — проникновенно сказала она, глядя в глаза Властительницы, — что, следуя мудрости Аласаис, правители его в равной мере опираются на разум и интуицию. Мы знаем тому не один пример. Мы помним также тех, кто по глупой гордости своей не прислушался к совету одной из нас. Вспомни хотя бы историю Ри! Её возлюбленному-человеку стоило жизни его упрямство!

— Инаан не человек… — хмыкнула Тимела.

— Но уже скоро скатится до его уровня! Да… Инаана уже не переубедишь, — покачала головой Ларе. — Плохо, когда мы, кошки, забываем о своей кошачьей сути и пытаемся заменять её чем-то иным. Разумом, например. Разум и логика — удел наших мужчин. Предавать свою родину подло, но ещё хуже предавать саму себя, свою алаит, — пантера оскалилась, но вдруг морда её приобрела задумчивое и даже мечтательное выражение. Тихим, вкрадчивым голосом она заговорила: — Когда мы доверяем своей интуиции, наши глаза становятся подобными Глазам Аласаис, что смотрят на мир с высоты ночных небес. Ничто не может затуманить их взор — они выше личных чувств, выше разума и знаний. Они просто видят. В этом и есть суть нашего «неразумного» дара! — попыталась пошутить Ларе.

— Я во всем с тобой согласна, Ларе, — кивнула Тимела, но подёргивающийся хвост её выдавал, что Властительница не обрела покоя после этого разговора и не изменила своих намерений. — Возможно, я проявила слабость, и если беде суждено произойти, то она произойдет. Но я хочу отсечь все сомнения в том, смогу ли я отпустить свое прошлое, достойна ли я быть вашей королевой, могу ли быть Чувствующей. Потому я и иду к Вечному Дереву в последней надежде вернуть себя…

Дикая кошка Тимела неслась сквозь звенящий птичьими голосами Ал Эменаит. Она прыгала с ветки на ветку, взбираясь всё выше и выше, на верхние этажи леса. Мимо проносились стайки радужных льетри, поспешно упорхнули с её дороги яркие бабочки. Бегущая Тимела приводила мир вокруг себя в такое же смятение, что царило в её душе. Она жаждала успокоения, искала ответов, подтверждений своим чувствам, и инстинкт, более древний, чем Инаан, более мудрый, чем все его слова и увещевания подруг, указывал ей тропу…

Видимо, Анару не положено было узнать путь к сердцу Ал Эменаит — месту, где росло таинственное Вечное Дерево: виденье его поблёкло, образ Тимелы растворился в ставшей единым зелёным пятном листве, а потом картину перед глазами алая сменили бессмысленные переливы красок.

— Если бы Властительница Тимела знала, насколько правильными были её опасения… — внезапно прозвучал в сознании Анара другой, не принадлежащий эалийской властительнице голос.

Анар потряс головой, пытаясь прогнать образы, навеянные, видимо, только что прочитанной книгой и расцвеченные его богатым воображением. Перед глазами всё плыло, в ушах шумело, как в общем-то часто случалось с ним, когда он возвращался из мира своих грёз.

Рядом с ним сидела Аниаллу с расширившимися от изумления глазами.

— Ты часто видишь такое? — спросила девушка.

— Со мной это постоянно происходит, — горестно вздохнул Анар. Его ничуть не удивило и почему-то вовсе не оскорбило, что девушка заглянула в его мысли. — Моя мать и жрецы пытались научить меня…

— Это не твои фантазии, а реальные события, — перебила Аниаллу, — это уникальный дар, который доступен единицам алаев! Сама Тимела, которая славится даром предчувствовать беды, не видит события так ясно, так подробно.

— Видимо, моя фантазия так богата, что делает все происходящее таким реальным… — расплылся в улыбке Анар.

— Вот, ты опять! — фыркнула Алу, хлопнув его по колену. — Да что же я Тимелу и Инаана не узнаю? Хочешь знать, что случилось потом?

— А что случилось потом?