Читаем без скачивания Экспонат руками не трогать - Мария Очаковская

– Майор, вы говорите загадками.

– Извини, капитан. Просто теперь я окончательно убедился в том, что Ефимов прибыл в Одессу не с пустыми руками. Сейчас все объясню.

Прихватив небольшую дорожную сумку, Торопко бодро вышел из автомобиля и проследовал за украинскими коллегами в освещенный подъезд. Энергия из майора била через край, казалось, что не было перед этим ни бессонной ночи, ни бесконечно долгого рабочего дня, ни перелета. Поздоровавшись с дежурным, все трое миновали холл и, не прерывая разговора, поднялись по лестнице на второй этаж.

– Нет, он не мусульманин, он как раз таки огнепоклонник, – донесся из открытой двери взволнованный голос Торопко, – в любом случае ты сказал, что стоянка яхты оплачена до 30 октября, так что теоретически время у нас еще есть.

– Если бы! С малыми судами все сложнее. Это раньше использовали сигнальные флаги, и портовые службы являлись для досмотра. Теперь они могут уйти хоть на несколько дней, никого не предупредив. Пару часов ходу – и они в нейтральных водах, – возразил ему Шаропатый.

– А по личности подозреваемого имеем вот что: полтора года назад по факту незаконной покупки нежилого помещения на этого Ефимова уже пытались завести уголовное дело. Он весьма скользкий тип, такие сделки проворачивал, по всему видно – вор, но попробуй докажи. Ему всегда удавалось балансировать на грани. Тогда дело развалилось, ну или кто-то намеренно его развалил, – снова басил Торопко. – И еще одна приятная мелочь – на В. Д. Ефимова оформлен серебристый «Фольксваген Бора», такой же автомобиль видел сосед в день убийства Кошелева.

– Но цэ ж косвенная улика, – вступил в разговор Петро.

– Зато сегодня утром мне по-настоящему повезло, вы меня поймете, мужики, такое редко, но все же бывает. Сижу и чувствую – поперло! Мне удалось встретиться с одним из свидетелей, проходящих по риелторскому делу, – некий Фархад Фуадович Салахов. Кстати, давнишний знакомый Ефимова, но, как говорится, не при делах. Салахов – глава то ли общества, то ли ассоциации огнепоклонников в России и СНГ, и, похоже, про убийство он ничего не знал.

Густая пелена табачного дыма затянула кабинет, где происходил разговор. Освещаемый лампами дневного света дым становился то белым, то голубым.

– Откройте окно, хлопцы, накурили – дышать нечем, – раздался чей-то голос.

Тут же капитан Шаропатый его перебил:

– Да ладно вам. Продолжай, Валерий Петрович!

– Салахов сообщил, что ему действительно недавно звонил Ефимов со странной просьбой. Попросил свести его с кем-нибудь из их братии. Только желательно, чтоб человек был не просто состоятельный, а очень состоятельный, потому что у него, мол, есть один редчайший артефакт, который он хотел бы продать. Салахов утверждает, что видел не сам предмет, а только фотографию, но и этого ему оказалось достаточно, чтобы понять – есть лишь один-единственный человек, который способен отважиться на такое. Чудной мужик, этот Фархад Фуадович. Вроде сначала все спокойно излагал, а как дошло дело до золотого истукана, его словно подменили. Будто с ума сошел… ну, да ладно, это все мелочи. Важно – он под протокол сообщил, что сам дал Ефимову контакты коллекционера-иранца. Словом, я ноги в руки и к начальству…

– Да у тебя, я посмотрю, не дело, а просто «Тысяча и одна ночь», – отвечал ему Шаропатый. – Но как же Ефимов истукана через границу рискнул провезти, не побоялся? Какого он размера?

– В высоту – сантиметров тридцать.

– Ну раз так, то сховал в сумку, и порядок. Наши ваших не шмонают, – со знанием дела вставил Петро, потом еще что-то спросил Шаропатый, и Торопко продолжил свой доклад.

К их голосам примешались другие, множась, они слились в неясный гул, который, то затихая, то разрастаясь, звучал по этажам управления, пока не раздался чей-то резкий выкрик, заставивший всех тотчас замолчать:

– Яхта «Нардан» вышла из марины!

– Что это значит, черт побери? – пробасил Валерий Петрович.

– А это значит, майор, что судно покинуло одесский порт.

И змеелова в конце концов тоже жалит змея.

На море было неспокойно. Свинцовые волны бились о борт катера и слегка покачивали его. Вдали, едва поднявшись над линией горизонта, забрезжил рассвет. Пелена висевшего над водой тумана начала рассеиваться. Мелкий дождь противно барабанил по гладкому борту катера, который, легко разрезая волны, двигался по заданному курсу.

Валерий Петрович ничего не смыслил в морском деле, но даже он понял, что таможенный катер, выделенный им для совместной с Интерполом операции, настоящее чудо техники – красивый, современный, быстроходный, доверху напичканный всякой аппаратурой. Одна приборная панель чего стоила, космический корабль, по-другому не скажешь! Меж тем у штурвала стоял молодой парень и легко управлялся со всеми этими переключателями, кнопками и рычагами.

Торопко нервничал – московское начальство топало ногами, требуя результата, звонки на мобильный следовали один за другим. Но бессонница мучила не только родное МВД. Похоже, за майором Торопко следила вся Москва. По словам коллег, результатов с нетерпением ожидали и в Минкульте, и в Институте археологии, и в Академии наук. Вот ведь история вышла! А все этот золотой истукан, будто свет клином на нем сошелся. Майор в очередной раз раскрыл папку и с отвращением посмотрел на фотографию золотого божка, принесенную Мельгуновым в день их первой встречи. «Не имеющий цены артефакт… ну и рожа у него, без слез не взглянешь!»

Он снова бестолково зашагал по рубке, не зная, чем себя занять.

«И как они тут что-то видят! Сплошной туман…»

– Сколько нам до них плыть? – спросил Валерий Петрович у Шаропатого, который тоже остался в рубке. Остальные участники операции, включая двух интерполовцев, спустились в каюту, тем более что разработанный план совместных действий всех сразу устроил. Он был логичен и прост. Учитывая условия ограниченной видимости, решили иностранного бизнесмена раньше времени не беспокоить, а подобравшись к «Нардану» как можно ближе, связаться с ним по дежурному каналу и запросить трап для повторного досмотра, деликатно объяснив причины. Валерию Петровичу потом отдельно растолковали, что есть такой специальный канал безопасности, который существует как раз для внештатных ситуаций. Любой находящийся в море обязан по нему отвечать.

– Думаю, меньше часа осталось. Узлов тридцать в час идем. Слышь, майор, по морю вообще-то не плавают, а ходят, – усмехнувшись, ответил Шаропатый и, взяв бинокль, деловито уставился куда-то вдаль.

– Что? Так быстро?

– Тебе не угодишь, то быстро, то медленно. Просто хлопцы сказали, что «Нардан» в дрейф лег, – и, бросив взгляд на майора, пояснил, – то есть застопорил машину и практически стоит на месте.

На горизонте чуть забрезжило солнце, но тяжелые серые тучи, сгустившись, закрыли его плотной стеной, и последний бледно-розовый луч, на мгновение осветив море, погас. Дождь усилился. Катер качало.

– Ни хрена не видно! – с чувством произнес Шаропатый.

– А как же тогда?

– По приборам идем. Так ведь? – обратился он к морячку, стоявшему у штурвала. – Что скажешь?

– Вообще-то, если б не дождь, их судно должно быть уже в пределах видимости. Судя по координатам, они совсем близко.

Валерию Петровичу захотелось выйти на воздух. От качки к горлу подступила противная муть, хотя раньше никакой морской болезни у него не было. «Наверное, это от недосыпа, как-никак вторую ночь на ногах». Он вышел из рубки, и тут же в лицо ударили соленые брызги, ветер засвистел и сорвал с головы капюшон бушлата, который ему накануне выдал кто-то из сотрудников. Торопко закрутил головой по сторонам, пытаясь разглядеть хоть какой-то намек на судно. Но море, волны, дождь и тучи слились в одну серую бесконечность.

От такого вида у майора почему-то защемило сердце, но тупая боль, сжав грудь, быстро отступила. На смену пришла тревога, накатила волной и будто сковала все его тело. В голове эхом прозвучали слова востоковеда: «Не шутите с ним, майор, этот истукан на самом деле кровью помечен».

В задумчивости он постоял еще немного на ветру и вернулся в рубку. Шаропатый и стоящий за штурвалом морячок о чем-то громко и быстро переговаривались на украинском.

– Что такое? – настороженно спросил Торопко, в тот же момент, оттеснив его в сторону, в рубку поднялся Петро со своим свояком-интерполовцем и тоже разом заговорили.

– Что случилось?! – громко, чтобы его услышали, крикнул Валерий Петрович.

– Да вроде SOS. Я сам ничего не понял, – растерянно ответил Шаропатый и кивнул на морячка. – Он говорит, что с «Нардана» пришел сигнал SOS.

– Какой на фиг SOS? Откуда SOS? Что они гонят? У них на борту бесценная скульптура, а в придачу к ней вор и убийца! Что за шутки? – вспыхнул майор, краска залила его лицо.

– Это не шутки, с этим никогда не шутят. Если подали сигнал, значит, они тонут, – возразил морячок, который тоже заметно волновался.